Мельница желаний - Анна Гурова

– Тиира.

– До тех мест не больше двух дней пешего пути, а верхом и вовсе за полдня доберемся. Прежде чем закончится торг, я успею вернуться и привести обоз обратно, как будто и не уходил никуда… Глянь-ка на вон ту палатку, Ильмо! Как тебе знахарь?

– Я к нему уже подходил, – мрачно отозвался Ильмо. – И к другим тоже. Стоит только сказать, что я охотник, как эти «колдуны» шарахаются от меня, как от оборотня. Никто не хочет связываться! «Добрые люди нынче в Тапиолу не ходят!» – передразнил он важного знахаря, послав в его сторону зловещий взгляд исподлобья. Тот побледнел и задернул полог палатки. – Один «хранитель имен» предложил купить набор заговоренных наконечников для стрел из медвежьей кости, а кость-то фальшивая. Другой взялся десять раз вырезать на самостреле руну «пепел», а третий вообще посоветовал не дразнить хийси и заняться землепашеством. Не могу понять – при чем тут руна «пепел»?

– О, смотри! – Ахти махнул рыбьим хвостом куда-то вперед. – Уж не заельчане ли там?

Впереди лотки расступались в стороны, кольцом окружая вытоптанный луг, где от людей яблоку негде было упасть. В толпе глазастый Ильмо высмотрел кучку мужчин. Судя по их одежде и оберегам – вплетенным в волосы синим перьям сойки, – это действительно были рыбаки из рода Сарелайнен. Впрочем, их и внешне было сложно с кем-то спутать – заельчане, с их белесыми выпученными глазами, считались самыми некрасивыми из карьяла.

Заельчане между тем собирались вот-вот исчезнуть в толпе. Ахти, недолго думая, заорал:

– Эй! Земляки!

На него со всех сторон зашипели. Ахти, не обращая внимания, проталкивался вперед, Ильмо едва за ним успевал. Пробившись скозь плотную толпу и оттоптав множество ног и рук сидящим на траве, они неожиданно очутились на просторной пустой поляне.

– Рунопевец! – оглядевшись, громко прошипел Ильмо и дернул Ахти за руку. Хозяин Лосиного острова шлепнулся на траву, Ильмо быстро опустился рядом – как и десятки окружавших его людей.

Посередине луга, в кольце слушателей, восседал на колоде сказитель. Рядом с ним пристроился ученик, тоже с кантеле в руках. Над затихающей толпой плыли мягкие, гудящие звуки, что издают натянутые на рыбью кость оленьи жилы.

Бродячие рунопевцы-сказители не были чародеями в обычном смысле. Их не просили заговорить болезнь или вырезать оберег. Это было особое искусство, под покровительством Унтамо-Сновидца – добровольное предпочтение тех, кто, обладая колдовской силой, ничего не хотел менять в этом мире. Сказителей, впрочем, на всякий случай тоже боялись. К тому же их считали предсказателями.

А этот сказитель был еще и чужак, саами, – седой, маленький, с редкой длинной бородой. Пел он, однако, на языке карьяла, которым владел как родным. Когда Ильмо и Ахти выбрались в первые ряды, он как раз закончил очередную песнь – длинную кровожадную саамскую сказку – и теперь отдыхал, тихо перебирая струны. Когда умолк последний звук, толпа зашумела. Никто не встал и не ушел, наоборот, слушатели все прибывали.

– А теперь что-нибудь про карьяла! – послышалось со всех сторон.

Саами задумчиво обвел взглядом поляну – и вдруг его взгляд остановился на Ильмо. Рунопевец-северя-нин смотрел на его медные волосы так пристально, что и другие начали оборачиваться. «Чего это он?» – с тревогой подумал охотник, некстати вспомнив свой давешний сон.

– Потомок Калева! – звучно произнес саами. Теперь на Ильмо смотрели уже все.

– Не хочешь ли услышать песню о своем славном предке и его подвигах?

