Клинки максаров - Николай Чадович

Все это выглядело бы достаточно комично, если бы только не дальнейшее странное поведение Калеки. Взгромоздившись на поверженную жабу, он блином распластался на ней, давя и переламывая все еще трепещущее тело.

— Отвернись, — сказала Надежда Артему. — Не стоит смотреть на это. У Калеки нет рта, и ему приходится питаться прямо через кожу. Зрелище неприятное, но он в этом не виноват. Таким его сделал Стардах.

Не прошло и получаса, как от жабьей туши остались только рога, да измочаленная шкура. Затем Калека, снова обратившийся в шар, заполз в какую-то колдобину, полную мутной, стоячей воды — не то утолял жажду, не то умывался. Надежда ногой перевернула шкуру и указала Артему на уже заросшее черными бородавками клеймо — двуглавая змея, заключенная в шестиугольник.

— Это знак Генобры, — сказала она. — Значит, мы уже достигли владений моей пятиюродной сестрички, или чем там она еще мне приходится.

— Если она так же труслива, как и ее слуги… — начал было Артем, но Надежда прервала его.

— Слуги ее не трусливы. Слуги ее исполнительны. Ты и до тысячи досчитать не успеешь, как она узнает о нашем появлении.

Светлая короткая ночь пронеслась так же стремительно и бесследно, как до этого — кавалькада облаков.

Сияние неба слегка угасло, нежные сумерки затушевали горизонт, ветер, еще недавно гонявший горячую пыль, утих — но длилось это так недолго! Сейчас беглецам нужна была совсем другая ночь, долгая и темная.

Они шли без остановки до тех пор, пока не наткнулись на уже знакомую им жабу (о том, что это именно та, свидетельствовала глубокая ссадина между рогами). Она издыхала, вся покрытая клочьями пены, как загнанный конь. След, уходивший от этого места вдаль, свидетельствовал, что жаба успела передать свое сообщение дальше по эстафете.

— Теперь уже бессмысленно таиться. Пойдем лучше по дороге. — Надежда указала на пересекавшую равнину полосу спекшейся грязи, вплоть до очередного дождя запечатлевшую оттиски ног, лап и копыт самой различной конфигурации.

Спустя некоторое время они достигли ориентира, о котором упоминал Артем. Шесть фигур, уже не поймешь чьих — людей или мрызлов — цепочкой стояли вдоль обочины дороги. Мягкие ткани их тел по большей части истлели, а все остальное представляло собой костяк, сплошь опутанный замысловатыми кружевами вен, артерий и капилляров, обратившихся в прочную, хотя и ломкую проволоку. В глубине этой густо переплетенной сети проглядывали кроветворные органы. Было видно, что смерть наступила мгновенно — один из несчастных только еще начал шаг, другой не закончил его, третий поднес к лицу руку (уже беспалую), четвертый обернулся назад. Вертикальное положение все шестеро сохранили только благодаря тому, что их ступни были прибиты к земле обломками копий, на древках которых еще виднелись эмблемы Стардаха.

— Негоже им стоять здесь у всех на виду, — сказал Артем. — Одолжи мне на время твой клинок.

Он в пыль размолотил стоявшие торчком трупы и пустил эту пыль по ветру.

— Ну, кажется, начинается, — сказала Надежда. — Приготовьтесь к неприятностям.

Впереди на дороге что-то стояло. Скоро стало ясно, что это изящные закрытые носилки, выполненные в виде дракона, широко разинувшего пасть и грациозно изогнувшего хвост. Узкая ладонь приподняла занавеску, и навстречу путникам блеснула обворожительнейшая из улыбок, когда-либо виденных Артемом.

— Привет, сестричка, тебе и твоим приятелям, — проворковала Генобра. — А я уже давно вас поджидаю. Не желая понапрасну тревожить ваши нежные души, я отослала прочь всех своих слуг. Даже мой клинок остался в цитадели.

Толкнув резную дверцу, Генобра выпорхнула на дорогу. Одета она была как для бала фей, и клинка при ней действительно не было.

— Оставайся на месте, — шепнула Надежда Артему. — Ближе не подходи. Я чую опасность…

— Что ты там такое сказала, сестричка? — Генобра умильно прижмурилась. — Может, тебя не устраивает столь скромная встреча? Так в чем же тогда дело? Приглашаю вас всех к себе домой. Пиршественный стол уже накрыт, а пол в трапезной усыпан лепестками цветов.

— А чем усыпана грязь на этой дороге? — Голос Надежды зазвенел. — Интересно, какую гнусность ты замышляешь на сей раз?

Тут только Артем заметил, что почва на многие десятки метров вокруг действительно покрыта тонким Слоем мельчайшей кремовой пыли, на которой четко отпечатались следы их обуви и широкая полоса, оставленная телом Калеки.

— Что за тон, сестричка! — Генобра, подобрав юбки, отступила назад. — Кто же так разговаривает с родственниками? Никто еще не посмел пренебречь моим гостеприимством!

— Бежим! — Надежда схватила Артема за руку. — Калека, придержи ее немного!

Однако сплошь перепачканное коричневой пылью тело Калеки лишь слегка шевельнулось и обмякло безобразным комком. Генобра звонко расхохоталась, заслонила лицо платком и, скрывшись в носилках, задернула плотную занавеску. Тут же вызолоченная пасть дракона мощно вздохнула, как будто где-то в ее глубине скрывались кузнечные меха. Стремительный вихрь взметнул пыль, от которой заслезились глаза, запершило в горле и защекотало в носу. Не сговариваясь, Артем и Надежда шагнули друг навстречу другу и крепко обнялись. Затем ноги обоих подкосились, они упали на колени, но Артем все же нашел в себе силы встать. Стараясь не дышать, он потащил беспомощное тело Надежды прочь из четко очерченного, дымящегося кремовой пылью круга. Шагах в пяти от дороги, уже на чистом песке, он выронил свою ношу и рухнул сам, успев увидеть, как к ним, обгоняя рогатых жаб, мчатся мрызлы и еще какие-то многорукие приземистые твари.

Очнувшись, Артем сначала удивился тому, что вообще очнулся, а уж затем тому, что очнулся он не в темнице, не в застенке, не на качающейся раме, а за пиршественным столом, в просторном двусветном зале, мозаичный пол которого действительно был усыпан лепестками цветов, весьма напоминавших хризантемы.

Едва только Артем открыл глаза и громко чихнул, как ему сразу перестали тереть виски и убрали из-под носа флакон с каким-то омерзительно пахнущим веществом.

Стол, за которым свободно могла разместиться команда военного корабля среднего класса, был накрыт всего на три персоны. Напротив Артема сидела насупившаяся Надежда, а во главе стола располагалась Генобра. На драгоценных блюдах были разложены разнообразные моллюски, зелень, фаршированные птичьи тушки, рыба разных пород, мелкие пестрые яйца, горы фруктов и всяких других яств, на вид весьма аппетитных. Исключение, пожалуй, составляла только ваза, полная жирных живых гусениц, да нарубленная кусками змея, плавающая в собственной крови. Вина имелись розовые, белые, темно-фиолетовые и янтарные. Вилки и ложки отсутствовали, зато ножи самых замысловатых фирм были представлены в изобилии. Самым большим из них можно было бы насквозь проткнуть Генобру (если бы, конечно, этому не препятствовало ее неуязвимое естество максара).