Дорога воспоминаний. Сборник научно-фантастических произведений - Хюберт Лампо

— Я — Бадо, — представился он наконец тем же способом.

Постепенно он пришёл в себя. В сущности, Бадо был лентяем высшей марки, а потому телепатическую связь предпочитал всякому надрыванию глотки. Так что встреча с тем, кто в этом вопросе разделял его взгляды, привела Бадо почти в восторг. Он счёл это благосклонностью судьбы и уже без особых сожалений смирился с мыслью, что придётся довольствоваться лишь половиной заслуг в раскрытии тайн этой планеты.

— Встретились, значит, — сказал он.

— Сначала тебе это вроде не очень нравилось? — взглянул исподлобья Сток.

— А тебе?

Оба рассмеялись и согласно двинулись к лесу.

— Ты на каком курсе? — спросил Бадо.

— На третьем, — ответил Сток.

Бадо покровительственно похлопал его по плечу:

— Через два года получишь мой ранг.

— Э-э… — Сток сунул руки в карманы скафандра. — Ранг рангом, а голова головой.

— Тоже верно. Только самые лучшие головы я видел в музее. Прекрасные бюсты…

Сток снисходительно скривился и хотел заметить, что ему-то полёт разрешили уже на третьем курсе, но тут они оказались между первыми деревьями, и необычность их форм приковала внимание обоих.

Все деревья выглядели одинаково. Казалось, они одного возраста. Равные расстояния между раздутыми книзу стволами создавали впечатление хорошо ухоженного парка. Деревья напоминали керамические вазы, которые Бадо когда-то видел в доме у бабушки. Вздутый клубень по мере удаления от земли постепенно утоньчался и лишь у самой верхушки его венчала крона складчатых листьев. Поражало полное отсутствие подлеска, свободное пространство между стволами покрывал пушистый ковёр желтоватого мха.

— Интересно, развились ли тут какие-нибудь высшие организмы? — сказал Бадо. — Что-то я начинаю в этом сомневаться. Пока что я ничего не видел, кроме травки на лугу да вот этих деревьев… Если не считать, конечно, мошкары, но этой пакости полно на всех планетах.

— Да, одни мухи, — подтвердил Сток. — Согласно Ильдентену, топология биосферы планет этого типа не способствует развитию высших форм жизни.

— Ильдентен может и ошибаться…

Бадо понятия не имел, кто такой этот Ильдентен, и несмотря на отчаянные усилия никак не мог припомнить ни малейшего упоминания о нём в той кучке учебников и справочников из мнемотеки, которые вынужден был просмотреть, чтобы кое-как сдать зачёты. На всякий случай он решил в присутствии Стока не углубляться в тонкости инопланетной систематики видов и ограничиться скептическими замечаниями. Однако на этот раз юному коллеге надо было дать урок.

— На сегодняшний день существует несколько теорий, описывающих биогенез низшего ряда на планетах одиночных звёзд. Эти теории всё подробно объясняют, однако исключают друг друга. Так что Ильдентен может утверждать своё, а Карден — своё. Ортодромия эволюционных моментов с прагматической оценкой уровня вероятности неизбежно указывает на гетероморфическую природу самоорганизации неживой материи. Поэтому мы может надеяться…

Тут Бадо втиснул в свою лекцию случайно вызубренную цитату из «Естествознания» Кардена, которую, надо сказать, и сам не вполне понимал, и с облегчением убедился, что это произвело впечатление. Подтвердилась старая истина: всегда предпочтительнее держаться подальше от того, что кажется тебе чересчур умным. Сток предпочёл сменить тему.

— К чертям все эти премудрости, — сказал он. — Мы можем себя поздравить, что получили наконец самостоятельную работу и яйцеголовые со своими слишком любопытными носами не висят у нас над душой. После нескольких лет непрерывных «не знаешь», «не умеешь», «должен подтянуться» нам представился наконец случай пошевелить не только этим, — Сток хлопнул себя ладонью по лбу, — но и этим, — тут он согнул руку так, что бицепс растянул рукав скафандра. Его искренность понравилась Бадо.

— Точно, — подтвердил он. — У меня уже от самой простейшей формулы начинается несварение желудка. Самое время сменить климат…

— И меню, — добавил Сток.

Они уже изрядно углубились в лес, но тот вовсе не спешил хоть чем-нибудь скрасить одноообразие их прогулки. Молодые люди шли рядом, болтая и смеясь каждой удачной шутке. Не часто бывает, что двое вот так сразу пришлись друг другу по вкусу. Тем более что случай свёл их не при самых обычных обстоятельствах. Бадо уже благодарил судьбу, так кстати пославшую ему товарища. Он должен был признаться, что разведка в одиночку наскучила бы ему очень скоро.

— Знаешь что? С меня хватит, — заявил Сток. — Тут нечего искать. Лучше сделать несколько коротких перелётов, оглядеться сверху, а если не обнаружится ничего интересного, подготовить рапорт — и адью…

— Посмотрим, — сказал Бадо. — Но на данном этапе отдых был бы весьма кстати.

С этими словами он снял со спины рюкзак и швырнул пистолет под ближайшее дерево.

Они растянулись на жёстком мху. Бадо демонстративно вытащил из кармана коробочку с питательными таблетками и с геройским видом проглотил одну. Вкус у неё был такой, что он не мог не скривиться. Утешила его лишь такая же гримаса на лице Стока, который с неменьшим мужеством сунул себе в рот три таблетки сразу.

Какое-то время они сидели, не глядя друг на друга, пока наконец приунывший Сток с невинным видом не спросил:

— Наверное, следует выполнить кое-какие из предусмотренных наблюдений? Ну… измерить давление, определить напряжённость магнитного поля, оценить излучение и вообще… Ты ведь взял приборы? Рюкзак у тебя набит…

Бадо сразу же понял, о чём речь.

— Взял, но мы ведь садились независимо друг от друга, и каждый рассчитывал на себя… И у тебя мешок не меньше моего…

Они глядели друг на друга, всё ещё не решаясь. Наконец Бадо придвинул к себе рюкзак и начал не спеша расстёгивать его. Мешок был снабжён таким множеством замков, кнопок и молний, что Бадо в любой момент мог отступить. Однако, как и следовало ожидать, осторожность оказалась излишней. Сток не выдержал и расхохотался.

— Я был уверен, что мы с тобой — два сапога пара!

— Если ещё вдобавок окажется, что у нас и вкусы одинаковые…

— То перед такой парой весь мир открыт!

И уже без всяких опасений они стали вытаскивать из рюкзаков мясные консервы и пластиковые мешочки с тайком взятыми на борт лакомствами. Сток не без гордости извлёк огромный термос и разлил по стаканчикам некую жидкость, которую он упорно именовал чаем, хотя Бадо мог поклясться, что запах её странным образом ассоциируется с Ямайкой.

Они уминали пищу, никак не предусмотренную меню для практикантов Школы разведки, и хоть это не пристало будущим космическим волкам, не испытывали при том особых угрызений совести.