Белая книга: свидетельства, факты, документы - Ассоциация советских юристов

В феврале 1976 года Щаранский участвовал в подготовке и распространении среди представителей западных государств в Москве письма, адресованного конференции сионистов в Брюсселе. Письмо это содержало заведомо ложные сведения об «усилении антисемитизма и дискриминации евреев в СССР». Под этим предлогом международные сионистские организации призывались к вмешательству во внутренние дела Советского Союза, к причинению ущерба его интересам и авторитету.

В конце 1976 года Щаранский и соучастники подготовили и направили за границу письмо, призывающее сохранить дискриминационную в отношении СССР поправку Джексона к закону о торговле. Сторонники сохранения этой поправки во вред взаимоотношениям великих держав использовали это письмо и содержавшиеся в нем дезинформационные данные как аргумент для подтверждения и обоснования своей реакционной позиции.

Нужно отметить, что Щаранский организовывал политическую кампанию за выезд из СССР тех самых людей, которым советские власти временно отказывали в выезде потому, что по роду своей работы эти лица были допущены к военным и прочим секретам Советского государства. Без сомнения, подсудимый прекрасно знал, какие службы на Западе заинтересованы в таких людях. Больше того, Щаранский сам собирал среди этих так называемых «отказников» секретную информацию, которую передавал иностранным шпионам. В то же время, как было установлено на суде, для причинения политического ущерба Советскому Союзу Щаранский стряпал фальшивые «списки граждан, которым отказано в выезде в Израиль». В этих списках он перечислял людей, которые давно выехали из СССР, и даже тех, кто никогда не изъявлял такого желания. Оказалось, что многие из будто бы подписавших составленные Щаранским обращения к Западу даже ничего не знали об этом. Под одним из таких обращений, как показала экспертиза, 30 подписей сделаны рукой самого Щаранского.

Щаранский знал, на кого он работал. Знал и то, что его материалы активно используются на Западе во враждебных Советскому государству и народу целях. Он сознательно помогал тем кругам Запада, которые причиняют вред СССР и пытаются вмешиваться в его внутренние дела.

Теперь, после суда в Москве, хозяева Щаранского выгораживают своего человека и убеждают общественность в том, что он незаслуженно осужден.

Для драматизации дела создан миф о «трагедии супругов Щаранских», в который поверили некоторые общественно-политические деятели западных государств. Роль несчастной жены Щаранского исполняет Наталья Штиглиц, которая никогда не была связана с ним узами брака. Эта женщина совершила фиктивное «религиозное бракосочетание» с Щаранским за день до своего выезда из СССР в Израиль, оформив его недействительным документом — «кету бой». Это было сделано для того, чтобы в роли «законной жены», находящейся на Западе, Н. Штиглиц могла обвинять советские власти в «разъединении семьи».

«Это выглядит как несомненная мистификация», — заявил московский раввин Яков Фишман. Вместе с президентом московской еврейской религиозной общины С. Клейманом он подписал обращение к Окружному раввинату Иерусалима от 4 апреля 1978 г. В обращении говорится, что религиозный брак Штиглиц-Щаранской незаконен и недействителен, так как при его совершении нарушены все каноны иудаизма.

На суде в Москве были представлены и разоблачены как ложные заявления Штиглиц в ОВИР об ускорении воссоединения с «мужем».

Вот дословная запись диалога между государственным обвинителем и Щаранским.

Обвинитель: В январе 1975 года Штиглиц писала в ОВИР, цитирую: «Две недели назад у нас родился сын, и теперь мы ждем воссоединения со своим мужем и отцом уже вдвоем».

Щаранский: Я подобных заявлений от нее в ОВИР не пересылал.

Обвинитель: Но оно к вам и не должно было поступить. Она адресовала его в ОВИР…

Щаранский: Мне ничего не известно о подобном ее заявлении в ОВИР.

Обвинитель: Ничего неизвестно?

Щаранский: Да.

Обвинитель: Вот том дела 45-й, лист 226 (показывает обвиняемому). Вы читали это…

Щаранский: Да…

Обвинитель: Меня интересует, есть ребенок или нет?

Щаранский: Значит, я еще раз говорю, что никаких подобных заявлений мне от Натальи Штиглиц не поступало.

Фиктивный брак, спекуляция на несуществующем сыне… Этот марьяжный фарс поставлен для дезинформации общественного мнения, чтобы вызвать сочувствие и жалость к преступнику, изобличенному в шпионаже и клевете.

Известно, что дезинформация, реализуемая в ходе всякой идеологической диверсии, не имеет надлежащей убедительности, если за ней не стоит какой-либо конкретный источник. Для легализации ложных сведений нужны лжесвидетели.

