Вы меня не знаете - Махмуд Имран

На меня смотрит высокий симпатичный мужчина. Похож на кинозвезду. Выглядит дорого. Как человек, который мог бы править миром. Он смотрит на меня, замечает всего лишь мое присутствие, а потом следит за моим взглядом – туда, где стоит Ки. В глазах читается замешательство, но тут в мозгу у него что-то щелкает. Он кричит в дверь другой кабинки, будто умоляя, чтобы она открылась.

– Фейс!

И она открывается. Дверь кабинки открывается.

Время останавливается.

Я вижу второго. Фейса. Что-то меня настораживает. В нем нет ничего особенного. Обычный человек. Как любой другой. Этого человека я собираюсь убить. Я представлял его чудовищем. Может, даже самим дьяволом. Но человек, который смотрит на меня, напуган. Он видит пистолет. Но еще он видит мое лицо. Он знает, что это значит.

На долю секунды мне кажется, что я вышел из собственного тела, и теперь стою и смотрю на всех со стороны и на себя тоже. Улыбаюсь, будто мне интересно: что же я буду делать? Застрелю его? Сбегу? Что это, черное или белое? Или это серая зона, или разноцветная? Все как будто перевернулось с ног на голову. Кажется, что небо очутилось у меня под ногами. Я вроде как в новом измерении. В какой-то альтернативной реальности, где изнанка стала лицевой стороной, а небо – зеленым.

И тут меня накрывает. Все безумство жизни, в которой я нахожусь и которая даже больше не кажется мне моей. В голове проигрываются все события последних месяцев. Разматываются, как катушка, картинки меняются все быстрее. Так быстро, что меня тошнит. Я хочу, чтобы все слова исчезли. Все имена и названия вещей, которые я раньше не знал. Все эти Гилти, Фейсы, Джей Си, банды, пистолеты, эта жизнь. Я хочу, чтобы все это вымылось у меня из головы. Хочу вернуться в то время. Когда я даже не понимал, как все было хорошо. А сейчас я не пойму, как все дошло до такого. И это даже не мой выбор. Все случилось само собой. Как будто одно цеплялось за другое, и теперь я совсем не владею ситуацией.

Это ради Ки, напомнил я себе. Все ради нее. Джамиль рассказал о ней этому Фейсу, и теперь он убьет ее. Я делаю это ради Ки.

Я возвращаюсь в свое тело, только когда слышу ее крик и чувствую в руке тяжесть направленного вниз пистолета.

Два выстрела – и оба мертвы. Они тяжело валятся на пол, лицо у каждого обезображено пулей. Фейс падает лицом вверх. Глаза широко раскрыты. Я ловлю себя на том, что смотрю в них. Его взгляд стекленеет. Кажется, я вижу, как жизнь уходит из него, и не могу отвернуться.

Ки выкрикивает мое имя, и я вижу, как она поворачивается к двери и выпинывает из-под нее клин. Открывает ее и видит прямо перед собой еще одного парня. Но она соображает быстро. Адреналин начал действовать, и все ее движения быстры и точны. Ее мозг работает на таких скоростях, что мне не угнаться. Она видит парня на пороге и понимает, что нужно не дать ему войти, пока мы не уйдем. Решение – ее глаза. Сияющие серебристые глаза, которыми она останавливает машины на дорогах. Ки распахивает их, и они засасывают парня, словно черные дыры. Он меняется в лице. Весь остальной мир для него исчез, есть только он и глаза этой девушки. Она обхватывает его за шею и выталкивает обратно в грохот клуба. Другую руку держит за спиной. Я протискиваюсь мимо и бегу к двери, которая ведет к лестнице, по пути хватаю Ки за руку и тяну за собой.

Мы сбегаем по ступеням, и Курт уже ждет нас: он открыл заднюю дверь, чтобы было светлее. Он заводит нас в комнату и прислоняется к двери. Я складываюсь пополам, пытаясь перевести дыхание и унять колющую боль в боку. А Ки как шестицилиндровый двигатель. Работает ровно и четко.

Она быстро задирает платье и натягивает треники, которые подал ей Курт, и одновременно сбрасывает туфли. Смотрит на меня. Я – на нее. Не знаю, кто из нас выглядит более чужим. Сердце у меня до сих пор колотится, мешая думать.

– Верх.

Я непонимающе смотрю на нее. Не пойму, что она говорит.

– Верх, – повторяет она уже громче и показывает на мою руку.

