Одержимость (ЛП) - Дж. Уорд

Джим сверху на ней выглядел таким же взбешенным, какой она себя чувствовала…

– Куда она делась?

Она медленно повернула голову. Из БМВ, который почти сбил ее, вышел мужчина и безумно осмотрелся.

– Она стояла прямо посреди дороги.

По другую сторону седана появилась женщина.

– Я тоже ее видела. Она появилась из ниоткуда.

Прямо как кошка, подумала Сисси отстраненно, когда гнев рассеялся. Которая прыгнула перед пикапом Джима ранее.

– Я здесь, – слабо крикнула она. – Боже… я здесь…

Те двое посмотрели в направлении нее.

– Ты слышала? – спросил мужчина.

– Что слышала? – ответила женщина.

Мужчина приблизился, но было ясно, что он больше не мог ее видеть. И когда она открыла рот, чтобы снова закричать, Джим накрыл его своей ладонью, затыкая ее.

– Не думаешь, что у нас и так достаточно проблем? – прошипел он.

Она пыталась сопротивляться, но без ярости это было бесполезно: он был гораздо сильнее и угомонил ее, не прилагая особых усилий. И, как и ожидалось, вскоре парочка села в свою роскошную машину и уехала.

Когда задние красные фары исчезли с горизонта, ее разочарование вспыхнуло с новой силой.

Вот оно как? После всего хорошего, что она сделала в своей жизни, всего, через что она несправедливо прошла внизу, Сисси должна провести вечность, застряв в загробной версии гостиницы на полпути? Ни там, ни сям, ни в Раю, ни в Аду… лишь тень, которая в редких случаях могла принимать форму и, возможно, заставить водителей ударить по тормозам?

Полная брехня.

– Я собираюсь тебя отпустить, – сказал Джим. – Ладно?

Сисси кивнула и ждала, пока он отстранится, давая ему все время в мире, дабы он ошибся в ее спокойствии… и когда он наконец это сделал…

Она снова накинулась на него, молотя кулаками, ударяя ногами, и они начали перекатываться на тротуаре, бетон царапал ей руки, икры и щеки. Ей было наплевать… она снова сходила с ума, огонь затронул другой угол ее эмоций, которые еще предстоит принести в жертву.

И, возможно, Джим это знал. Потому что вместо того, чтобы снова придавить ее к земле, он отпустил ее, все еще держа под контролем, отражая ее нападки движениями настолько отточенными, будто ожидал ее ударов до того, как она успевала о них подумать.

Что, естественно, взбесило ее еще больше.

В итоге, несмотря на чувство, что она могла продолжать веками, Сисси выдохлась, тело обмякло, энергия в нем угасла: гнев не исчез, просто не осталось физической силы, чтобы обеспечить ему выход…

Сисси упала ему на грудь, дыша отрывисто, не в силах поднять голову, тем более кулаки.

Когда она, наконец, обрела голос, то сказала хрипло:

– Почему я…

А затем резко отстранилась от него.

– И почему ты так сильно печешься обо мне… я тебя не знаю…

– Сисси, послушай, я знаю, ты через многое прошла…

– Просто оставь меня в покое, ладно? Если я захочу, чтобы меня сбила машина, не вмешивайся…

– Прости, но не могу.

– Тогда помоги мне по-настоящему! Скажи, где я…

– Хотел бы я…

– Все равно, – засмеялась она. – Хочешь сохранить свою работу в качестве ангела? В этой стране двести пятьдесят миллионов человек – иди и спаси их. Но с этого момента я – не твоя проблема, а ты – не моя.

Вставая на ноги и отряхиваясь, Сисси уставилась на улицу и почувствовала себя обманутой. Но, по крайней мере, они увидели ее, действительно увидели…

Грубая рука взяла ее за предплечье и развернула.

Ее спаситель совсем не походил на святого. Его глаза прищурены, верхняя губа обнажала зубы, ярость, исходящая от него, наверняка была единственным, что могло пробиться к ней.

Когда он заговорил, его голос был рыком:

– Я видел твое мертвое тело, как тебе? Я ворвался через дверь и обнаружил тебя обескровленную, черт подери. Тогда я не успел спасти тебя, так что зови меня идиотом за то, что сейчас я пытаюсь не допустить той же ошибки. – Он направил палец ей в лицо. – Хочешь злиться и беситься, потому что не знаешь, кем являешься? Ладно. Но не сжигай мой гребаный дом, и не обижайся на меня, потому что я без понятия, что с тобой происходит. – Он ткнул пальцем в собственную грудь. – Думаешь, в этом кавардаке я о себе все знаю? Вот и нет. Я ни черта не знаю о столь многом. Господи Иисусе.

С этими словами он развернулся и направился обратно к дому, все это время таща за собой раненую ногу, словно она причиняла адскую боль.

Как он ходил в этом гипсе, она не представляла…

И видя, как он переходит дорогу, Сисси сожалела об этом вечере. Но все же, даже успокоившись, под поверхностью… гнев все еще был там, медленно закипая.

Подумать только, она считала, что Ад станет худшим, что с ней случалось.

Это же… казалось гораздо сложнее.

Глава 22

Джим заперся в своей спальне. И не потому, что был не в духе.

Он не доверял себе в этот момент. Он был избит, частично голоден и адски зол… едва ли это три составляющие здоровья.

Шарясь в своих вещах, он нашел, слава Богу, неоткрытую пачку «Мальборо» в зимней парке. Прикурив одну сигарету и сев на кровать, он поразмыслил о том, что потребуется, дабы снять с ноги гипс. Какая-нибудь пила?

Он прекрасно знал, что под гипсом, или чем бы это ни было, кость наверняка еще не срослась, но царапины на тыльной стороне рук заживали на глазах, значит, и с ногой должно быть аналогично. Это и понятно. Каким бы спасителем он был, если бы сел на скамейку запасных из-за ранения?

Интересно, если он отрежет руку, она отрастет снова?

Выдохнув, он смотрел, как дым поднимается к потолку. Затем зажал зубами сигарету и потянулся к хрустальному кинжалу… тому, что остался у него. Потому что другой лежал в салоне пикапа… или же в хранилище улик ОПК, что более вероятно.

Оружие было красивым и смертоносным в равной степени, окончательный выключатель как для приспешников, так и для гарпий… двух подвидов демонов, с которыми ему посчастливилось встретиться недавно. Кинжал также полезен при экзорцизме, как он выяснил в первом раунде.

Проклятье, казалось, с тех пор прошла вечность.

Когда он повернул лезвие в своей ладони, призма поймала свет от лампы на комоде, появившаяся радуга цветов напомнила об Эдди.

Тот ангел ничего из этого бы не одобрил. Ни обмен. Ни пребывание Сисси на этой стороне. Ни отвлечения.

Джим сделал еще одну затяжку и прижал кончик к гипсу, прямо под коленом. Надавив, он почувствовал первоначальное сопротивление, но затем гипс поддался, лезвие прокладывало себе дорогу, вниз, вниз, вниз вдоль берцовой кости. Джим осторожно, медленно продвигался вперед… и по мере этого вспоминались всевозможные боевые ранения, моменты, когда он был порезан или ранен и не имел никакой медицинской поддержки.