О том, как их находят и используют в целях антисоветской пропаганды, рассказала обратившаяся в посольство СССР в Бельгии бывшая советская гражданка Любовь Бершадская. До 1970 года она жила в Москве, работала в газете и причисляла себя, как сама пишет, к «подпольным солдатам Сиона», т. е. к тем, кто, живя в Советском Союзе, агитировал и действовал в пользу Израиля. Покинув СССР, Бершадская совершила пропагандистское турне по Соединенным Штатам Америки, организованное сионистами, а затем поселилась в Израиле. Вскоре она разочаровалась в израильском образе жизни, бежала в Брюссель и теперь пишет в Советский Союз письма, разоблачающие сионизм. В одном из них говорится:

«По приезде в Нью-Йорк меня встретила в аэропорту имени Кеннеди мисс Голди Робинсон, которая специально прилетела из Кливленда. Мне вручили толстую книжечку с авиабилетами. Я должна была говорить по три-четыре раза в день перед огромными толпами, выступать на пресс-конференциях, по радио и телевидению. В моей программе был расписан каждый час в течение двух месяцев. Спать приходилось главным образом в самолетах и машинах. Я отвечала на вопросы, спорила до хрипоты, совершенно не вдумываясь ни в значение, ни в пользу моих выступлений. Меня встречали и провожали на аэродромах с розами, специально закупленными оптом сионистскими организациями. Это настоящий большой бизнес. Только, как я убедилась, очень грязный. Он построен на сплошном обмане».

Любовь Бершадская использовалась как источник антисоветской дезинформации уже после того, как она выехала на Запад. Но есть и такие лица, которые, живя в СССР, снабжают тенденциозными и клеветническими сведениями зарубежных антисоветчиков. О сотрудничестве подобного «информатора» с английскими сионистами рассказывает корреспондент агентства печати «Новости» Владимир Елин

Тандем лгунов

Не было ни цементного гроба, ни стен, утыканных железными остриями.

Человек с бородкой в бежевом свитере и домашних шлепанцах озадаченно вертит в руках сообщение агентства Ассошиэйтед пресс. В нем говорится, что британский парламентарий Гревилл Джаннер возмущен «негуманностью» советских властей, которые якобы бросили еврея Владимира Слепака в цементный гроб на ложе из гвоздей и продержали в нем двадцать часов.

— Джаннер усилил наименования, — говорит цветущий мужчина средних лет. И есть все основания верить ему больше, чем английскому парламентарию. Ведь это не кто иной, как сам Владимир Слепак.

Провокатор с берегов Темзы

Гревилл Джаннер, глава так называемого всепарламентского комитета за освобождение советских евреев, через тысячи миль выспрашивал Слепака по телефону о подробностях его ареста за нарушение общественного порядка, выуживая материал для своих провокационных версий. Слепак был для него лишь политической пешкой, абстрактным информатором с номером московского абонента.

Гревилл Джаннер прислал Слепакам собственную фотографию в красном кожаном паспарту. Они же получили из Лондона и платное приложение к газете «Тайме», иллюстрированное портретами «жертв антисемитизма в Советском Союзе». Весь этот «иконостас» состоит из уголовников, которые в разное время были осуждены за попытку разбойного нападения на экипаж и угона пассажирского самолета, хищение социалистического имущества и другие преступления.

Джаннер не спешит пополнить домашнюю фототеку Слепаков снимками обожженных напалмом в Бахр-эль-Бакре арабских детей, руин Эль Кунейтры и Рафаха, пепелищ Бирама и Икрита. Здесь нет фотографии, которая обошла всю мировую печать: сплющенный автомобиль на обочине ливанской дороги. Машина приближалась к. городу Тиру, когда ее остановил израильский танковый патруль. У восьмилетнего ребенка не оказалось удостоверения личности (!) и тогда шестидесятитонный танк «Центурион» раздавил машину вместе с восемью ее пассажирами.

Гревилл Джаннер грозился доложить о сфабрикованном им самим «деле» Слепака в Международный Красный Крест. Воспаленному воображению члена исполкома сионистской федерации Англии и Северной Ирландии явился цементный гроб, утыканный гвоздями. В то же самое время под носом у Джаннера несли не мифические, а настоящие гробы с жертвами расстрелов в Ольстере. Но парламентарию не пришло в голову броситься к телефону и за плату, гораздо меньшую той, чем стоит звонок в Москву, связаться, скажем, с жителем Белфаста Джерардом Доннели, Спрингфилд-роуд, 147. Сделав это, Джаннер мог бы узнать многое по волнующему его вопросу о правах человека.