Королева - Катрин Андер

Стон удовольствия против воли срывается с ее губ. А в голове возникает образ Риша, его всегда полуобнаженная грудь, его лукавые глаза, полные тысячелетней мудрости. И ее супруг мгновенно меркнет по сравнению с этим образом. Вода возвращается, гасит разбушевавшийся огонь. Она вновь контролирует себя и свои желания.

Резкая перемена заставила Ксаниэля опешить. Еще мгновения назад она почти принадлежала ему, она стонала в его объятиях от наслаждения. Ее глаза затуманивала страсть. И вот, в одно мгновение она обратилась в комочек льда. Она вновь не реагирует на его прикосновения, в ее глазах довольство и превосходство, ее губы не желают отвечать на его поцелуи, а руки уже отталкиваю его в сторону.

— Извини, но я не намеренна выполнять свой супружеский долг! Ты этого еще не заслужил.

Он удивлен, он не понимает, но не все ли равно ему теперь. Теперь, когда он почувствовал вкус ее поцелуев, ее тела, ее желания. Ему уже не остановиться, ему не обуздать свои желания, так же как и ей. Он уже не остановится перед тем, чтобы взять ее силой. Остатки одежды сброшены. Он нависает над ней, и его взгляд полон обреченной решимости.

— Что ты скажешь теперь? — столько самодовольства в голосе короля, Эллис не слышала пожалуй с их первой встречи.

— Что завтра ты пожалеешь о содеянном! — королева лишь пожала плечами, голос прозвучал абсолютно равнодушно. Она знала, что именно ее равнодушие и безразличие лучше всего действуют на мужа. Она поняла, что это ее последний шанс. Она не уверена, что не ответит ему вновь, когда он попытается овладеть ею силой.

Эллис оказалась права, его величество ожидал другой реакции от этой женщины. А ей хватило и его секундного замешательства. Девушка мгновенно соскочила с кровати и быстрее ветра убежала в ванную. Король бросился за ней, но, поняв, где скрылась супруга, расслабился. Он всерьез опасался лишь того, что она покинет его покои, и побежит к своим новым друзьям. Межрасовые проблемы не входили в его ближайшие планы.

Во дворце ванные комнаты изнутри не закрывались, снаружи впрочем, тоже. Однако Эллис знала что делает, когда скрывалась в таком неподходящем месте. Ей повезло, один из гномов входящих в состав делегации являлся прямым потомком мастера, который и проектировал защиту дворца. В отличие от многих королей, боявшихся сказать слишком много своим детям и ближайшим родственникам, гномы очень тщательно оберегали знание своих собственных наработок. Теперь Эллис знала о возможностях дворца больше самого короля. Гномья настойка, всеобщее веселье, восхищение и уважение к новой королеве разговорили гнома.

Дворец мог выполнять почти любые приказы, произнесенные членом королевской семьи на языке гномов. Забежав в ванную, Эллис вымолвила уже заготовленную фразу «Закрой дверь». Кончики пальцев на мгновение похолодели, но королева не была уверена в том, что у нее получилось. Мало ли что покажется в ее то состоянии. Наконец, спустя целую вечность, по ощущениям Эллис, король приблизился к двери и дернул ее на себя. Дверь не открылась, и вздох облегчения сорвался с губ.

— Что это такое, немедленно открой мне! — почти рычал Ксаниэль, недоумевая каким образом, его супруга смогла запереться изнутри за столь короткое время.

— Ага, прямо так разбежалась, — буркнула себе под нос королева. Не обращая более внимание на крики за дверью, становившиеся все громче, Эллис осмотрелась. Два огромных полотенца, аккуратно лежащих на полочке ее вполне устроили. Размеры ванной комнаты и теплый каменный пол, позволяли вполне сносно переночевать в ней. Одно полотенце исполнило роль матраса, второе одеяла. Ни жесткий пол, ни отсутствие подушки, ни угрозы из-за двери не помешали девушке уснуть, едва ее голова устроилась на заменяющей подушку руке. Усталость и напряжение дали о себе знать. Сколько еще бесновался под дверью ее супруг, Эллис так и не узнала, предавшись долгожданному отдыху.

Странное чувство, словно в голове поселился персональный будильник. Но как же не хочется просыпаться, она еще не отдохнула в достаточной степени. И вдруг неприятный звон в голове стихает, а ему на смену приходит понимание, кто-то вошел в соседнюю комнату через потайной ход. Странное знание, дарованное извне и не вызывающее сомнений. Дворец принял ее, дворец рад ей, рад тому, что с ним вновь заговорили. Он не бездушный камень, он тоже живой, он тоже способен мыслить, пусть и благодаря искусству гномов, пусть в рамках заданных алгоритмов, но способен. Дворец уже давно скучал, никто не желал с ним разговаривать, а он так старательно исполнял свои обязанности по защите. И теперь он готов явить все свои возможности новой собеседнице. Еще одно знание, словно в ответ на закравшуюся мысль: король тоже слышит, когда рядом пользуются закрытой частью дворца. Но об их мысленной связи ее супруг не узнает, дворец способен говорить лишь с тем, кто первым обратился к нему.

Довольная улыбка на сонном лице. Полуприкрытые глаза. Сон еще не ушел до конца. Но его уже прогоняет извечный женский порок — любопытство. Шальная мысль: а если попробовать так. И шепотом, мыслить на языке гномов она еще не способна, хотя возможно это уже и не преграда для их связи.

— Слышать, что происходит в гостиной!

Тишина. Кажется, что ничего не происходит. Но древняя магия опять отозвалась легким холодом. А уже спустя мгновение слышны шаги. Они вошли в гостиную. Едва различимый скрип — устроились в мягких креслах. И первые звуки человеческого голоса.

— Ксан, ужасно выглядишь! — голос Кэра. Тут можно не сомневаться, кто еще посмеет ввалиться в покои короля утром после его первой брачной ночи. — Чем все закончилась?

— Она вернулась на рассвете, — уставший и непривычно печальный голос, внутренняя боль, сожаление гложет говорящего. — Пьяная сильнее, чем я. В жутком виде. В спальне валяется ее платье, можешь посмотреть на этот кошмар. Мне пришлось ее раздевать, она сама была не в состоянии.

— Ты попробовал воспользоваться ее состоянием? — и не понять, то ли Кэру любопытно, то ли он осуждает подобный исход.

— Да, она едва владела собой, она не устояла, на какое-то время. — Теплота, любовь, приятные воспоминания и снова бескрайняя грусть и сожаление. — Понимаешь, она… я не знаю, как это описать словами. Она почти была моя, еще чуть-чуть и все бы закончилось. И вдруг лед. Словно она не отвечала страстным стоном на мои поцелуи. Она оттолкнула меня, что-то говорила, но я уже не мог слушать, не мог удержаться. Она все поняла. Я что-то ей сказал, она ответила. Помню, меня удивили ее слова, ее равнодушие и спокойствие. Знаешь все словно в пьяном угаре, хотя когда она только появилась, мне казалось, что я слишком трезв. Я замешкался, а она скрылась в ванной и как-то смогла ее запереть.