Как Виктор Суворов сочинял историю - Владимир Грызун

А что было до этого? Неужели ничего? Чтобы узнать это, стоит, не доверяя суворовскому лукавому молчанию, обратиться непосредственно к Жукову, который знал обстановку в Монголии значительно лучше многих лондонских лекторов.

Жуков пишет:

«В 1939 году советское правительство, выполняя взятые на себя обязательства от 12 марта 1936 года, оказало Монгольской Народной Республике военную помощь в разгроме японских войск, вторгшихся на территорию Монгольской Народной Республики…».[453]

Между прочим, кто каких союзнических обязательств не выполнял? Очевидно, Суворов с Жуковым говорят о каких-то разных СССРах.

Жуков продолжает:

«С мая по 15 сентября 1939 года на территории МНР происходили ожесточенные столкновения между советско-монгольскими и японо-манчжурскими войсками».[454]

Стоп. Подождите, как же «принципиальное согласие», а также «разрешение окончательное» на начало этой войны, по совместительству — «решение исторической важности», данное Сталиным лишь 19 августа 1939 года? А как же Жуковское «с мая»? Что же они там аж «с мая» делали? Без приказа. В кегли играли? Так, захотели — повоевали? Четыре месяца втихаря от тов. Сталина развлекались. Ась?

«…Жукову надо получить разрешение окончательное. В тот момент были и другие варианты действий. Например, советским войскам встать в глухую оборону, а подготовленное наступление отменить. Наступление — риск… В случае провала весь мир заговорит о том, что Сталин обезглавил армию, и воевать она не способна. И случае провала Жукова можно расстрелять, но его кровью военного позора не смоешь» (с. 64<386>).

Разве не странно — товарищ Сталин, по Суворову, готов, не моргнув глазом, сожрать полмира, а вот японскую 6-ю армию боится до смерти. И колеблется до последнего момента, дрожит, плачет Ворошилову в китель: а может мы капитулируем, а? Что-то перед финнами он не волновался, хотел всю Финляндию силами одного Ленинградского военного округа заколбасить. И что там за «другие варианты действий» были?[455] Однако идем дальше.

По замыслу Суворова, «в 5:45 153 советских бомбардировщика под прикрытием соответствующего количества истребителей нанесли внезапный удар по позициям японских войск. Тут же заговорила артиллерия. Артиллерийская подготовка была короткой, но небывало мощной. В ходе огневой подготовки советская авиация нанесла второй удар и в 9:00 танковые клинья вспороли японскую оборону. Замысел Жукова был прост»[456] (с. 65<386–387>). Ай-яй-яй. Капитан ГРУ, трижды невыпускник Киевского военного училища Виктор Суворов (в девичестве — Резун) несколько провирается. Жуков описывает события несколько по-другому:

«В 6 ч. 15 м. наша артиллерия открыла внезапный и мощный огонь по зенитной артиллерии и зенитным пулеметам противника. Отдельные орудия дымовыми снарядами обстреляли цели, которые должна была бомбить наша бомбардировочная авиация. В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации. В воздух поднялись 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем у бойцов и командиров. В 8 ч. 45 м. артиллерия и минометы всех калибров начали огневой налет по целям противника, доведя его до пределов наших технических возможностей. В это же время авиация нанесла удар по тылам противника. По всем телефонным проводам и радиостанциям была передана установленным кодом команда — через 15 минут начать общую атаку. В 9 ч. 00 м., когда наша авиация штурмовала противника, бомбила его артиллерию, в воздух взвились красные ракеты, означавшие движение войск в атаку. Атакующие части, прикрываемые артиллерийским огнем, стремительно ринулись вперед».[457]

Опять же, описания Жукова и Суворова настолько расходятся, что кажется, что они описывают совершенно разные операции. Непонятно, чем Суворову не понравились «около 100 истребителей», упоминаемые Жуковым. Хотя, на фоне перестановки времени артиллерийских и авиационных атак, опять же, непонятно чем мотивированной, это цветочки.

