Сквозь снег и пепел - Агата Соболева

временем и силами. Говорил о том, что я только ною и строю из себя кого-то… Как много обидных слов, задевающих по самым болевым точкам. Оскорбления и отборная брань закрепляли эффект.

Каждое слово с его губ — удар в грудь, сбивающий дыхание, прерывающий сердечный ритм. И в довершение — потоптаться на моем женском самолюбии, и наконец развеяв все недопонимания и украдкой взращиваемые грезы.

— Ты меня не интересуешь. У меня есть женщина, с которой у меня стабильные отношения достаточно давно. Она меня во всем устраивает и ждет моего возвращения. И когда ты так на меня косишься, когда я с телефоном — да, я общаюсь с ней, смотрю фото которые она мне шлет и читаю сообщения. Когда я уходил от тебя дома — я ходил к ней. Ведь у меня нет теперь возможности привезти ее к себе. Потому что я нянчусь с тобой, которая свалилась мне на голову, обломав дело, над которым я работал несколько месяцев.

— Спасибо. Я все поняла… А мне говорили, что дело в твоей жене. Но это всего лишь жалость, в которой ты уже раскаиваешься, и другая женщина. Можешь больше ничего не говорить.

— Аню вообще не трогай! Не смей упоминать то, о чем понятия не имеешь. Это эта болтливая сука Лариса свой язык держать не может?!

Он, наверное, сам не замечает, что орет. Пока в дверь не постучали:

— Даня, у вас все в порядке?

Не входя, спрашивает Вера.

— У нас все охренительно прекрасно! Было! Пока вы не начали трепать то, о чем не следовало.- его просто трясет от злости.

Мне в очередной раз дико хотелось вернуться в прошлое и остаться в том лесу… Я не должна была тут находиться в принципе.

И я искренне надеялась, что его слова меня сейчас убьют. Потому что даже если я переживу все услышанное, то не переживу увидеть тех людей, что остались в доме по ту сторону закрытых дверей спальни.

— А ты! — он показывает на меня пальцем и его лицо искажает уже знакомое выражение ярости, — Ложись спать! И сделай так, чтоб я не пожалел еще больше о том, что притащил тебя к себе домой!

И он резко развернувшись вышел хлопнув дверью.

И я не могла понять…я испортила этот вечер или он уже был обречён, ведь вел себя он как-то не так весь вечер… Горькие и обидные слова все еще звучали у меня в ушах, прожигая дыры внутри груди… Я села на край кровати и прокручивала снова и снова все его оскорбления и раздражение на мое присутствие.

Время потеряло счет, не было вокруг ни звуков, ничего… Пока он снова не влетел в комнату и не рявкнул:

— Я, кажется, сказал тебе ложиться спать.

Я молча взяла пеньюар и осторожно открыла дверь. Когда я тихо затворяла ее за собой — отчетливо слышала его слова о том, что все равно уже все видел и интересного там нет вообще ничего.

Дверь напротив ванной вела в комнату Ларисы. И почему-то я постучала туда.

Она сразу открыла и пригласила войти. Молча достала из шкафа запасное одеяло и пару подушек.

Заперла дверь изнутри бормоча что-то типа «козел». И стала ложиться спать. Не знаю…как я оказалось переодетой и в кровати, потому что все действия были как в тумане. Перед глазами стояло лицо Данила перекошенное от отвращения. Я не помню, как уснула и снилось ли мне что-то. Когда я открыла глаза — электронный будильник на полке показывал 13:40. Ларисы не было.

Я сидела и обдумывала, что делать дальше. Но выбора у меня по прежнему не было. Хотя у меня уже были на руках документы…не совсем на руках, у Игоря в кабинете…я их еще не забрала. Он «утрясал последние формальности», и ему нужны были мои новые данные для этого. Смешно…но я даже не знала какое там написано имя…

Да и сильно наличие корочек ничего не меняло. Идти мне некуда. Денег даже на автобус нет, чтоб уехать отсюда до того же Питера. В теории я могла опросить у Ларисы занять мне скромную сумму, но было стыдно.

И я боялась, что Данил потащится за мной и за волосы приволочет обратно, чтобы снова на меня орать.

Некоторое время спустя пришла Лариса.

— Не знала спишь ли ты, но захватила кое-что тебе. Он через полчаса едет куда-то в город, так что сможешь спокойно выйти. Сюда он не зайдет, так что, если хочешь, можешь быть тут сколько надо. А вообще он гондон. И я ему уже об этом сказала. Но ты можешь сказать еще раз. И не один. Как только захочешь с ним разговаривать. А можешь и не разговаривать вовсе, но сказать, что он гондон точно надо. В общем, ждем тебя внизу, Крис только встала и пьет литрами воду, Вера ест аспирин и сидит с полотенцем на голове, а отец меряет давление. Приходи! Там безудержное веселье! Не пожалеешь. И да, твою шавку выгулял и накормил этот гондон, поэтому о ней не беспокойся.

Да, комната Ларисы была моей крепостью. Она способна дать отпор этому деспоту. Хотя зачем ей это? Ах да, это еще один повод дать ему фору в их перепалках. Поэтому никто не в минусе.

Удивительно, что меня все еще не выставили за дверь. Кажется, я приношу им одни огорчения и неудобства. Или все смотрят на меня как на забавную домашнюю зверушку. Да…питомец на передержке, так называл меня Данил. И для них я просто его кошка, или хомячок…

Руководствуясь принципом «сгорел сарай, гори и хата», решаю покинуть крепость и пока нет дракона сходить в душ, переодеться, взять кое-что из вещей и встретиться с гремлинами внизу, которые прямо в пижамах пили опохмельный глинтвейн, растопили камин и смотрели новогодние фильмы. Казалось бы, как самые обычные люди…