Дядя самых честных правил 2 - Александр Михайлович Горбов

class="p1">— Погрозил, а затем как магией ударит его. Прямо в лицо! А тот аж покатился и завопил, будто поросёнок недорезанный.

— Ай-ай-ай!

— А в это время другой сударь, который в шубе, магией госпожу Диего ударил. Огнём! Она аж вся запылала! Горит, а сама в ответ волшебством разит.

— Бедняжечка!

— Константин Платонович как бросится. Закрыл Диего грудью, глаза страшные сделал и кричит — не бывать этому, со мной бейся, ирод! Рукой взмахнул, и прямо с неба на этого в шубе камни стали сыпаться.

Ёшки-матрёшки, ей сказки писать надо. Какие-нибудь «Истории о французском волшебнике Константине и его необыкновенных приключениях в России».

Не желая больше подслушивать басенки о собственных приключениях, я вошёл в столовую.

— Доброе утро. Что у нас на завтрак, Настасья Филипповна?

Александра, увидев меня, покраснела, замолчала и потупилась. Таня спрятала улыбку, стрельнула в меня глазками и тоже уткнулась в тарелку. Бобров смутился и отвёл взгляд. Всё ясно — видели они плохо, ничего не поняли и коллективно сочинили свою версию событий. Ой, фантазёры!

Вскоре к ним присоединилась Диего, а следом появился и Киж. Так что за завтраком мы вчерашнюю историю не обсуждали. Мне не хотелось, а ученицы с Бобровым помалкивали. Но я успел заметить, как Александра переглянулась с ключницей и кивнула — видимо, пообещала дорассказать историю после. Вот только глаза у Настасьи Филипповны смеялись, и она косилась то на рыжую, то на Кижа. Кажется, ключница уже выслушала от мёртвого поручика одну версию событий, а теперь с удовольствием смаковала другую. Не удивлюсь, если она придёт спрашивать меня, как всё было на самом деле.

Пока завтракали, я краем взгляда увидел забавную картину. Киж, сидевший рядом с Таней, подсказывал девушке, как обращаться со столовыми приборами и мелочи этикета. Совершенно без его обычных подкатов и заигрываний, скорее, как старший брат. Так что я поставил ему плюсик в воображаемый блокнот — может ведь, когда хочет.

Когда подали кофий, я объявил:

— Александра, Татьяна. После завтрака прошу в мой кабинет.

— А…

— У меня к вам серьёзный разговор.

* * *

— Итак.

Они сидели напротив меня, изображая пай-девочек, — руки на коленях, взгляд не поднимают, внимательно слушают, что же я им скажу. Ой, чувствую, спелись эти две, как пить дать.

— Итак, милые мои ученицы. Кто вчера рисовал знаки на лестнице?

Александра ответила за обеих:

— Самый первый Таня. А потом, когда мы опричников выгнали, уже вдвоём, по очереди.

— Почему по очереди, а не кто-то один?

— Так тяжело, Константин Платонович. Там на лестнице неудобно очень — согнёшься, рисуешь его, рисуешь, даже спина болит.

— Понятно…

Я откинулся на спинку стула, разглядывая учениц. Девицы, не понимая, к чему я веду, перекидывались короткими взглядами и ёрзали на стульях. Ладно, не буду тянуть, а то совсем разнервничаются.

— Сударыни, будьте любезны, посмотрите на меня, — я улыбнулся им. — Карандаши вам больше не понадобятся. Давайте их сюда.

Девушки немного растерянно протянули мне карандаши. Я спрятал эрзац small wandы в стол и продолжил:

— Вчера вы себя очень хорошо показали, я доволен обеими. Считаю, вы заслужили получить собственные small wand.

От восторженных визгов, хлопков в ладоши и радостных криков я на секундочку оглох. Таня с Александрой обнимались, пищали и чуть не плясали. Уж рыжая точно отбила каблучками по паркету настоящую дробь.

Когда восторги утихли, я указал на рыжую.

— Александра, у вас есть заготовка. Несите её сюда.

Она пулей вылетела из кабинета, а я перевёл взгляд на Таню.

— У меня тоже есть! — орка чуть не подпрыгнула. — Я сейчас принесу!

И убежала, подхватив юбку.

Через пять минут передо мной лежали две деревянные заготовки. Практически родные сёстры, одного цвета и размера. Ох и хитрюга Танька — отломила тогда тайком, спрятала, отшлифовала. Кстати, отшлифовала даже лучше, чем Александра. Вон, рыжая стоит, ревниво смотрит на палочки, сопит. Ничего, ей полезно. В следующий раз лучше стараться будет.

— Молодцы, заготовки идеальные, прямо сегодня и займёмся.

Я поставил перед девушками шкатулку и открыл крышку. Внутри лежало несколько десятков серебряных монет — испанские реалы, французские четверть-луидоры, российские рубли. Специально мной отобранные из дядиных запасов.

— Выберите по две штуки, сударыни.

Танька сразу ухватила две крупные монеты и зажала в ладони. А вот Александра принялась перебирать, крутить их перед глазами, только что на зуб не пробовала.

— Константин Платонович, они все затасканные такие, старые, — рыжая поморщилась.

— Да, верно, именно такие. Никто не знает почему, но лучшие сердцевины для small wandов получаются из старых монет, долго ходивших по рукам. Волшебная загадка! Вы выбрали, Александра?

Рыжая вытащила самые потёртые монетки, на которых даже профиль было не разглядеть, и кивнула.

— Отлично. А теперь идём в кузницу.

* * *

Прохора я предупредил заранее, ещё рано утром. Так что к нашему приходу он уже всё приготовил. Всем досталось по кожаному фартуку, а девушкам ещё и по крохотному молоточку. Обе хихикнули, рассматривая инструмент, но я сдвинул брови, и они тут же напустили на себя деловой вид.

— Серьёзнее, сударыни, дело требует внимательности и сосредоточенности. Александра, вы первая.

Кузнец ушёл к горну и принялся раздувать мехи. А я взял маленький тигель на длинной ручке и протянул рыжей.

— Кладите монеты.

Тигель отправился в печь. Александра прониклась важностью момента и стояла рядом со мной, наблюдая за металлом.

Наконец монеты расплавились, я вытащил тигель и осторожно вылил серебро в длинную форму. Пока она остывала, я нарисовал на наковальне Печать силы и Знак поглощения на расстоянии одной ладони. А затем вытряхнул заготовку сердечника из формы и кивнул Александре.

— Берите заготовку. Да не рукой, клещами. Да, этими. Теперь возьмите заготовку и положите так, чтобы она соединила Печать и Знак. Видите? По ней течёт эфир.

— Ага!

— Где ваш молоток? Возьмите в правую руку. Клещи не отпускать!

— Ой! Так?

— Да. Теперь ваша задача проковать заготовку.

— А я не умею.

— Это особая ковка, магическая. Вы должны постукивать по заготовке, исправляя поток эфира. Он должен течь ровно, без завихрений и комков. Пробуйте.

Она несмело принялась стучать молоточком, будто играла на ксилофоне. Тук, тук, тук.

— Александра, смелее, она вас не укусит. Бейте, а не поглаживайте. Не бойтесь сломать или расплющить — главное, чтобы шёл эфир, остальное неважно.

За спиной рыжей ухмылялся Прохор. Кузнецу было смешно смотреть, как девушка работает крохотным молотком, но он одобрительно кивал моим словам. Даже ему было ясно — здесь ни при чём сила или умение, гораздо важнее сам ритуал, чтобы ученик сроднился с будущим small wandом.

Минут десять рыжая мучилась,