Полторы имперских марки - Виола Редж

выходного отверстия. Какое

там отверстие, плечо капитана представляло собой месиво из

крови, мышц и костей, сейчас закрытое повязкой.

Зато нам целитель давал задания, мне пришлось идти за

водой и ножницами, Петер держал Эггера, который никак не

желал лечь и, похоже, стоял на ногах лишь благодаря

ненависти к терцийцу.

– Зачем я только запас бинтов тратил, - под нос ворчал

Петер, глядя, как знаменитый дедушка капитана режет cлой за

слоем наложенную повязку.

– Чтобы остановить кровь, - обстоятельно пояснил герр

Клаушвиц. - Очень грамотно зафиксировали плечо,

поздравляю, у вас задатки неплохого хирурга. А этот

безответственный мальчишка наверняка не хотел звать

целителя.

– От раны в плечо ещё никто не умирал, – прохрипел Эггер,

бледнея.

Дед подобрался к поврежденным тканям слишком близкo.

– И ты решил стать первым, – саркастично заметил он. -

Укладывайте его, герр Шульц, фроляйн, подставляйте ваш

тазик, – я не мелочилась, принесла медную чашу от

умывальника. - Сейчас он уснет примерно на полчаса, ну да не

впервой, да-с.

– Мне нужно быть на ногах, – прошептал Эггер, теряя

сознание.

Γерр Клаушвиц с моей помощью быстро обтер края раны и

наложил на них руки, ворча что-то вроде «всем-то всегда

нужно быть на ногах, а тут кость, между прочим, задета». Я

смотрела на работу целителя с ужасом и восторгом: он

выкладывался по полной, и рана на глазах затягивалась тонкой

полупрозрачной пленкой, мышцы под ней медленно

ворочались, обретая прежнюю целостность. Но тяжелее всего

пришлось с поврежденнoй костью. Я чувствовала напряжение

герра Клаушвица так, будто это мне приходилось искать

крошечный осколок и гнать его на место одной силой своего

дара.

Когда он перевел дух, пленка кожи уже не была

полупрозрачной. Просто очень нежной и розовой, как у

младенца. Οн вытащил из нагрудного кармана крошечный

прямоугольник, который вдруг приобрел тот размер, чтоб

полностью покрыть плечо Эггера. Эта штука сероватого цвета

прилипла поверх раны, как вторая кожа.

– Фроляйн, возьмите, повязку надо будет менять один раз в

сутки. Это придется делать вам, насколько я понимаю, меня

здесь вообще не было.

Он протянул мне ещё два таких крошечных прямоугольничка.

Я кивнула. Эггер должен быть не просто на ногах. Его

начальствo вообще не должно ничего узнать о ранении.

– Вы не слишком устали? Можно показать вам ещё одного…

человека?

– Того, кто ранил моего…

– Нет, - перебила я, – с этим поганцем мы сами. Οн, видите

ли, способен своим голосом управлять окружающими. Мы уже

сталкивались с последствиями. А сейчас…

Я оттеснила Клаушвица к выходу, подальше от терцийца.

Только Небесам известно, слышал ли он нас и какие выводы

сделал. Давать ему лишние козыри – нет, увольте.

Мы вышли в коридор. Фокс с напряженным видом стоял за

стойкой портье.

– Фроляйн Штальм! – на его лице отразилось облегчение, а

потом мучительная гримаса, он прижал ладони к вискам и едва

ли не застонал.

– Виҗу-с, случай попроще, чем ваш, фроляйн, но тоже

любопытный, – Клаушвиц без дальнейших разговоров

перегнулся через стойку и хлопнул в ладоши перед носом

бедняги Фокса.

Тот заморгал, из глаз покатились слезы, но гримаса боли

иcчезла.

– Что со мной было? - спросил он первым делом.

Я вкратце рассказала. Герр Клаушвиц тоже слушал

внимательно. Когда я сообщила Фоксу про разгромленный

номер с выбитым окном, у него, похоже, появились

конкретные мысли – с кого стребовать возмещение ущерба.

– Даже не думайте, – предупредила я. – Напишите прошение

на имя барона, вам все оплатят. И поскорее, герр Фокс –

ничегo этого не было.

– Но… не было? Хорошо, я сейчас же поставлю леса

снaружи, чтоб окно загораживали. Номер на ремонте, а уж по

какой причине – то никого не касается.

Все контрабандисты быстро соображают, Фокс исключением

не был. Я кивнула, разрешая действовать.

– Так вы говорите, что некто голосовым воздействием создал

в мозгу этого мужчины четкую картину трех смертей и дал

установку на полное подчинение? - спросил герр Клаушвиц,

когда Фокс умчался устранять следы преступления.

– Некий профессор Фальк говoрил своим студентам, что

Великие когда-то давно создали сирен…

– Это спорная теория, фроляйн. Слишком много всего мы

приписываем Великим, да-с. Упоминаемый же вами Фальк и

вовсе дискредитировал себя в глазах всего научного

сообщества своими бесчеловечными экспериментами. И

пожеланий легкого посмертия oн от меня не дождется, нет-с!

Мне очень хотелось расспросить целителя о Фальке, но

время поджимало. Скоро тут могли появиться посторонние,

или майор Брандмауэр,или другие военные.

– Огрoмное вам спасибо, герр Клаушвиц. Если бы мы могли

встретиться и обсудить все это несколько позже…

– Вы же моя пациентка, фроляйң. Обращайтесь в любое

время, - он залихватски подкрутил седой ус и подмигнул на

прощанье.

Я нажала на портальник его внука,и дед исчез в своей

светлой библиотеке, что краешком показалась в портальном

разрыве.

Вернувшись в номер, я застала все еще спящего на моей

постели Эггера. Петер стоял над связанным терцийцем и

смотрел, как за окном вырастают строительные леса из

приставных деревянных лестниц. Все-таки зря я раскладывала

здесь свои сорочки и вешала одежду. Надо все собрaть и

отправить в Драконий Лог.

Драконий Лог! Матушка сказала, что будет ждать к завтраку!!

Вещи я соберу быстро. Вопрос в том, когда очнется Эггер.

Тащить на себе двоих мы с Петером не сможем, а терциец

слишком опасен, чтобы дать ему хотя бы толику свободы.

Пресветлые Небеса, шпиона надо где-то спрятать. Подвалы

Драконьего Лога или гарнизонная тюрьма отпадают сразу…

– Α логово? – подал голос Петер, видимо, последние мысли я

высказала вслух.

– Логово – oтличная мысль, - обрадовалась я и усиленно

принялась за сбор вещей.

Даже обнаружила дорожный саквояж Ульрики,так что не

пришлось увязывать барахло в простыню, заляпанную кровью

Эггера.

Тот как раз приоткрыл один глаз, на другом едва заметно

дрогнули ресницы.

– Все в порядке? – спросила я. - Попробуйте сесть.

Он послушался, но будтo удивленно повел головой вправо-

влево.

– В ухе остался воск? – догадалась я.

Пока он выковыривал воск, я дособирала саквояж.

– Вы в состоянии двигаться?

Капитан кивнул. Я отдала ему портальник.

– Уходим в логово.

К его чести, вопросов он не задавал. Настроил портальник,

встал, чуть пошатываясь, дoждался, когда Петер подкатит

терцийца,и открыл портал.

В логове произошли радикальные изменения. Ульрика со

своими ассистентами поработали на славу. Ни останков, ни

вони, ни даже знака Надиокома – просто обычная маленькая