Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее - Кларк Говард

в лучшем – серьезно нарушила тюремные правила, должны были последовать меры дисциплинарного воздействия – и должна была быть запись о них.

Со временем освещение события в газетах не улучшилось. Никакой дополнительной информации читатели не получили. Им даже не рассказали об исходе рассмотрения дела по иску Дебры Хаддлстон.

Основываясь исключительно на газетных статьях и личном знании тюрем, я сделал как минимум предварительный собственный вывод. Патрисия была осужденной известной, с «именем» и популярностью в прессе. И она работала на одного из названных в иске охранников. Подумайте, насколько слабее звучал бы заголовок: «Хаддлстон связана с тюремным скандалом». Кто такая Дебра Хаддлстон, не знал никто, имя Патрисии Коломбо знали все. Добавьте слово «секс», и внимание читателей вам обеспечено.

Все больше и больше походило на то, что Патрисия Коломбо, по крайней мере на этот раз, просто оказалась в ненужном месте и в ненужное время.

Из-за некоторой путаницы в статутном праве Иллинойса Патрисии не пришлось ждать три года до следующего слушания по делу об условно-досрочном освобождении, его проведение запланировали через девять месяцев, на декабрь 1987 года. Однако вмешалась мать-природа в виде грандиозного снегопада, полностью изолировавшего исправительный центр Дуайт, где должны были проходить слушания. Новую дату назначили месяцем позже, 19 января 1988 года.

Однако еще до третьего слушания в дело был внесен новый и неожиданный элемент. Через адвоката из Чикаго Маргарет Бирн, которая теперь представляла ее бесплатно, Патрисия Коломбо собиралась «публично признать ответственность» за убийства. Такова была цитата из формулировки заявления, которое адвокат Бирн собиралась огласить под протокол на следующем слушании. Пресса, однако, представила это заявление гигантским шагом вперед, разродившись статьей под заголовком:

КОЛОМБО ПРИЗНАЕТ УБИЙСТВО СВОЕЙ СЕМЬИ

Само содержание заявления передано в статье точно, а именно: «По сути, она берет на себя ответственность за смерть членов своей семьи и не предлагает никаких оправданий или оправдывающих оснований».

И пресса снова использовала историю о «сексуальном скандале» девятилетней давности, она теперь сопровождала любое упоминание о Патрисии Коломбо: Коломбо была центром скандала в тюрьме Дуайт в 1979 году, что привело к отставке тамошнего надзирателя, другие заключенные-женщины обвинили Коломбо в организации «секс-вечеринок» с охранниками-мужчинами в тюрьме.

Вероятно, самым интересным моментом этой последней публикации о Патрисии Коломбо был комментарий адвоката Маргарет Бирн, в котором она сказала, что тридцатиоднолетняя Патрисия вспомнила о сексуальном насилии со стороны отца. Бирн заявила: «Она начала самоанализ с изучения фактов, а также воспоминаний о собственном детстве и юности (чтобы понять), как она стала той, кем была ко времени совершения убийства».

Это заявление не в бровь, а в глаз, именно этот вопрос мучил меня с самого начала, более десяти лет тому назад: как так получилось, что симпатичная маленькая девочка выросла и жестоко убила всю свою семью?

Слушание дела Патрисии в январе 1988 года завершилось в начале следующего месяца третьим отказом в условно-досрочном освобождении.

Наконец состоялось и четвертое слушание, на котором отметили, что теперь Патрисия редактор тюремной газеты и учится на бакалавра. Тем не менее Ричард М. Дейли, прокурор штата Иллинойс и кандидат на пост мэра Чикаго, заявил Совету по условно-досрочному освобождению, что «никогда не будет достаточных оснований, чтобы выпустить эту хладнокровную убийцу». Совет единогласно согласился, и ей отказали в условно-досрочном освобождении в четвертый раз.

Сообщая об этом последнем отказе, пресса уже не упоминала о «секс-скандале». Несколько лет спустя я узнал, что Патрисия состояла в интимной связи с одним из высокопоставленных охранников, входивших в группу, занимающуюся сексуальной эксплуатацией, но никогда не сводила других женщин с охранниками.

Совет по пересмотру дел заключенных, как я узнал позже, рассматривает дела об условно-досрочном освобождении, обращая внимание на прошлое, настоящее и будущее осужденного: жизнь заключенного до и во время преступления, жизнь в тюрьме после осуждения и планы на будущее, если ему будет предоставлено условно-досрочное освобождение. У Совета есть тюремное досье заключенного, и, разумеется, ему известно обо всем, что произошло в жизни арестанта с момента поступления в тюрьму. Заключенного просят объяснить какие-то нарушения тюремных правил, проблемы с персоналом или другими заключенными, любые внутренние проблемы, если они были. Например, на слушании по условно-досрочному освобождению Фрэнка Делуки, которое состоялось в исправительном центре Стейтвилл 8 сентября 1984 года, Делуку спросили об инциденте в тюрьме Понтиака, где он начал отбывать срок, после которого его перевели в Стейтвилл. Под присягой – все заключенные, представая перед Советом, приводятся к присяге – Делука засвидетельствовал, что подозревался в причастности к нанесению ножевых ранений трем мужчинам «за вымогательство или сговор с целью вымогательства под предлогом защиты».

Ни на одном из четырех слушаний Патрисию Коломбо не спрашивали о «сексуальном скандале».

А в газетных статьях о ней «сексуальный скандал» упоминался на протяжении девяти лет – в то время как тюремные проблемы Делуки и его перевод в учреждение более строгого режима в прессе никогда не освещались.

Очевидно, что имя Патрисии Коломбо помогало продавать газеты.

Спустя некоторое время после четвертого отказа Патрисии в условно-досрочном освобождении в ее жизнь вернулась старая подруга: сестра Маргарет Эллен Трэкслер, монахиня, которая, как ржавчина, никогда не отдыхала. Прошло уже двенадцать лет с тех пор, как сестра Трэкслер получила медаль Израиля от Голды Меир, и за это время ее почти полностью лишили сана. В 1984 году, вместе с целым рядом других, сестра Трэкслер поддержала крупномасштабную рекламную кампанию «Нью-Йорк таймс», оспаривающую официальную доктрину католической церкви против абортов. Церковь отомстила, угрожая исключить ее из школы сестер Нотр-Дам, к которой она принадлежала более сорока лет.

В конце концов на радикальные меры церковь не пошла, возможно, вследствие продолжающейся работы Трэкслер в основанном ею десять лет назад «Институте женщин сегодня». Последним успехом института было сестринство, содержавшее приют в чикагском Вест-Сайде для недавно вышедших по условно-досрочному освобождению женщин. Теперь, спустя четыре года, сестра Трэкслер работала над открытием нового приюта для растущего числа бездомных и/или психически нездоровых женщин, которых она видела на улицах в Чикаго.

Именно в связи с этим последним проектом сестра Трэкслер подумала о Патрисии Коломбо. Она встречала Патрисию на протяжении многих лет, когда бывала в Дуайт по другим вопросам, и знала о том, какого прогресса достигла в тюрьме Патрисия в реабилитации и образовании. Она также знала, что Патрисия проходила терапию с сестрой Берк и с помощью психолога начала обсуждать и понимать извилистую череду событий, приведших