Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл

— Конечно. — Он наколдовал нож для вскрытия корреспонденции и взял в руки ближайший конверт. — Я ни за что не стану рассылать информацию сообщениями даже не со своего личного номера, если об этом станет известно Гвендолен Дэниелс.

Фэллон вздрогнул, а я еле сдержала смех, который быстро исчез, когда мой взгляд скользнул по тексту карточек, на которых были напечатаны приглашения.

— Ты использовал мой герб! — обвинила я его, выхватывая карточку и внимательно всматриваясь в нее.

Слева была напечатана великолепная эмблема Атенеа: стилизованная буква А с тремя тонкими крыльями с каждой стороны, а выше располагался направленный вверх меч с искусно сделанной гардой, который в детстве казался мне похожим на орла. Теперь я знала, что он одновременно символизировал розу Прикосновение смерти[12] и канадский кленовый лист. Справа располагался герцогский щит, вокруг которого были ленты с девизами, а выше — три розы. Если бы изображение было цветным, первая из них была бы золотой, вторая — черной, а третья — красно-белой: высохшая роза, Прикосновение смерти и роза Тюдоров[13].

Я обернулась к принцу, радужки моих глаз становились черными, и я никак не могла сдержать этого.

— Это твоя вечеринка…

— Это не моя вечеринка! — запротестовала я, комкая приглашение в руках. — Я согласилась только потому, что ты обещал не устраивать ее на мой день рождения.

Взгляд моих прищуренных глаз, должно быть, возымел должный эффект, потому что он откинулся на спинку стула и взял еще один конверт.

— На приглашении твоего имени нет, и я не говорил о тебе, когда рассказывал о предстоящей вечеринке в школе. Довольна?

Улыбаясь, Фэллон искоса пристально посмотрел на меня, отчего на его щеках появились ямочки.

— Нет. Ты пригласил Валери Дэнверс, — надулась я, размахивая приглашением у него перед глазами.

Он снова искоса посмотрел на меня, но в этот раз в его взгляде читался укор.

— А если бы я этого не сделал, думаешь, она стала бы лучше к тебе относиться?

Его замечание я не оценила, но продолжила открывать конверты, читая на карточках много имен, которых раньше не слышала. Абсолютно все согласились прийти.

— Сколько человек ты пригласил? — наконец спросила я, ­открыв десятый конверт.

Он перебирал конверты в одной из стопок, рассматривая адреса.

— Весь твой год, бóльшую часть моего и еще несколько человек из двенадцатого. И еще двоюродную сестру Тэмми. В общем, человек восемьдесят. — Он разобрал стопку, подтолкнув в мою сторону конверты с именами моих друзей. — Сомневаюсь, что все они смогут прийти, но я предупредил прислугу, чтобы подготовили двадцать спальных мест на случай, если все, кого мы пригласили с ночевкой, решат остаться. Для остальных будет достаточно машин, чтобы развезти всех по домам.

Он, казалось, подумал обо всем, и мне не хотелось разрушать его иллюзии правдой о том, что каждый, кого он пригласил, непременно придет, даже если для этого придется пробираться через болота в одном нижнем белье. Я знала, что Гвен уже договорилась с Кристи, что будет гостить у нее все каникулы, вместо того чтобы поехать с родителями в Испанию, — и все только ­ради этой вечеринки. Кристи, работавшая официанткой, уволилась, когда ей отказались дать отгул. А Тэмми выдумала целую историю о двухдневной тренировке по балету, из-за которой придется остаться ночевать в студии, и все ради того, чтобы они с Ти могли сбежать от слишком строгих родителей. Эта информация, разумеется, была исключительно секретной и даже под пытками не должна была стать достоянием общественности, ведь абсолютно все ученики Кейбл были решительны в своем желании не терять лицо на этой самой большой и эксклюзивной вечеринке за всю историю графства Девон. На самом же деле девочки в туалете спорили о нарядах, а мальчики… ну, ходили слухи, что в школьном медпункте закончились бесплатные презервативы.

