Загадки истории. Отечественная война 1812 года - Игорь Коляда

Несмотря на неудачу, эта попытка свержения Наполеона произвела на него сильное впечатление. Он понял, что его присутствие в Париже просто необходимо. А потому пребывание в Смоленске не должно было стать продолжительным.

В ходе движения французской армии к Дорогобужу ее традиционно преследовал генерал Милорадович. Впереди этого авангарда шел казачий корпус генерала Платова. Достигнув села Семлево, он свернул вправо от большой дороги. В это время передовые части Милорадовича (два егерские и один гусарский полки) под командованием генерал-майора А. Юрковского 26 октября (7 ноября) догнали отступающие войска Нея у переправы через реку Осьму. Им удалось опрокинуть противника и заставить его отступить к Дорогобужу.

Ней хотел выиграть время и дать возможность главным силам Великой армии перейти Днепр у Соловьевой переправы. Для этого он задержался в городе и дал бой. Для обороны Дорогобужа была выделена дивизия генерала Ж. Разу.

Когда Милорадович подошел к городу, то приказал двум егерским полкам атаковать передовые части Разу. Эти атаки были отбиты. После этой неудачи Милорадович двинул пехотную дивизию принца Е. Вюртембергского в обход с левого фланга. В результате жаркого боя неприятель очистил город. Перед отступлением Дорогобуж был французами подожжен. Однако густой снег не дал распространиться пожару, а разыгравшаяся метель затруднила преследование противника. В этом бою корпус Нея потерял 6 орудий и 600 человек пленными.

Российские войска вошли в город в ночь с 7-го на 8 ноября. Генерал Радожицкий так вспоминал об этом: «О домах говорить нечего: они, построенные из дерева, были все выжжены, и обгорелыми развалинами своими ограждали дворы, из которых лучшие были занимаемы старшими офицерами. Биваков тут не из чего было строить; армейские солдаты ночевали с большою нуждою, жарясь около огня, под открытым небом, без палаток; артиллеристы же мои, нагревшись около артельных огней, забивались спать около лошадей и под лафеты… Когда мы устроились на мерзлой земле, покрытой снегом, и перед палаткой развели благодетельный огонек, я осмотрелся и увидел вокруг палатки лежащие трупы людей и лошадей, слабо освещаемые бивачным огнем. Но так как мы уже привыкли смотреть на это и не раз наслаждались крепким сном среди подобного кладбища, забывая все предрассудки младенчества, то окружающее не долго нас занимало; мороз скрючивал наши члены, и мы старались отогреваться».

Вслед отступавшему к Соловьевой переправе маршалу Нею был послан отряд генерала Юрковского. В ходе преследования ему удалось отбить еще 18 орудий и захватить в плен до 1 000 солдат.

Тем временем после оставления Вязьмы Богарне к Дорогобужу двигался другим путем, через Духовщину. За ним была послана большая часть сил казачьего корпуса Платова (6 казачьих полков, егерский полк и 12 конных орудий). Платов двигался по проселочным дорогам, и уже 27 октября (8 ноября) казаки нагнали отступавшие колонны и стали обстреливать их из орудий, захватывать в плен отставших и фуражиров.

На следующий день Богарне подошел к реке Вопь и начал готовить переправы. Поднявшаяся вода снесла наскоро построенный мост, а подошедшая донская конная артиллерия стала обстреливать скопившиеся у разрушенного моста войска и обозы. При этом несколько казачьих партий перешли на другой берег. В такой ситуации, оставив одну дивизию для прикрытия, Богарне приказал переходить Вопь вброд. Войскам пришлось переправляться по пояс и даже по плечи в ледяной воде. Вскоре на дне реки образовались глубокие выбоины, в которых завязла артиллерия. В результате пришлось бросить почти весь обоз и 64 орудия.

К рассвету 29 октября (10 ноября), теснимый казаками, через реку переправился оставшийся арьергард. В тот день корпус Платова захватил еще 23 брошенных орудия и до 3 500 пленных (по словам Платова, «брато в плен мало, а более кололи»).

Подойдя к Дорогобужу, передовые части корпуса Богарне наткнулись на казаков двух полков Иловайского, которые захватили в тот день до 500 пленных. Богарне, построив в каре итальянскую гвардию, при поддержке баварской кавалерии сбил казаков с дороги и занял покинутый жителями город с полностью уцелевшими зданиями, что дало ему возможность устроить войскам дневку.

Наполеон в то время находился уже в Смоленске, куда было отправлено сообщение о тяжелых потерях. Вскоре Богарне получил известие о взятии Витебска российскими войсками и, не ожидая приказа, выступил к Смоленску.

