Поединок. Выпуск 3 - Виктор Вучетич

Кононов жил при штабе. Жил с разведчиками в небольшом щитовом доме, щедро отапливаемом обыкновенной буржуйкой. Знакомился с обстановкой, с местностью. На складе ему выдали новую спецодежду — легкую, крепкую, удобную в носке, серовато-белого цвета. В такой одежде можно было спать, зарывшись в снег. Верх ее не пропускал влагу. Комплект состоял из брюк, которые заканчивались чулками. Брюки и чулки на меху. Мехом с внутренней стороны отделана и куртка с капюшоном. Куртка на застежках, капюшон — на молнии.

— Одежка удобная, раньше такая не поступала.

Кладовщик Кононову попался шустрый. Эдакий кругляш. Он и по складу не ходил, а словно бы катался. То с одним подкатится, то с другим. Не то что на оружейном складе. Там серьезный старшина оружие выдавал. Угрюмый даже. Длинный, нескладный. Брови кустами свисают на глаза. Про автомат сказал: «Этот бери. Кучно бьет. Проверено». Нож импортный посоветовал взять, шведской стали. Из гранат — лимонки. Скажет, посоветует, носом шмыгнет. В складе порядок. Все на полочках, под рукой. В смазке хорошо хранилось оружие. Выбирать не пришлось. Уверенно давал оружие старшина. Знал, что предлагал.

А этот по складу туда-сюда колобком. То в одном месте копается, то в другом. Выбрал, однако, что надо, и в самую пору. Но не молчал ни минуты.

Вручил Кононову кладовщик и не совсем обычные лыжи. Двойной ширины — вот какие это были лыжи. Мало того, они еще и складываться могли ровно вдвое, приторачивались к вещевому мешку. Легкие, почти невесомые, обтянутые мехом к тому же.

— На таких каталках, — объяснял словоохотливый кладовщик, — в гору по прямой иттить можно. Потому как они только вперед бегут. Назад на них никак нельзя — мех топорщится. С большим значением лыжи. Только вперед ходют.

С приговором, с пояснениями выдавал кладовщик одежду, снаряжение.

— Вы как с одежкой притретесь друг к другу, — советовал, — ты ко мне зайди. Мало ли. Одежка для вас половина дела, так и знай. Если где потянет, пожмет — другой фасон подберем. На меня в обиде никто еще не был, всем все в аккурат. Вот и тебе тоже...

С утра Кононов уходил в сопки. Вживался в местность. Привыкал к одежде, к лыжам. Через несколько дней он уже свободно отмахивал расстояния, усталости, неудобств не испытывал.

Вскоре его поселили и вовсе в отдельном домике. Часами по своим и трофейным картам он изучал район предстоящих действий. Читая карты, делая пометки на них, Кононов время от времени закрывал глаза, пытаясь представить местность. Он отчетливо видел заснеженные лощины, стиснутые сопками, узкие и широкие, то густо поросшие лесом, то пустынные, в строчках хилого хлесткого кустарника. Над лощинами нависали скулы черных скал. Сами сопки усеяны большими и малыми камнями. Ветер срывает с сопок снег, наметает в лощинах сугробы. Чуть заметные черточки на картах рассказывали Кононову о болотах, но ничего не говорили о состоянии этих болот, о том, где и какие встретятся родники, трясины, незамерзающие даже в лютую стужу.

Видел Кононов и реку, о которой шел у него разговор с начальником разведки армии полковником Денисовым. Это была обычная северная река, местами широкая, местами сжатая крутыми скалами до едва заметной черточки, с берегами хмурыми от непролазной чащобы. Через эту реку шла вдоль побережья железная дорога. Разведку прежде всего интересовал железнодорожный мост.

— Наши авиаторы не единожды бомбили этот проклятый мост, — объяснял полковник Денисов. — Есть данные фоторазведки. По всему выходит, что от моста и опор не осталось. Эшелоны тем не менее идут.

В чем там заковыка... Обманывает нас фашист... Надо бы разобраться... Единственная для фашистов дорога на побережье. Выведем из строя мост — отрезаны они от тылов...

Не впервые у Денисова Кононов. Он докладывал полковнику о своем прибытии, да и полковник заходил к Кононову в его щитовой домик. Оба друг к другу приглядывались.

Полковник Денисов напоминал чем-то Кононову учителя. Тонкое интеллигентное лицо, неторопливый взгляд. Посмотрит на собеседника, переведет взгляд на карту. И в первый раз, когда Кононов докладывал о прибытии, он отметил неторопливость полковника. Денисов документы читал. Голову от стола поднял медленно. Не торопясь перевел взгляд на Кононова. Выслушал рапорт, пригласил сесть. Подробно расспрашивал о школе, о спецподготовке. Спокойный человек — такое создавалось впечатление. Все в нем в меру, думал Кононов. Рост средний. Строен. Рукопожатие крепкое. Слушает не перебивая. Задачу ставит конкретную, ясную.

— И еще, — продолжил начальник разведки. — От моста выше по течению реки расположен аэродром. Маскировка такая, что нам ни разу не удалось засечь это осиное гнездо. Надо разведать. И обязательно засечь огневые точки противовоздушной обороны. Оборона там в несколько поясов. Это мы знаем. За знания заплатили дорогой ценой.

Денисов в свою очередь тоже присматривался к разведчику. Внешний вид Кононова восторга, какое там восторга, простого удовлетворения не вызывал. До сих пор в разведку фронта ребят отбирали в частях. Аховых отбирали бойцов. Что ростом, что выправкой, силой. Север все-таки. Каждый командир части понимал, что во фронтовой разведке с человека особый спрос. И задания особые.

К этому аэродрому, к мосту, будь они трижды неладны, уже посылались крепкие ребята. Не подобрались... Полковник вспомнил строку из сопроводительного письма на Кононова: «Рекомендуем направлять на выполнение особо важных заданий». Начальник разведки знал: фронт готовит контрудар. До того как вскроются реки, без дополнительных резервов Ставки, руководство фронтом решило выровнять оборону, подготовить выгодный плацдарм для будущего наступления. Многое делалось для подготовки наступления. Данные прибывают. Но есть и срывы.

Полковник еще раз вгляделся в Кононова. И еще раз отметил угловатость разведчика. Ту мальчишескую угловатость, с которой юноши расстаются, лишь взрослея, превращаясь в мужчин. И этого мальчишку он должен послать в глубь вражеской обороны, оставить один на один с Севером. Выполнит задание? Выберется? Выдюжит? Вопросы один за другим вспыхивают в голове, вот только ответов нет. Ответом будут служить те данные, которые разведчик должен добыть. В то же время чутье подсказывало полковнику, что перед ним сидит хорошо тренированный, физически крепкий, умный и наблюдательный человек. Этот новичок, так в мыслях полковник называл Кононова, буквально сфотографировал расположение всех армейских тыловых служб, окрестностей. По знаниям местности не уступит старожилам, а ведь еще и недели не прошло, как он прибыл сюда.

— Высадиться, я думаю, вам надо здесь.