Волчий хребет - Ева Алатон

изящества, женственности и вечного стремления человека к совершенству. Я закрыла двери любимого кабинета и открыла следующий. Это был кабинет истории, где рассказывали о разных видах швейного искусства прошлых веков, нам даже удалось достать несколько кусочков кружева времен Первой Империи. Хиввские кружева, когда Хивва была еще не Хиввой, единым государством, а разрозненными племенами, объединёнными под предводительством одного хитрого вождя. А также ладвийские кружева начала времен.

Все классы, продолжая изучение швейного искусства прошлых веков, истории отправились в этом кабинете в увлекательное путешествие в мир кружевного мастерства. Я обычно начинала рассказ с уникальных экспонатов – кусочков изящного кружева времен Первой Империи, времен Завоевателя.

Вообще родиной кружева была времен Великого Вождя. Она была центром древнего ремесленничества. Это было восхитительное произведение искусства, сплетенное из тончайших нитей шелка. Кружева были украшены замысловатыми мотивами, будто вышитыми на тонкой паутине перьями или крыльями удивительных птиц. Сложность рисунка и мастерство исполнения свидетельствовали о высоком уровне мастерства хиввинских кружевниц. Мы с девочками разбирали каждую петлю, каждый столбик и каждую строчку внимательно изучая плетение под увеличительным стеклом восхищаясь их невероятной детализацией и тонкостью работы. Сложное переплетение нитей создавало иллюзию движения, словно кружева были сотканы из воздуха. Даже спустя века кружева сохранили свою первоначальную красоту и изящество.

.

Вторым шедевром было кружево из Ладвии, созданное в начале первого века правления короля Пестэша. Это кружево отличалось характерной техникой плетения, известной как "рецеписс". Кружева были более тяжелыми и плотными, чем хиввинские, но не менее изящными. Узоры кружева представляли собой в осном геометрические фигуры, которые чередовались с небольшими цветочными мотивами.

Я рассказала ученицам об истории этих кружев, о том, как они производились и использовались в прошлом. Хиввинские кружева были предметом роскоши, ими украшали одежду и предметы интерьера богатых и влиятельных людей. Ладвийское кружево, с другой стороны, было более доступным и использовалось в основном для украшения традиционных костюмов и домашнего текстиля. А иммперское кружево стало популярным лишь в третьем веке от правления династии Эрдланов.

Помимо обогащения знаний об истории швейного искусства, эти кружева послужили стимулом для собственного творчества учениц. Вдохновившись их красотой и мастерством, некоторые из девочек решили попробовать воспроизвести эти кружева, используя старую технику. Но им не хватило знаний, и они решили воплотить рисунки с помощью тех техник, что мы преподавали. Они попробовали разные техники, такие как фриволите и макраме, создавая свои собственные уникальные украшения и предметы интерьера.

Изучение кружевного мастерства прошлых веков не только расширяло кругозор девочек, но и зажгло в них искру творчества. Оно напомнило ученицам о ценности ручного труда и важности сохранения культурного наследия. А прикосновение к этим изысканным кружевам, созданным руками предков, стало ощутимой связью с прошлым, которое продолжает вдохновлять и восхищать нас сегодня.

Я гордилась собой. У меня получилось изменить мир к лучшему и стать частью этого нового мира, пусть не такой важно, но очень и очень нужной.

Эпилог. (ЧАСТЬ ВТОРАЯ) Онир

Онир стоял перед стеной школы покрытой диким виноградом, размышляя о своем решении. Стоило ли приходить сюда сегодня? Его сердце билось громко, а взгляд был устремлен на темные окна школы. Где-то там, наверху, под самой крышей была она. Девушка, которая завтра покидала школу и уходила из его жизни навсегда. Они оба понимали, что обречены, но разве можно удержать в узде чувства, даже если тебе всего пятнадцать? Он впервые увидел ее четыре года назад. Хрупкая, как первая льдинка, он был сражен тогда. Но то, что он влюбился, понял через год.

Он решился и начал лезть по густому винограду, сбивая по пути разлапистые листья, и терзал свою душу мыслями, понимая, что это последний шанс поговорить с ней. Онир ощущал, как адреналин пронизывает его кровь. Но он был полон решимости и надежды, что сможет побыть с любимой еще несколько часов до рассвета. Виноградные лозы шуршали под его ногами, а руки осторожно ухватывались за ветки, чтобы не потерять равновесие. Было опасно, но он был готов пойти на это ради последней возможности попрощаться с Мирабеллой. Его руки дрожали, а сердце билось еще сильнее, когда он наконец оказался у окна. Сердце Онира билось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

Он едва держался на ветках винограда, которые стали тоньше к верху, и все чаще обрывались под его весом. Он постучал в окно, а потом снова, пока за стеклом не появилась заплаканное лицо Мирабеллы. Она наконец увидела его. Ее глаза заблестели от удивления и радости, когда она осознала, что он пришел к ней, и она потянулась открыть окно.

Онир улыбнулся и, прижав к себе рыдающую девушку начал говорить:

- Успокойся Мира, я же обещал, что приду. - Он ласково гладил ее по голове.

- Мне так трудно уходить, - шептала Мирабелла, обнимая крепче Онира. Мирабелла подняла на него свои прекрасные карие глаза, и они были полны слез.

Они оба знали, что это последнее прощание, последний день, когда они могли быть вместе.

- Мне тоже тяжело, Мира, - отвечал Онир, стараясь сдержать слезы. - Но ты должна идти своим путем, и я понимаю это и принимаю. Я хочу, чтобы ты была жива. Я не хочу, чтобы тебе пришлось пережить то, что пережила моя мать, чтобы быть счастливой.

- Я бы пошла и на это! - С жаром воскликнула девушка, в отчаянной попытке цепляясь за него. - Ты же знаешь, как я люблю тебя! Я не хочу выходить замуж за того, кого я не знаю! - И она уткнулась носом в тонкую жилетку Онира, которую сама же и вышивала, на память.

- Мира, - Онир поднял заплаканное лицо Мирабеллы за подбородок и заглянул в глаза. - Ты ведь не знаешь какой ждет тебя человек. Что вообще ты о нем знаешь?

- Только имя и возраст, и то, что живет он на юге Ладвии, на границе с Бухарскими пустынями.

- Так может быть стоит дать ему шанс? - Онир сам себя рвал на части, говоря это и хорошо, что Мирабелла не видела, как его ногти удлинились превращаясь в когти. Только бы не поранить ее.

- Что ты такое говоришь?! - Отпрянула от него девушка. - Ты... Ты не любишь меня больше, да? - Прижав к груди трясущиеся ручки, спросила она не веря.

- Глупая! - Воскликнул Онир и бросился к ней, его губы коснулись в жарком поцелуе