При отступлении Дорогобуж был предан огню, как и все села, через которые двигались войска Наполеона. К 1 (13) ноября корпус, насчитывавший до 6 000 человек, прибыл в район Смоленска, потеряв по дороге еще 2 орудия и до 1 000 человек пленными.

Необходимо отметить, что сам Наполеон прибыл в Смоленск еще 27 октября (8 ноября). Надежды Великой армии на этот город описал Ложье: «Две мили только отделяют нас от столь желанного Смоленска; сердце в нас бьется от радости, мы тихо благодарим Провидение и с признательностью обращаем к небу наши взоры: наконец-то мы находим защиту от непогоды, обретаем пристань. Кровь сильнее движется в наших жилах, наш пыл удесятеряется, мы почти не чувствуем страшного холода».

Так же и Сегюр описывает счастливое ожидание французских солдат: «Наконец армия снова увидела Смоленск. Она достигла места, где ждала избавления от всех своих страданий. Солдаты вошли в город. Вот обещанный предел, где, конечно, они все найдут в изобилии, обретут необходимый покой, где ночевки на девятнадцатиградусном морозе будут забыты в хорошо отапливаемых домах. Здесь они насладятся целительным сном; здесь починят свои платья, здесь им будет роздана новая обувь, соответствующая климату одежда!»

Когда остатки корпуса Богарне дошли до Смоленска, они узнали, что продовольствие, собранное в городе, уже было роздано. Все, что было обещано армии – это непродолжительный отдых, после которого нужно было двигаться дальше. Разочарованию солдат не было границ.

Ложье, который вошел в Смоленск одним из последних, отмечал: «Таким образом мы едва добрались до заветного города, как узнали, что он заполнен отсталыми, разграбившими съестные припасы, и теперь мы находимся под гнетом нужды, усталости, голода и холода, и осаждены врагами».

Но, по сути, расчеты на достаточные запасы продовольствия и готовые зимние квартиры были более-менее оправданы. Вместе с тем присутствовала серьезная проблема с организацией правильной раздачи продовольствия. Известно, что Наполеон приказал расстрелять интенданта армии Сиоффа, который столкнулся с сопротивлением крестьян и не сумел организовать сбор продовольствия. Второго интенданта, Вильбланша, спас от расстрела только рассказ о неуловимой предводительнице партизан Прасковье и о неповиновении крестьян.

Быстро распространились случаи разгрома провиантских магазинов, продукты часто отбирали у своих же товарищей. «Человек, который несет хлеб и что-нибудь съестное, не может быть безопасен. Он или должен оставить свою ношу или его убьют», – вспоминал провиантмейстер французской армии. В такой ситуации много было недовольных, которые считали несправедливым распределение продуктов. Виконт Пюибюск вспоминал: «Раздача жизненных припасов весьма неуравнительна, все наклоняется к пользе гвардии, как будто бы прочее войско, столько раз сражавшееся, недостойно и жить на свете».

Также не удалось армии Наполеона в Смоленске отдохнуть, поскольку они находились в городе всего 4 дня, да и этот отдых был лишь кажущимся: «Многие из нас здесь растеряли остатки своего стремления, которое еще поддерживало в них надежду. На нас напали ужасные сомнения, и все нас окружающее только подкрепляет наши подозрения. И тем не менее, мы решили все превозмочь во что бы то ни стало, смотрим на все с оттенком безразличия; мы негодуем только на судьбу, но и тут делаем вид, будто сохраняем полное бесстрастие».

О том, как выглядела Великая армия в этот период, писал Ложье: «Офицеры и солдаты идут вперемешку, одетые самым странным и необычайным образом, вступают друг с другом в драку и едят посреди дороги! Увы! Наши физиономии, похудевшие и почерневшие от дыма, наши разорванные одежды, изношенные и грязные, плохо соответствовали тому воинственному и величественному виду, который мы являли собой три месяца назад, проходя через этот самый город».

Находясь в Смоленске, Наполеон попытался реорганизовать свою армию: он соединил в один корпус под командой Латур-Мобура остатки кавалерии, а также роздал ружья тем солдатам, у которых их уже не было. При этом значительная часть больных и раненых (около 3 678 человек) была эвакуирована из Смоленска в Оршу. Теперь при выходе из города Наполеон имел в своем распоряжении армию из 36 тысяч человек. Еще было несколько тысяч отставших. Император приказал сжечь все повозки и экипажи, чтобы иметь возможность тащить пушки, необходимые для отпора наступавшему авангарду русской армии.