А вот и ягодки. По словам Суворова, «Жуков рисковал. Но риск себя оправдал. Жуков приказал вынести аэродромы как можно ближе к линии фронта. Это позволило самолетам брать меньше топлива, но больше бомб… Жуков вынес к самому переднему краю госпитали и базы снабжения — подача боеприпасов топлива и всего необходимого для боя осуществлялось бесперебойно и быстро… Жуков вынес свой и все другие командные пункты к переднему краю» (с. 66<387>). Да? Жаль, что Жуков об этом не знал. Вот ведь, что за страна — СССР! Даже главнокомандующий до самой смерти не знал то, что он сделал много лет назад. Так и думал бедный Жуков, что «главные трудности были связаны с вопросами материально-технического обеспечения войск. Нам приходилось подвозить все, что нужно для боя и жизни войск, за 650–700 километров. Ближайшие станции снабжения были расположены на территории Забайкальского, военного округа. Даже дрова для приготовления пищи, и те приходилось подвозить за 600 километров. Кругооборот машин составлял 1300–1100 километров, а отсюда — колоссальнейший расход бензина, который также надо было доставлять из Советского Союза».[458]

Все это задолго до Суворова в своих «Воспоминаниях и размышлениях» лично сам Жуков написал. И что особо интересно — много лет спустя Суворов эти самые мемуары читал, и даже в список использованной литературы жирными буквами пропечатал — вот, мол, я какой умный да начитанный. И даже почти дословно переписал за какой-то одному ему понятной надобностью обширный, но бытовой отрывок о том, как Жукова вызвали с разбора учений в Минске, о том, как он встречался с Хмельницким, о том, как тот его направил к Ворошилову… И к чему это? Какой из этого вывод? Какая полезная информация? Да никакой! Главное, чтобы читатель решил, что Суворов перерыл горы книг, документов и личной переписки высших чинов СССР, чтобы восстановить историческую справедливость. А выше процитированный нами отрывок — это часть из общего вывода самого Жукова по халхин-гольской главе, часть его доклада лично Сталину. Вы как хотите, а я НЕ ВЕРЮ в то, что вышеназванный Суворов этот самый доклад, приведенный в тех самых Жуковских мемуарах, не читал!!! Вместо этого он предпочитает врать о том, что Жуков только и делал, что что-то там выносил.

Итак, с выносами к переднему краю Витька-шалун напортачил. Все, что мог, перепутал, что не мог — исказил, а остальное изложил неправильно с фактической, но верно с идеологической стороны. А после, снабдив свой текст несколькими десятками хронологических ошибок, гордо снес его в печать. Теперь одни, читая, плачут от ужаса, другие от умиления, третьи от хохота, а нам с вами дальше ехать. Вперед!

О дезинформации своих и чужих у нашего лукавого автора написано более-менее правильно, впрочем, то, что «каждый исполнитель получал указания только в рамках своих обязанностей и не имел представления ни об общем замысле, ни о размахе и сроках операции» (с. 67<387>) вовсе не Жуков для пущего коварства изобрел. Представляете себе армию, где исполнители получают указания не только «в рамках своих обязанностей»? Однако, как говорили классики, ближе к делу.

А дела тут таковы: на сей раз по своим собственным словам профессиональный разведчик каркает во все воронье горло, что «Халхин-Гол — это первая в двадцатом веке молниеносная война, блицкриг в чистом виде. Это первое в истории правильное применение танков крупными массами для ударов в глубину. Это пример небывалой концентрации артиллерии на узких участках фронта. Это образец абсолютной внезапности сокрушающих ударов — за первые полтора часа сражения японская артиллерия не произвела ни единого выстрела и ни один японский самолет не поднялся в воздух» (с. 67<388>). Вот какой СССР агрессивный, как он к самураям подло подкрался. Тысячелетиями жили на территории Монгольской Народной Республики миролюбивые и добрые японцы. Скот разводили, монголов диких отстреливали… Ничего не кажется странным? Извините, а как это японцы вообще в МНР появились? Каким ветром их туда нанесло?

Для начала стоит узнать, когда началась эта «блицкригнутая» война. А началась она аккуратно в мае 1939 года вторжением Японии на территорию МНР.[459]

Наш правдивый рассказчик, начинает эту «необъявленную войну» с 20 августа 1939 года, чем на месте убивает всех «коммунистических историков», а заодно с ними и историков вообще. Теперь, после этого капитального «разоблачения», остается только сесть и задуматься: а что было в Монголии с мая 39-го? Как называется то, что японские войска, прикрываясь сфальсифицированной картой собственного производства, переходят государственную границу и начинают постреливать в недовольных последним монгольских пограничников? Не знаю, как в либеральном Лондоне, а у нас это называется вооруженная агрессия, сиречь война. С Монголией у СССР с 1936 года был заключен один из ряда тех договоров о ненападении, которых СССР, согласно Суворову, «не искал, а в случаях, когда договоры существовали, Советский Союз не выполнял своих союзнических обязательств» (Ледокол, с. 38<38>). Так вот, будучи верны этому якобы несуществующему договору, мы пришли на помощь МНР.