Семьи: книга третья - Андрей Васильевич Меркулов

на все, где только имелось больше шансов, не без оснований рассчитывая в крайнем случае повысить привлекательность партнерши принятием значительного количества горячительных напитков, Юрий не мог позволить себе опуститься ниже определенной планки. Если девушка была откровенно неприятна ему, то он не собирался втягиваться в сомнительное мероприятие только ради пустого факта, еще одной галочки. Да и само соблазнение не приносило ему в таком случае никакого морального удовлетворения: в самом деле, в чем же заключалось покорение, если женщина настолько непривлекательна и так истосковалась по вниманию со стороны представителей противоположного пола, что сама готова броситься в объятия первому встречному мужчине? Девушки, которых искал Юрий, должны были быть милыми, но не шикарными; одеты симпатично, но в то же самое время просто и непритязательно; по возможности искренние и открытые, без напускной наглости или надменности. Все эти факторы вместе с множеством других Юрий в той или иной мере учитывал сейчас, но эта работа мозга была совершенно скрыта от его сознания. Он продолжал беседовать с другом на самые разные темы, а вся оценка и выбор подходящих для флирта кандидаток происходили у него исключительно на подсознательном уровне, буквально в несколько секунд, пока он переводил взгляд то на одну, то на другую компанию девушек; что называется — интуитивно.

Каюмов между тем вовсе не обращал внимания на окружающих женщин, полностью положившись в этом на друга. Начать общение на улице с совершенно незнакомой девушкой было для него непреодолимым препятствием, и сейчас он просто вел беседу с Юрием, зная, что тот при случае сделает все необходимое — и подойдет, и разговорит, и заинтересует. Но самым главным для Каюмова с его ущемленным чувством собственного достоинства являлось то, что при знакомстве он всегда держался в стороне, и если девушки указывали от ворот поворот, то это относилось к Юрию, а не к нему. Товарищ брал на себя всю тяжесть вероятного отказа, не давая ему испытать крайне негативных и обидных для эгоцентрической сущности любого мужчины эмоций от осознания того факта, что тебя проигнорировали и отвергли. И гуляя сейчас с другом по набережной, вместо того чтобы потягивать с ним пиво в каком-нибудь баре, Каюмов делал это только по одной причине: он надеялся, что тот сможет организовать себе, а заодно и ему, женскую компанию на предстоящий вечер.

Пройдясь в другой конец бульвара и обозначив таким образом полный круг, друзья развернулись и направились в обратную сторону. В этот момент Каюмова начала тяготить их прогулка: они уже по разу прошлись по каждой из дорожек, и сейчас ему почему-то становилось неловко, когда он вновь шел мимо мороженщика, мимо женщины, торгующей семечками и напитками, или когда встречал на скамейках и парапете запомнившихся ему отдыхающих, сидевших на прежних местах и как будто спрашивавших его взглядом: «Что вы бродите здесь туда-сюда?»

— Пойдем до памятника, а потом к машинам, — сказал вдруг Каюмов.

— Почему? — в недоумении уставился на друга Юрий. — Мы и часа тут еще не пробыли.

— Да я думаю, может, загнали бы машины на стоянку и посидели лучше где-нибудь? Выпили.

— Успеем посидеть. Давай хотя бы еще круг сделаем, а на обратном пути, если уж никого не встретим, пойдем тогда к машинам.

— Давай, — нехотя согласился Каюмов.

По-прежнему без какого-либо результата друзья прогулялись в другой конец набережной и, возвращаясь, уже подходили к памятнику, когда Юрий вдруг нашел, что искал все это время. На одной из множества скамеек, установленных по периметру площади со статуей посредине, сидели две довольно стройные и милые молодые девушки. Одеты они были просто и неприметно: одна в черную кожаную куртку, узкие джинсы и черные туфли; другая была в светло-коричневом пуховичке, короткой юбке, серых теплых колготках и таких же, как у подруги, невзрачных туфлях. На скамейке между ними лежал открытый пакетик с фисташками, а в руках каждая держала по только что начатой бутылке пива.

«Вот то, что нужно», — подумал Юрий и, дав знак Каюмову, вместе с другом направился прямиком к девушкам.

Глава V

Не возражая на предложение молодых людей познакомиться, девушки вместе с тем приняли его и без какого-либо энтузиазма. Они вели себя совершенно равнодушно, даже как будто неприветливо по отношению к мужчинам, не выказывая ни малейшего признака того, что новое знакомство интересно им; наоборот, отвечая на вопросы кратко, односложно, они, казалось, всячески старались избежать сколько-нибудь продолжительной беседы. Увидев такое отношение, Каюмов тоже перестал улыбаться, вскоре совсем замолчав, и лишь Юрий, будто не замечая сухости и безразличия собеседниц, с неунывающим жизнерадостным выражением лица продолжал одну за другой попытки вывести девушек на обоюдную беседу, засыпая их вопросами или своими мыслями и всеми силами стараясь не допускать сколько-нибудь продолжительных пауз.

— Чем занимаетесь, девчонки? — многозначительно поинтересовался он, только в разговоре наметился очередной тупик.

— Сидим. Отдыхаем, — коротко ответили девушки, тоном и видом ясно давая понять, что ответ был очевидным, а вопрос излишним.

— Нет, — улыбнулся Юрий. — Я имею в виду вообще. Работаете?

— Нет.

— Учитесь?

— Нет.

— Круто. Не учитесь и не работаете. Девчонки, как же я вам завидую, — весело и в то же время как бы с досадой за себя заметил Юрий.

Но его попытка воодушевить и развеселить собеседниц не нашла отклика ни у них, ни у Каюмова, который после этих слов друга, сохраняя совершенно серьезный вид, закурил сигарету.

— Love is all you need, — вдруг придя в особенное оживление, обратился Юрий к Ане, блондинке в юбке, показывая на ее сумочку, к которой в качестве украшения была прицеплена небольшая металлическая бирка с надписью: «All you need is love».

Дружно посмотрев на бирку, девушки перевели на молодого человека недоумевающие взгляды.

— Ну, all you need is love — love is all you need, — попытался напеть Юрий известный мотив, а увидев, что собеседницы продолжают вопросительно смотреть на него, очевидно, не зная, от какой песни взяло начало это выражение, беспечно махнул рукой, как бы прося их не обращать внимания на его последние слова. — Значит, сейчас вы вольные птицы. Наверное, недавно учебу окончили?

— Да, — ответила Катя.

— На кого учились?

— На доярок, — насмешливо сказала Аня, и девушки впервые за все время разговора засмеялись над чем-то.

Столь несерьезное отношение собеседниц к вполне резонному вопросу товарища возмутило Каюмова, и он, нахмурившись, недовольно посмотрел на Юрия. Лицо его явственно выражало один посыл: «Слушай, они уже откровенно насмехаются, издеваются над тобой. О чем с ними еще разговаривать?»

— Нет, серьезно, в каком институте учились? — даже не взглянув на