Предательство - Хелен Диксон

Его пристальный взгляд остановился на ней — в нем сияла необыкновенная гордость. Когда же его невеста предстала перед ним, прежде чем его черты успели принять привычное угрюмое выражение циничного безразличия, в его глазах мелькнула улыбка, и он прошептал:

— Ты выглядишь прекрасно, Белла.

Этот комплимент оказался именно тем камнем, на котором вновь выстроился бастион ее храбрости. Ее сердце готово было взорваться от переполнявших ее эмоций, когда Роланд вручил ее руку Лансу, и она почувствовала, как его длинные, сильные пальцы тесно переплелись в ободряющем пожатии с ее тонкими пальчиками. Если у нее еще и оставались сомнения относительно брака с этим мужчиной, они исчезли сей же момент. Когда они повернулись к священнику и Изабелла встала рядом с Лансом, она твердо знала — независимо от того, удастся ей обрести любовь своего супруга или нет, это навсегда станет именно тем местом, которое она собирается занимать до конца своей жизни.

В оглушительной тишине все внимательно вслушивались в слова брачной церемонии. Приглушенным, дрожащим голосом Белла отвечала на обращенные к ней вопросы викария. Твердый, низкий голос Ланса отзывался настойчивым эхом в маленькой деревенской церкви, обещая любить и почитать свою супругу, наделять ее всеми возможными благами. А когда все завершилось, эти два гордых и прекрасных человека были объявлены мужем и женой.

— Вы можете поцеловать невесту, — объявил священник.

Ланс повернулся и взглянул на нее, глаза его сияли чем-то настолько ослепительным и угрожающим, что Белла сжалась, когда он притянул ее к себе и руки его обвились вокруг нее, сжимая в объятиях только что нареченную супругу. Склонив голову, он требовательно запечатлел на ее дрожащих губах такой продолжительный поцелуй, что вызвал хмурое недовольство священника и улыбки на устах всех присутствующих. Потом Ланс отпустил ее и взял за руку. После подписания всех необходимых документов, делавших их союз правомочным в глазах закона, равно как и перед лицом Господа, под аккомпанемент многочисленных поздравлений и звон свадебных колокольчиков Ланс повел молодую супругу к выходу из церкви.

Все высыпали на церковный двор в надежде увидеть блестящий черный открытый экипаж Ланса, медленно отправляющийся по дороге в Харворт-Холл. Его влекла четверка гнедых лошадей, запряженных в великолепную серебряную упряжь. Два кучера в зеленых ливреях гордо возвышались на высоких козлах.

Не смея вздохнуть от облегчения, Белла опустилась на мягкие подушки сиденья экипажа и взглянула на широкую полоску золотого кольца, которое Ланс надел на ее тонкий палец. Какое откровенное утверждение, подумала Изабелла, символ, возвещающий всему миру о том, что она отныне и навсегда принадлежит ему.

Сидя подле нее, Ланс почувствовал охватившее ее напряжение и потаенную грусть и будто в первый раз догадался, какой трудной вся эта ситуация могла показаться его молодой супруге. Сегодня был день ее свадьбы, самый важный день в жизни любой девушки. Она покидала все родное и знакомое, чтобы ступить на новый путь, по которому собиралась пройти рука об руку со своим мужем. А тот, благодаря излишней сдержанности и вынужденному решению избегать невесту, подумал с горьким сожалением Ланс, должно быть, создал у нее впечатление, будто ее не хочет.

Внезапно и не задавая себе ненужных вопросов «почему?», лорд Бингхэм захотел облегчить эту непростую для нее ситуацию и показать свои намерения серьезно отнестись к браку, дав им обоим шанс на счастливую семейную жизнь.

— Я действительно думаю то, что сказал тебе в церкви. Ты выглядишь потрясающе, — спокойно произнес Ланс, взяв ее за руку, и ободряюще сжал ее маленькие пальчики.

В голосе его звучала необычная гордость и, вероятно, благоговение, заставившее ее повернуть голову к мужу. Рассеянные солнечные лучи причудливо высвечивали сливочно-белую, бархатистую кожу ее лица, волнистый локон, выбившийся из тщательно уложенной прически, ласкал щеку. Она действительно казалась ему самой прекрасной женщиной на свете. Винить ли в том соблазнительную выпуклость ее нежных полушарий, видневшихся в декольтированном вырезе ее подвенечного платья, атласную нежность ее кожи, розовый румянец, озаривший ее щеки, глаза, сияющие ослепительным блеском из-под густых, иссиня-черных ресниц, или чуть приоткрывшиеся нежные губки — однако он оказался в плену ее неотразимого очарования. Невозможно было противостоять подобному соблазну, особенно если ты мужчина, измучивший себя длительным воздержанием и снедаемый самыми нестерпимыми страстями.

Что-то сдавило ему грудь. Когда она смущенно потупила взор, Ланс нежно дотронулся пальцем до ее подбородка, убеждая вновь заглянуть в его глаза.

— Поцелуй меня, Белла, — попросил он, потрясенный силой чувств, которые охватили его, когда он вдохнул головокружительный аромат ее совершенного тела.

Тесно прижав девушку к себе, он целовал ее долго и страстно. Это был их первый поцелуй с тех пор, как они покинули Лондон. Сегодня — их ночь, когда он наконец по-настоящему сделает ее своей женой во всех смыслах этого слова. Кровь его горячо струилась по жилам. Ланс мысленно уже успел раздеть ее, целуя и лаская каждый дюйм ее тела, ублажая ее руками и ртом, пока она не воспылала к нему дикой страстью. В мечтах…

Зацеловав ее почти до бесчувствия, Ланс поднял голову и посмотрел на ее покрывшееся стыдливым румянцем лицо.

— Вам понравилось, мадам?

— М-м-м. Это было так замечательно, что я не откажусь, если вы поцелуете меня снова, милорд.

Белла прижалась к нему в надежде получить еще один не менее страстный поцелуй.

Ее супруг с готовностью поспешил услужить ей, целуя ее на этот раз гораздо более чувственно.

— Ты ненасытна, любовь моя, но я не посмею продолжать, иначе прибуду на наш свадебный завтрак в весьма курьезном состоянии.

Смущенная и одновременно озорная улыбка тронула ее губы.

— Я никогда раньше не целовала мужчину в открытой коляске. Я чувствую себя почти развратной женщиной.

— Поцелуй — или другое действо интимного свойства — не имеет никакого отношения к разврату, если происходит между парой, связанной узами брака. Это честное желание — и прямо сейчас я хочу тебя с такой неудержимостью, которую не утолить просто поцелуем.

— Ты правда хочешь меня, Ланс? — спросила Белла, немного обеспокоенно выгнув бровь.

Теперь, когда он уже не целовал молодую супругу и мысли его прояснились, Ланс осознал, как же сильно на самом деле ее хотел… Ничто в мире не могло убедить его с ней расстаться, и, дабы развеять все сомнения Изабеллы, он поцеловал ее еще раз.