Измена. Закрыть гештальт - Екатерина Рыжая

Сегодня Женя на удивление очень нежна и ласкова. В ней нет необузданной страсти, которой были пропитаны наши свидания. И от этого еще больнее.

Наконец, мне удалось подобрать самое подходящее описание тому, что я чувствую. Эта самая настоящая боль, которая разрывает меня на куски. Каждый раз, когда я кончаю в нее, заливая влажное тугое лоно спермой, часть моей души медленно умирает. Потому что как бы страстно она не извивалась подо мной, после оргазма Женя встает, идет в душ, а потом возвращается в свою квартиру. Возможно даже звонит мужу и отчитывается о прошедшем дне. Интересно, как она описывает то, что происходит, между нами, мужу? Потрахалась с любовником?

Губы Жени скользят по моему животу, скользя по моей коже невесомо, как крыло бабочки. Но ее прикосновения обжигают меня, убивают своей нежностью. Лучше бы она вела себя как стерва, заботясь только о своем удовольствием, а не рвала мне сердце притворной лаской. Не уверен, что смогу долго это выносить и не понимаю, как некоторые женщины годами терпят от любимых мужчин потребительское отношение, надеясь, что они полюбят их в ответ.

Я выскальзываю из ее рук и мягко кидаю ее на постель. Она смотрит на меня снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. На секунду мне кажется, что я вижу в ее глазах нежность и тепло, но больше не ведусь на эти воздушные замки. Лучше сделать вид, что ничего этого не было. И просто запомнить эту встречу на всю оставшуюся жизнь, сохранить в самых дальних уголках памяти ее зовущую улыбку и искренность.

Женя призывно раздвигает ноги, демонстрируя насквозь мокрые трусики. Слюна начинает непроизвольно скапливаться во рту, словно передо мной не девушка, а самое вожделенное лакомство в мире. Хотя все же это и есть лакомство, мой самый любимый десерт, лучше которого я уже не найду.

Еще одна осуществившаяся мечта в моей копилке — всегда хотел стянуть с нее трусики зубами, наблюдая, как покрывается мурашками бархатная кожа. Банально и просто, но это не делает мое удовольствие менее острым. Я наслаждаюсь ароматом ее возбуждения, но не хочу торопиться. Хочу запомнить все, до самой последней мелочи, потому что внезапно четко понимаю, эта встреча станет для нас последней.

Я веду губами по ее ноге, поднимаясь выше, жадно пожирая глазами мокрые половые губы с торчащей возбужденной бусинкой клитора. Сегодня мне позволено все и именно так, как мне хочется. Сегодня я напьюсь ею допьяна, а завтра вырежу из своего сердца, оставив шрамы до конца жизни.

И даже сейчас мне, зная, как Женя ко мне относится, не могу не хотеть ее ласкать. Языком слегка прохожусь по самой сердцевине, собираю каждую каплю ароматной влаги. Она вздрагивает от моей ласки и еле слышно всхлипывает. Эти честные звуки ее желания окончательно срывают во мне предохранители и мой самоконтроль летит ко всем чертям. Я жадно впиваюсь в ее губки, не переставая посасывать и полизывать желанное лакомство.

Уже совсем не моя девочка умудряется еще шире раздвинуть ноги, подставляясь под мои ласки. Она похныкивает и двигается, стараясь насадить своим жадным лоном на мой язык. И я не могу не доставить ей такое удовольствие. Но больше потому, что хочу этого и сам.

Мне жизненно важно трахать ее языком, срывая с губ еще больше стонов. Резкие движения порой прерываются, чтобы я мог жадно вылизать ее соки, не желая пропустить ни капли. Тонкие пальцы с силой вжимают меня в текущую киску, без слов требуя довести ее до оргазма. Член ломит от возбуждения, но я не касаюсь себя даже пальцем. Все мое внимание отдано ей, а подрочить можно будет и дома, когда все это не кончится.

Но этого не требуется. Потому что как толь ко Женя кончает, стискивая бедрами мою голову, подкатывает и мой оргазм. Я заливаю спермой простыни, как четырнадцатилетний пацан. Опыт, которого у меня раньше не было.

— Это было фантастически. — Она тяжело дышит и удовлетворенно улыбается. В таком виде, раскрасневшаяся и усталая, Женя особенно хороша. И я впитываю в себя этот образ, чтобы потом вспоминать, когда мне будет особенно плохо. — Не знаю смогу ли восстановиться до следующей встречи.

— Ее не будет. — Я встаю и начинаю одеваться. На губах все еще сохраняется ее вкус, но мы с каждой секундой отдаляемся друг от друга все сильнее. — Извини, но роль вибратора мне не особо заходит. Я оказался не настолько равнодушным, как хотел о себе думать.

Женя тут же подбирается и садится на постели, прикрывая обнаженное тело простыней. В ее глазах такая странная смесь недоумения и обиды, что на какую-то долю секунды мне хочется извиниться, сказать, что все останется по-прежнему, но я не хочу окончательно уничтожить в себе то светлое, что еще оставалось. Я отказываюсь пачкать в грязи светлые воспоминания о той единственной девушке, которую когда-то любил.

— Ты уверен?

Ее голос неуверенно дрожит, и теперь, сквозь маску ледяной стервы, я вижу ту самую, кто подарила мне столько дней чистого и незамутненного счастья. У нее все будет хорошо, через пару недель в похожем номере с ней будет уже совсем другой человек. Странно, но эта мысль уже не приносит столько боли. Наверное, дело в том, что последние недели я живу с этой постоянной мукой и уже привык.

— На все сто. Мне не стоило соглашаться на такой формат отношений. Думаю, что ты сейчас не поверишь моим словам, но мужчинам не всегда интересен только секс. Нам тоже может быть мерзко и неприятно, когда нас используют как живые вибраторы.

— Не надо этой философии. Ты так громко стонал, когда кончал, что глупо убеждать меня в том, что тебе было плохо.

— Кончал. Но физическое удовольствие не всегда равносильно моральному. — Я криво усмехаюсь, и ставлю окончательную точку в нашей связи. — Не переживай. Ты молодая красивая и очень сексуальная. Вы с мужем очень быстро найдете мне замену, и наши отношения забудутся, как страшный сон.

Ей нечего мне возразить, но это и не требуется. Уже одетый, стоя в дверях, я оборачиваюсь, чтобы последний раз посмотреть на нее такую. Обнаженную, усталую после нескольких оргазмов, растрепанную, настоящую и совсем не мою.

Мир богатых людей достаточно узкий, и мы еще не раз встретимся на какой-нибудь тусовке. Она будет под руку с мужем или очередным любовником, да и я скорее всего буду не один, но вряд ли от