Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений - Хюберт Лампо

Он наклонился к экрану — над лугом ещё летали пушинки от сбитых им одуванчиков… Потом открыл находящийся над пультом шкафчик, где хранились предметы первой необходимости на случай непредвиденных осложнений, и вынул из него несколько толстых книг. Начал нетерпеливо листать. На корешках золотое тиснение: «Разумная жизнь в космосе», «Методика налаживания контакта с существами другого интеллекта», «Линкос — проект языка для космических контактов». Бадо надеялся, что сможет исправить допущенные до сих пор ошибки.

«Вот теперь можно приступить к попытке установить контакт», — подумал он.

И он был прав. Теперь уже было можно. Инструкция по первому контакту чётко предписывает максимальную осторожность при встрече с представителями высокоразвитых галактических цивилизаций. Осторожность — прежде всего. Кто знает, какие они?

ЯЦЕК САВАШКЕВИЧ

МЫ ПОЗВОЛИЛИ ИМ УЛЕТЕТЬ…

Сегодня мы начинаем публикацию воспоминаний командор-лейтенанта Королевских космических сил, биолога по образованию, журналиста Сеймура Лютца, принимавшего непосредственное участие в операции «Пришелец».

1. Начало

С командором Миледи я познакомился во время своей пятилетней службы в Королевских космических силах. В те годы он был ещё командор-лейтенантом и командовал девятнадцатой эскадрой, известной особой дисциплинированностью и мастерством. Занятия с новичками он обычно начинал словами: «Моя фамилия Миледи, Миледи с ударением на последнем «и», господа курсанты». Лекции он читал, расхаживая между проекционным экраном и кафедрой, и имел обыкновение выделять наиболее важные моменты ударами стека по широченным немнущимся брюкам. Иногда его массивная фигура замирала, и нацелившись стеком в говорливого курсанта, он бросал: «Повтори!» Не получив ответа, командор-лейтенант обещал: «Я тебя прокачу, пташка!» — и уже спиной к аудитории добавлял: «Ты у меня увидишь небо в алмазах!» Это входило в ритуал, и Миледи ни разу нас не разочаровал. Некоторые утверждали, что в такие моменты Миледи улыбался, тогда это была коварная улыбка: после очередного урока пилотажа провинившийся вылезал из «Старфлеша» бирюзово-зелёным.

И всё-таки мы его любили. Любили его цилиндрический череп и трубный голос. Усаживаясь за рули, мы безоглядно вверяли ему свои жизни. На Земле мы пугали друг друга рассказами о всякого рода ужасах, якобы подстерегавших нас в Космосе, и нередко тот, кому предстояло лететь самостоятельно, не мог сдержать дрожь в коленках; но в то же время вне родных пенатов, когда эскадру вёл Миледи, мы чувствовали себя как в учебном зале перед диарамой тренажёра.

Пятнадцать лет назад глупейший случай вынудил меня бросить службу в Королевских космических силах. Вскоре силы были значительно сокращены, а оставшаяся их часть реорганизована. Я потерял командора из виду. Но вот три недели назад неожиданно я получил от него известие. Посыльный бочком протиснулся ко мне в квартиру и замер на пороге.

— Ждёте ответа? — спросил я молчаливого паренька, по всей видимости курсанта. — Но его может не быть…

— Обязательно будет, — флегматично ответил тот.

Необычная форма связи подогрела моё любопытство. «Если ты, — писал Миледи, — в самом деле такой страстный любитель приключений, как о тебе говорят, то, получив эту записку, незамедлительно захочешь со мной встретиться».

— Миледи в Дексенсе? — спросил я.

— Командор ждёт вас, — неопределённо ответил посыльный.

Я забыл даже предложить ему чашку кофе, уложил репортёрский магнитофон, запасные кассеты, и мы спустились к стоявшей перед домом двухместной «тачке». Курсант уселся за руль, я рядом. Через двенадцать минут мы были за городом, а ещё через двенадцать подъезжали к заброшенному аэродрому. Уже издали я увидел одинокий вертолёт, винт которого перемешивал душный и горячий воздух. Мы влетели в открытый люк, словно торпеда. Вертолёт тут же поднялся. Это напоминало опереточное похищение. Миледи обожал эффектные операции и всегда не торопился сдёрнуть с них флёр таинственности. Он вообще несколько старомоден в своём пристрастии к аксессуарам минувшей эпохи. Скупает деревянную мебель, собирает картины, книги и даже может похвастать такими раритетами, как патефон и керосиновая лампа. Ходила шутка, что, будь на то его воля, космические силы не обошлись бы без монгольфьеров и катапульт.

Через час мы сели на покрытую трещинами полосу бездействовавшего, как и под Дексенсом, аэродрома. Курсант запустил двигатель «тачки», и мы, вздымая тучи пыли, помчались в сторону полуразрушенной диспетчерской башни. У ворот ангара, опершись о крыло рольспида, стоял Миледи. Улыбаясь, он подошёл к притормозившей с писком «тачке».

— Ты не подвёл меня, Лютц.

Это был всё тот же, что и пятнадцать лет назад, грузный и неуклюжий Миледи, добродушный и приветливый во внеслужебное время. Седой ёжик волос ещё больше удлинял его голову. Одет он был в штатское. Протянув медвежью лапу, он внимательно взглянул на меня, словно на новую конструкцию.

— Воздержись от вопросов, Лютц. Я хочу, чтобы ты прежде осмотрел это.

Мы уселись на заднее сиденье рольспида. Миловидный чернокожий паренёк, сидевший за рулём, извлёк из уха магнитофон и вопросительно посмотрел на Миледи. Тот кивнул. Мы двинулись с предписанной скоростью по второразрядному шоссе в сторону Квондемона. Миледи расспрашивал о моих друзьях по Академии ККС, перебивал, комментировал мой рассказ, путал факты, фамилии и выпуски, наконец заметил, что возлагал на меня большие надежды и что, если б не тот досадный случай, сегодня я наверняка был бы его заместителем. (Я понимал, что в настоящий момент такое заявление его ни к чему не обязывает.) Потом из кармашка на дверце он извлёк два значка спецслужбы, один прицепил к лацкану своего комбинезона, а второй велел приколоть мне.

Километров за пять до Квондемона мы выехали на автостраду, которая привела нас к складам электронного оборудования. Здесь, на утрамбованной площадке, машина остановилась. Три грязно-серых строения, расположенные П-образно, имели по двадцать семь этажей и на восемь этажей уходили под землю. Окна складов напоминали крепостные амбразуры, чем, надо думать, не могли не импонировать такому любителю древностей, как Миледи. В дверях центрального корпуса стоял бравый охранник с травматом на поясе. Увидев наши значки, он немедленно уступил нам дорогу. Миледи подмигнул мне:

— Взгляни.

Двери в склад были сорваны, а дверная коробка вдавлена в стену. Казалось, кто-то пытался въехать сюда на автомашине.