За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне - Джон Донохью

– Похоже, у меня все в порядке с чутьем, – шутит он.

Он получил назначение инструктором в Полицейскую академию Нью-Йорк-сити, в пилотную программу по подготовке женщин-патрульных, среди которых встретил свою будущую жену, восхитительную Сьюзан Окьендо, и вот уже 29 лет как они счастливо живут вместе.

После работы в отделе по борьбе с наркотиками Коллинз стал одним из детективов, которым поручили формирование нового подразделения, занятого противодействием профессиональной преступности. Здесь они имели дело с людьми, уже не раз обвиненными в убийствах, вооруженных ограблениях и тому подобных злодеяниях. Коллинзу пришлось работать над печально известным делом о похищении «Короля смокингов», владельца одного из крупнейших ателье, которого вымогатели продержали в яме 12 дней.

– Я люблю свою работу, – говорит Коллинз. – Если б я мог продолжать, то делал бы ее и дальше.

Коллинз и Сьюзан вышли в отставку, но не сидят сложа руки. Томми трудится в тренировочном лагере «Миннесота Твинс»[166], а Сьюзан работает на «Бостон Ред Сокс»[167], и они изо всех сил стараются не спорить по поводу своих любимых команд. На зиму они переезжают во Флориду, в Форт Майерс.

После того, как Чики расстался с Риком Дагганом у демилитаризованной зоны, тому еще пришлось поучаствовать в ожесточенных боях. Всего во время службы на его долю пришлось 153 вооруженных столкновения с врагом, одно из которых длилось шесть дней – и за ранение в нем Дагган был награжден «Пурпурным сердцем». Другие награды ждали его впереди. Однако лучшим оружием Рики была его неиссякаемая смекалка.

1-ю кавалерийскую дивизию перебросили ближе к Куангчи, в зону высадки «Шэрон», вскоре после его встречи с Чики. В их задачу входило блокировать подступы к городу и контратаковать северовьетнамскую базу, развернутую в десяти милях западнее, на холме. Бои в самом Куангчи длились с двух часов утра первого новогоднего дня и до полудня следующего, однако им потребовалось еще десять суток, чтобы полностью изгнать врага из города, в который накануне вторгся целый батальон СВА. Это было одно из ключевых сражений за время «Наступления Тет».

Дагган вспоминает:

– В зоне высадки «Шэрон» нам поручили охрану периметра. У нас получилось прервать вражеское снабжение боеприпасами. Затем нас снова перебросили – на этот раз в низину, и там мы еще день или два вели бой на побережье.

Именно в это время Даггана отозвали домой.

– Мы еще не вернулись в расположение, как мне пришла весть из дома. Отец лежал при смерти, – говорит он, – я должен был немедленно лететь домой, чтобы попрощаться с ним. Армия вроде как и сама предоставляет такую возможность, а тут еще и Красный Крест вмешался. Так что они выдернули меня оттуда и отправили в Камрань, а через двенадцать часов я уже был в самолете с шестью гробами и двумя другими ребятами, которые тоже летели в Окинаву. Оттуда взяли курс на Аляску. На Аляске была метель, а мы втроем сидели на борту в своем обычном полевом камуфляже и чуть не замерзли, пока шла дозаправка. Затем была база ВВС в Довере, штат Делавэр, и оттуда уже автобусом я добрался до Нью-Йорка. Брат встретил меня на автовокзале в Манхэттене, и, слава богу, он захватил с собой пальто.

– Мы поехали сразу в госпиталь, а я-то все еще был чумазый после джунглей, и пришлось мне завернуть в уборную и там буквально соскабливать с себя грязь, прежде чем повидаться с отцом. К счастью, с ним все обошлось! Ну я хотя бы переночевал дома и еще забежал к «Доку Фиддлеру» и сказал Полковнику, что виделся с Чики и что Чики до меня успел побывать у Томми и Кевина. Ребята в пабе, конечно, взревели от радости.

– Я еще подумал, если такое дело и я вроде как отслужил большую часть срока, может, они разрешат мне остаться дома. Но не тут-то было. Раз с папой все в порядке, я получил приказ возвращаться, и немедленно – на военную базу в Окледне, в Калифорнии, и оттуда во Вьетнам. Я сел на рейс до Калифорнии, добрался до базы и там пересел в С-141[168], большой самолет с брезентовыми сиденьями вдоль бортов. В общем, я вернулся во Вьетнам через двадцать семь часов после того, как отбыл, а еще через пять вертушка с боеприпасами доставила меня в Анкхе. Ребята были рады меня видеть, они вообще думали, что я мертв. Потом нас перевели в Кхешань, к самому концу осады. Морпехов, конечно, здорово там потрепало.

– Потом была долина Ашау. Вот это и правда дьявольское место, никогда такого раньше не видел. Это там в 66-м семнадцать «зеленых беретов» и двести южновьетнамцев плюс рота спецназа из горцев, которых они тренировали, были атакованы четырьмя батальонами СВА. Позже, когда начался «Тет», они снова отправили туда один батальон, но мы застали их врасплох, атаковали их с воздуха после артподготовки. Это было важное место для них, потому что рядом, со стороны Лаоса, шла Тропа Хо Ши Мина.

– Мы пришли туда в тумане, и все вокруг выглядело диковинно, словно в «Парке Юрского периода». Там и сям здоровенные воронки от снарядов. Ни деревни, ни даже какой-нибудь хижины. СВА бросили там свои грузовики с минометами и другие, набитые китайскими и русскими винтовками. Все это досталось нам. Парни, те, что родом из сельских мест, порасхватали их как сувениры. Я не стал. Кому в Нью-Йорке нужна винтовка?

– Мы патрулировали разные места. Что днем, что ночью – новое задание. Оказать поддержку тем, оказать поддержку этим. Ведь будь ты хоть бывалый солдат, хоть новобранец, всегда одно и то же: «Не ваше дело, куда и почему». Вы не знаете, что там в головах у парней в штабе, что они напланировали и какая у них стратегия. Вам просто объявляют задачу, а дальше уж – как вам повезет. Такая работа.

– В самом конце было жутковато, потому что, когда мы вытеснили СВА из Ашау, они уже натурально голодали, и терять им было нечего. Они похоже решили просто атаковать периметр в лоб всеми силами. Расстреляли один из наших патрулей. Должно быть, они про себя думали: «Раз нам все равно конец, то хотя бы прихватим с собой несколько американцев».

– Что меня вывело из себя, так это то, что все наши парни отправились в увольнение на целую неделю куда-то в тропический рай, и пили, и веселились там, как короли. А насчет меня