Я повернулась на стуле, чтобы наши колени соприкасались, как тогда, когда я рассказывала о своем последнем видении. Принц остановился, не открыв до конца конверт, который держал в руках.

— Фэллон, ты ведь понимаешь, кто ты, не так ли? Ты — знаменитый на все измерения представитель королевской семьи, который устраивает вечеринку в своем особняке. Придут абсолютно все.

Он поставил локоть на стол и оперся подбородком на руку.

— Ну, если ты так это формулируешь… — На его лице по­явилась пусть и нагловатая, но все же чертовски привлекательная улыбка, которая только доказывала мою правоту. — Мои братья и сестры устраивали вечеринки. Я знаю, что это такое и чем может обернуться. Но у меня все под контролем, — продолжил он, выпрямившись и положив руку на стопку конвертов. — Вечеринка в честь твоего дня рождения, пусть и устраиваемая заранее, пройдет как по нотам.

Глава 22

Фэллон

Когда мы вернулись в Барратор, я шел бодрым шагом. Объяснение Эдмунда его близости с Отэмн наконец-то позволило навсегда победить съедавшую меня ревность. Подготовка к вечеринке шла хорошо. Отэмн была счастлива. Даже видение не стало помехой для ее растущей силы.

Я постучал в дверь комнаты Элфи, ожидая, что он отправит меня к черту, но был приятно удивлен, когда меня пригласили войти. В гостиной я увидел укутанную в одеяло Лизбет. Ее ноги были вытянуты, и Элфи красил ей ногти.

Он бросил на меня короткий взгляд, чтобы оценить улыбку, в которой расплылось мое лицо.

— Отэмн? Подожди минутку. Я сейчас закончу вот с этим маленьким пальчиком и буду готов слушать твои трели.

Лизбет, улыбаясь, покачала головой, остановила фильм, который шел на внушительных размеров плазменном экране, и предложила мне кусочек шоколада, которым они были окружены со всех сторон. Вид Элфи за таким занятием не слишком меня удивил, рука у него была набита, ведь в университете он слушал курс по искусству. Но вот то, как охотно и с какой любовью он это делал, только подтвердило мои мысли о том, насколько он был неравнодушен к ней.

Видеть Лизбет такой женственной, с распущенными волосами и непринужденной улыбкой тоже было непривычно. Ее привлекательность была простой, приветливой и розовощекой. Она была совсем не похожа на царственную и неземную красоту Отэмн, которая казалась недосягаемой и многих просто отпугивала.

Элфи закончил и с жидкостью для снятия лака в руках отправился в ванную. Лизбет же расчистила место, чтобы я мог сесть.

— Томишься от любви, — со знанием дела сказала она и улыбнулась, когда я плюхнулся на диван и закрыл голову руками.

Этих слов хватило, чтобы я принялся за свою тираду.

— Она так мне нравится, но, по-моему, она этого даже не замечает, — начал я, выпаливая фразы слишком быстро, чтобы думать об их связности. — Я не могу с собой справиться, только о ней и думаю. И мысли мне в голову приходят не всегда приличные, — признался я сквозь зубы.

Я видел, как Лизбет изо всех сил сдерживалась, чтобы спокойно кивнуть, а не расхохотаться, как сделал Элфи в соседней комнате.

— «Они зовут мою любовь мальчишеской…»14 — пропел он зычным баритоном между приступами хохота, выходя из ванной, чтобы прибрать на журнальном столике.

14

Строчка из песни «Мальчишеская любовь» (Puppy Love), которую написал и исполнил Пол Анка в 1960 г.

Я сердито глянул на него и, если бы не был так хорошо воспитан, непременно напомнил бы, что он вел себя точно так же, когда только познакомился с Лизбет. Вместо этого я продолжил изливать душу:

— И я совсем не знаю, как себя вести. Что ей говорить, что делать, как хотя бы попытаться не быть в ее присутствии таким неуклюжим…

— Невозможно, — ответил Элфи, падая на диван слева и кладя руки на мягчайшие подушки, которые идеально подходили для того, чтобы сидеть, удобно развалившись. — Твоя неуклюжесть врожденная. Это неизлечимо.