Голубая луна - Макс Мах

освещали всего несколько масляных ламп – и что здесь нет зеркала. Ей было более чем достаточно даже того, что она смогла на себе рассмотреть. Все ее тело покрывали синяки и ссадины, не говоря уже о нескольких длинных порезах-царапинах в тех местах, где вражеские клинки достали все-таки до ее плоти. Оставалось лишь радоваться, что не случилось худшего: любой из этих ударов мог закончиться тяжелым ранением, а то и смертью. Думать об этом не хотелось, и Герда попыталась выбросить опасные мысли из головы, но боль – а у нее болело, кажется, все подряд – не давала забыть, каким адом обернулись для нее прошедшая ночь и первая половина дня. Тем не менее парная клеть – пот и жар – и горячая вода вкупе с маслами, притираниями, бальзамами и лечебными мазями сделали свое дело. Они притупили боль, усилив и без того овладевшую Гердой усталость, и, отказавшись от обеда, она ушла спать. Надела чистую льняную рубаху, забралась на перину под меховое одеяло и провалилась в долгий сон без сновидений.* * *

Утром проснулась поздно – солнце уже высоко поднялось на небосклоне. Чувствовала себя Герда плохо. Болели мышцы, ныли кости. Во рту было сухо и горько, глаза слезились и то и дело норовили закрыться. Превозмогая слабость и апатию, вылезла из-под одеяла, умылась холодной водой – кувшин с водой и таз для умывания ждали ее на стенной полке недалеко от кровати, – бросила взгляд на два своих сундука, словно по волшебству оказавшихся в светелке, где она спала, на платье и белье, сложенные на них, и только тогда сообразила кликнуть служанку. Раз вещи здесь, то и служанка здесь. Вопрос лишь в том, кто из двоих. Оказалось, обе: и Дарена, и Рогнеда. Взятые Гердой в услужение по совету Дарьи Полоцкой, они прижились в доме князя Ивана, но подчинялись одной только Герде, которой принесли клятву верности. Девушки смазали ее ссадины и царапины целебными мазями, помогли одеться, заплели волосы в косу, уложив ее короной на голове, и скрепили прическу самшитовыми спицами. Замазывать белилами синяк под глазом и ссадину на скуле Герда не стала. Ни к чему стараться, да и не для кого. Поколебавшись, сунула в левый сапог запасной засапожник – тот, что был у нее во время боя, где-то там и остался, подвесила к поясу кинжал и только собралась выйти из горницы, как сообразила, что есть кое-что еще, что стоило бы сделать до завтрака. Отослав служанок, Герда отперла один из сундуков и достала со дна шкатулку из черного дерева, в которой хранила свой «запас». Изнутри шкатулка была обита толстым бархатом, а в специальных углублениях стояли флаконы цветного стекла. В кубке, который принесла ей Дарена, оставалось еще достаточно разбавленного снежной водой вина, туда Герда и накапала понемногу из четырех разных бутылочек. Получившееся питье, в котором магии было не меньше, чем природной силы трав и плодов, должно было придать ей сил, взбодрить и ускорить процесс выздоровления. Так оно и случилось. Во всяком случае, пока шла через терем в горницу, где был накрыт стол, сил очевидным образом прибыло, в голове прояснилось, и настроение явно выровнялось. Хорошим не стало, куда уж там. Но и уныние прошло, а это в ее положении уже кое-что.

За столом она оказалась вдвоем с Аленой. Остальные или все еще спали, или уже позавтракали и не хотели мешать. Молодая Неревина, к слову, тоже спросила, не оставить ли принцессу в одиночестве, но Герда попросила ее не уходить, так что завтракали вместе. Свежеиспеченным белым хлебом, плотной, как творог, сметаной, темно-красным гречишным медом, отварной телятиной и запеченным окороком. Запивали травяным чаем, сдобренным медом и пряностями. За едой сначала молчали, но, в конце концов, все-таки поговорили. Немного, но о важном.

– Хотела вас спросить, принцесса, – Алена смотрела глаза в глаза и не отводила взгляд, – что собираетесь теперь делать?

– Не знаю, – честно призналась Герда.

Она действительно не знала, что станет делать. Подумать об этом не было пока ни времени, ни сил. И еще не было смелости принять правду. Не хватало решимости взглянуть на случившееся широко открытыми глазами.

– Позволите вам помочь?

– Помочь в чем?

– В принятии решения.

– Хорошо, – согласилась Герда, – говорите.

– Ситуация безвыходная, – жестко сформулировала свою главную мысль молодая ведьма. – Князь Иван должен принять великокняжескую корону. Отказаться от нее в пользу младших братьев он не может. Оба запятнали себя предательством. Народ этого не поймет, да и самому князю это вряд ли понравится. Спасти их от смерти – а он непременно попытается это сделать – он тоже сможет лишь как великий князь.

– Спасти их от смерти? – нахмурилась Герда. – Но они же…

– Прежде всего они его братья, и он их любит.

– А они его? – искренно не поняла Алену Герда. – Его же собирались убить.

– Но не убили, – покачала головой Алена. – Роман мог рассчитывать на то, что Иван отречется от старшинства в его пользу…

– Зато меня он собирался убить.

– Князь Иван бывает непоследователен, – вздохнула Алена. – Вы его недостаточно знаете, принцесса. У него добрая душа, это правда. Но он излишне мягок и доверчив, и это, увы, тоже правда.

«Что ж, возможно, она права, – признала Герда, хотя все еще была не готова произнести эту мысль вслух. – Ему никогда не приходилось принимать жестокие решения. Не воин, не политик, принц, которому благоволил отец…»

– К чему вы клоните? – спросила она вслух.

– К тому, что на князя будут давить долг перед страной и родом, удельные князья и думные бояре, да и народ не захочет искать великого князя на стороне. От добра, как у нас говорят, добра не ищут, а дальние родичи Ивана, к кому могла бы перейти власть, популярностью в народе не пользуются. Я это к тому, что Ивану придется воссесть на престол, и, значит, он обязан жениться на принцессе Шарлотте. Потому я вас и спрашиваю: что вы станете делать?

– А какие у меня есть варианты? – тяжело вздохнула Герда. Слова Алены все-таки заставили ее задуматься.

– Вы можете остаться в Новгороде или уехать за границу.

– Что случится, если решу остаться?

– Не знаю, но могу предположить, – Алена была по видимости спокойна, но Герда чувствовала ее настроение, спокойствием там и не пахло.

– Предположите, – согласилась Герда.

– Князь не любит принцессу Шарлотту, но любит вас…

– Не знаю, хочу ли я такой жизни, – покачала головой Герда.

– Еще можно жить, как частное лицо. Вряд ли князь откажет вам в праве поселиться в Новгороде, Пскове или Петрове. Наверняка положит вам достойное содержание. Вы знатны… со временем найдется подходящий по статусу жених. Из наших или из шведов… Из той же Литвы или Польши.

– Ясно, – кивнула Герда.

– А еще