Больше всего Ильмо хотелось куда-нибудь исчезнуть. Но тут в его сознании молнией пронеслись насмешливые слова Кюллики, укорявшие его в невежестве и незнании родства, и Ильмо, больше не раздумывая, выпалил:

– Хочу!

Прочие слушатели загомонили. Слушать про чьего-то предка хотелось не всем.

– Что еще за Калева такой? – спросил какой-то купец из южных карьяла. – Чем он прославлен? Вяйнемейнена мы все знаем, а этого – нет!

Старый саами усмехнулся в жидкие усы, откашлялся и положил пальцы на струны.

– Это будет песня о том, как предки карьяла сражались с Похъёлой.

На лугу мгновенно установилась тишина. Саами и его ученик встали, взялись за руки, и хором пропели руну Начала:

– Внемлите, боги, Песни рождению! Внемлите, люди, Древнего рода преданью! Восславим героев, Что ходили на север, В темные земли Похъёлы, Не убоявшись Трех Хийси, Слуг Хозяйки Лоухи, Стражей Границы!

Потом ученик сел, взял в руки свое кантеле и негромко заиграл, а старичок-саами остался стоять и заговорил нараспев:

– Вы уже услышали саамскую песню о Радиэне, одолевшем вечную ночь, и Вороне, укравшем солнце.

А теперь я поведаю вам о Трех Хийси, исчадиях Хорна, что служат Хозяйке Похъёлы, пожирая тех карьяла, кто осмеливается приблизиться к ее владениям, и о герое Калева, который отважился пересечь Борозду Укко, сразился с хийси – и победил их!

Во времена Сновидений, когда водопад Иматра был еще маленьким ручейком, а к небу можно было прикоснуться рукой, не поднимаясь на цыпочки, великий райден по имени Калева решил совершить набег на север, пограбить окраины Похъёлы. Хозяйке Похъёлы это, понятно, пришлось не по душе. Раскинув рыбьи кости, она узнала его путь и стала думать, как бы помешать ему. И наконец придумала.

Дружина Калева пробиралась через лес, и вдруг дорогу им пересекла широкая река. Воины заспорили, как им преодолеть преграду. «Построим плот», – говорили одни. «Поищем брод», – говорили другие. Но отважный Калева сказал: «Переберемся вплавь!» И, как положено вождю, первый вошел в воду. Однако не успел он проплыть и половины пути, как вода вскипела, и на него напало водяное чудовище – огромная красноглазая щука с плавниками острыми, как мечи…

– А-а! – воскликнул Ахти, подскакивая на месте. – Так это же…

– Тихо! – Ильмо схватил его за руку, призывая к молчанию. Приятели переглянулись.

– Так вот кто хотел потопить нашу лодку!

Со всех сторон послышалось шиканье. Ильмо умолк, с опаской взглянув на саами. Но рунопевец не рассердился. Кивнув Ахти, он продолжил:

– Калева и Щука сражались день и ночь, и наконец герой почувствовал, что рыба слабеет. Тогда он вытащил ее на мелководье, и там воины добили ее копьями.

Потом они выволокли ее на берег, разделали, зажарили и славно пообедали, а из щучьей челюсти Калева изготовил себе волшебное кантеле.

– Этот саами твердо уверен, что Калева ее убил? – прошептал Ахти. – Сдается мне, что съеденные щуки не нападают на рыбаков!

– Может, мы сражалсиь с кем-то из ее потомков, – ответил Ильмо, и друзья с удвоенным интересом вслушались в речитатив рунопевца.

– Хозяйка Похъёлы пришла в ярость и стала снова думать, как ей остановить Калева. А дружина, перебравшись через реку, вошла в пограничные леса, и впереди уже виднелись острые вершины Врат Похъёлы. И вот однажды холодной ночью к костру Калева вышел из леса огромный Волк. Он был волчий вождь и великий убийца и мог говорить на языке карьяла.