Я опускаю глаза и понемногу возвращаюсь в реальность. Разматываю худи, обернутое вокруг до сих пор горячего пистолета, и протягиваю его Кире.

Через несколько секунд мы выбегаем на улицу – на свободу. Накидываем капюшоны, опускаем головы и идем тем же путем, которым пришли мы с Куртом. Никто из нас так ничего и не сказал. У главного входа в клуб начинается какое-то волнение. Я вроде бы слышу, как кто-то кричит, что надо вызвать полицию. Но мы продолжаем идти. Все дальше от входа. Каждый шаг уносит нас от опасности и приближает к спасению. Каждый шаг – это шаг к новой жизни. Если повезет, то даже к прежней жизни. Шум толпы стихает. Издалека слышится вой сирены, но он все ближе.

Я оборачиваюсь. За нами по переулку идут двое. Оба – молодые парни. Почти бегут, и, когда они приближаются к нам, мы слышим, о чем они говорят. Видно, что они взбудоражены тем, что произошло в клубе, но пытаются делать вид, что все в порядке вещей. Что это обычное дело. Мальчишки хотят походить на мужиков. Стараясь не показывать лица, я осторожно оглядываюсь, чтобы посмотреть, где они и что. Они смотрят в сторону клуба, на суматоху, которую навели мы, но они этого не знают.

Мы чуть замедляемся, пропуская их вперед. Лучше, чтобы мы видели их, а не наоборот. Через пару секунд они нас обгоняют. По сути, просто мальчишки. Худые. Веселые. Смеющиеся. Невинные. Я вижу, как один из них подходит к машине, и раздается «бип». Индикаторы загораются. «Фольксваген гольф» MK3 GTI, без значка, выхлопная система «Pico», сиденья, кажется, «Recaro» – я невольно замечаю это даже после всего, что случилось. Мальчишка открывает дверь и садится в машину. Другой ждет и, когда машина уезжает, вытаскивает телефон.

Курт подталкивает меня локтем. Это плохо. Нам ни к чему, чтобы парнишка стоял посреди улицы. Нужно, чтобы он был впереди. Спиной к нам. А не лицом. Нельзя, чтобы нас увидели. Мы еще не все сделали. Осталось забрать сумку из мусорного бака и выбросить пистолет. Мы чуть ли не останавливаемся, но пройти мимо мальчишки все равно придется. Он прямо у нас на пути. Но выбора нет. Нужно идти дальше. Мы проходим так близко, что почти можем расслышать, что он говорит в телефон. Даже при таком свете он точно сможет дать полиции приличное описание нашей внешности, если его допросят. Нам нельзя поднимать головы. Мы идем, уставившись в асфальт. Видим только собственные ступни.

Вот почему только на расстоянии пятидесяти футов я понимаю, как мы влипли.

– Блядь. Курт, ты тоже это видишь? – спрашиваю я, хоть это и не нужно.

Он чуть приподнимает голову и выглядывает из-под капюшона.

– Твою мать. Джамиль! Какого хера он тут делает?

Мы вообще не ожидали увидеть его. Почему он здесь? Теперь-то я понимаю, что это на самом деле неудивительно. Он, наверное, был с Фейсом в клубе или шел встретиться с ним. Правда, судя по тому, как беззаботно он болтает по телефону, он еще не знает, что Фейс мертв.

А вот потом реально случилось нечто пиздец странное, чего я даже не могу объяснить.

Перерыв: 15:05

37

Все происходит за долю секунды, я не успеваю даже ничего подумать. Джамиль идет прямо на нас, и мы уже не сможем разойтись, он слишком близко. Если мы развернемся, это привлечет внимание, и он нас точно увидит – если не сейчас, то вспомнит потом, – сложит два и два и сдаст нас. Правда, я даже не уверен, что думал об этом в ту секунду. Знал только, что он прямо у нас на пути.

Мы продолжаем идти. Помню, что я так и шел, опустив голову и низко натянув капюшон. Рядом огромная фигура Курта, он идет своей медвежьей походкой. Ки прямо за нами, в паре шагов. Джамиль все ближе. Максимум футах в тридцати. Я подталкиваю локтем Курта: может, у него есть план, но он молчит. Судя по всему, его план – просто идти и действовать по ситуации. Но это сумасшествие, потому что, если он увидит нас или даже подумает, что видел нас, он разболтает. А Ки? Блин, уж ее-то он точно заметит, так? Даже в трениках.