Новый Мир ( № 3 2013) - Новый Мир Новый Мир

Что делает влюбившийся человек? Куда-нибудь приглашает, например в кино, если есть кинотеатр или клуб. Кинотеатра у нас не было, а клуб был. Поэтому однажды на перемене я подошел к Ирке и сказал: “Пошли, Лысенко, завтра в кино, я за тобой зайду!”. Ирка утвердительно кивнула. Эта новость мгновенно облетела весь класс, а затем и всю школу, поскольку влюбляться-то мы влюблялись, но вот в кино никто никого не приглашал, даже Шурупову. Нет, конечно, взрослые друг друга в кино приглашали, чтобы в темноте целоваться, это мы знали, поскольку всегда занимали места в последнем ряду и, как только на экране была сцена с поцелуями, мы сразу же начинали урчать и чмокать губами, имитируя эти поцелуи, к неудовольствию любовных парочек. Но пригласить в кино в первом классе — это был нонсенс.

Не знаю, почему Лысенко сразу согласилась, наверное потому, что тоже была влюблена в меня, или потому, что благодаря своей прическе уже была эмансипирована, а может быть, потому, что давно в кино не была.

Когда после уроков я появился дома, о том, что я завтра иду с Лысенко в кино, знал уже весь квартал. Нин Васильна сразу стала думать, в чем я завтра в кино пойду, Егор Иваныч, хмыкнув, спросил: “Сколько?” Я ответил, что нужны деньги на два билета на детский сеанс.

На следующий день, а это был выходной, я зашел за Иркой. Ее родители, а также старшая сестра Наташа были в меру возбуждены и предлагали мне деньги на билет, от которых я категорически отказался, гордо заявив, что у меня есть. “У, какой у тебя ухажер, — сказала мать Ирки Ирке, — при деньгах!” После этого мы с Иркой пошли в клуб. Каково же было наше огорчение, когда, придя в клуб, мы узнали, что хоть время и детское, но сеанс не детский и стоимость билетов на него существенно превышает имевшуюся у меня в кармане сумму. Тут я пожалел, что отказался от денег, предложенных мне потенциальной тещей, поскольку в тот момент я твердо намеревался на Ирке жениться. Что делать, мы не знали, так как сбегать за деньгами домой мы не успевали, да и неудобно как-то было. Думали мы, думали и разошлись по домам. После этого я к Ирке Лысенко охладел, а спустя некоторое время и вовсе ее разлюбил, так и не узнав о ее чувствах ко мне.

Потом в школе ребята сочувственно похлопывали меня по плечу, поскольку о неудачном походе с Лысенко в кино знали уже все. Похлопывание по плечу означало, чтобы я не очень и расстраивался, поскольку так часто бывает, что в первый раз не совсем удачно, так что пойдем лучше в домовушку, купим пирожок и забудем всех этих девчонок — вот что означали эти похлопывания по плечу. А Ирка Шурупова ехидно улыбалась, не переставая повторять, что любит маму, папу, лимонад, конфеты и мороженое.

Кокетство Ирки Шуруповой сыграло с ней злую шутку. Слывя в начальной школе самой красивой девочкой, в переходном возрасте она потолстела и подурнела. В нее к тому времени уже не то чтобы никто не влюблялся, но все старались ее слегка обходить стороной. Особенно это невнимание было отчетливо заметно на танцах в лагере, когда стояла она в сторонке одна и никто ее на танец не приглашал. Иногда она взглядом просила: “Ну пригласи!”. Этот взгляд старались не замечать. Однажды она подошла ко мне и попросила, чтобы я ее пригласил. Мне стало ее жалко, и я с ней потанцевал. Оттанцевавшись, я с чувством исполненного долга отвел ее туда, откуда взял. Что с ней стало после ее переходного возраста, я не знаю, потому что это меня нисколько не интересовало, ведь я, в отличие от остальных, никогда не был в нее влюблен.

А потом я вырос. Вот, собственно, и все.

Советские мальчишки

Данил Файзов (Файзов Даниил Павлович) родился в 1978 году в Красноярском крае. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Публиковался в литературных журналах и альманахах, автор книги стихов “Переводные картинки” (М., 2007). Работал в московской системе клубов ОГИ-Пироги-Билингва продавцом книг и товароведом. Вместе с Юрием Цветковым организовал литературный проект “Культурная инициатива”. Живет в Москве. В подборке сохранена авторская пунктуация.

*      *

    *

Семеня при выходе из вагона метро

Глядя в чужую спину вспомнить лицо подруги

Так ли он хорош этот договор

По которому я оказываю все услуги

Те ребята что мяч пинают моложе меня

Где же я потерял красивые годы жизни

И уже не важно что и на что менять

Вот отчизна просится в рифму. Ну вот. Отчизна

Так ли мне хорошо

Что готов написать стишок

Так ли чудесно

Что не находишь места

Где хорошо? 

Там где еще

Сладко солено

Может быть даже пресно

*      *

    *

Ни одного знакомого лица

и вообще ни одного лица

красоты

виды

и все для одного чтеца

платона и овидия

в березах и полыни адреса

забыты и потеряны с листа

до самой смерти

считал до ста

всего что есть на свете

и провалился и порезался осокой

плескался сон он был рекой глубокой

горбушка зачерствела в рюкзаке

и проступала кровь из неглубокой

из ранки на щеке

*      *

    *

само собой случится разделенье

на тех что умерли

и тех что вырастают

из дедовых рубах до потолка

но жизнь сама решила как-нибудь сложиться

одернешь руку обожженная рука

крапива в строчку хорошо ложится

и ты ее как родную воспринял

поскольку с ней на языке одном

ты говоришь лишь гласными простыми

их выдыхая в воздухе густом

*      *

    *

Бабушка Клава несла этот груз сколько знала сил,

Сколько знала лет для своих детей

Говорила: Сделаешь дело, и с плеч гора,

А то, сколько ее носить, но о том что стара

Не могла говорить никак — потому как не износил

Пиджака последнего старший из ее сыновей.

Пусть, что младше, те совесть несли иначе.

Разве что младший старшему чуть помог

Или напротив. Ну, он на то и старше.

Старший же сын был навсегда сынок.

Трое их было у бабы Клавы каждый любим совсем.

То есть по-своему, но ежели та гора

Падала с плеч, то любимый всеми

Старший не смел отдыхать. Он кирял с утра.

Долгая та зима и не спешно лето.

Летом же бабу Клаву в пуховый гроб

Так уложили, что младший рыдал об этом.

Да и другой рыдал бы. И где тех слов

Мне отыскать, чтоб умножить, отнять, прибавить.

Бабушка Клава, малина уже не та…

Да и гора задумала нас оставить.

Сыновей твоих — Павла, Алика,

До того как доделали дело.

Не успели они устать.

*      *

    *

Как же мне не хватает моих любимых

Б. К.

Попрощаться хотели бы все неприглядные птицы

Все смешинки дурачества дальше забавней гореть

Но закончены велосипедные спицы и вся чечевица

Все ушли от меня, все любимые дни, и любимые лица

Вам того же и вам, и удачи, и счастья, и не постареть.

Как ты думаешь, я вот им так пожелал

Не стареть, но, быть может, исполнят?

Как ты думаешь, я целовал

Ну, хоть кто-нибудь вспомнит?

Горький шелест осоки и жалобный шелест ольхи

Кто стоит над тобой в двадцать лет в колыбели

Это твой человек он мои обожает стихи

Это я и конечно не ведает цели.

*      *

    *

Игорю Белову

последние советские мальчишки

пьют кока-колу радуются жизни