Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918) - Юрий Победоносцев

16 февраля 1914 г. генерал фон Сандерс отправился в Берлин для представления отчета кайзеру, в котором изложил данные о состоянии работ, направленных на установление над проливами германского контроля. На основании услышанного Вильгельм II заявил:

«Или скоро германское знамя будет развеваться над укреплениями Босфора, или меня постигнет такая же печальная судьба, как и великого изгнанника на острове Святой Елены».

Уже в апреле немецкие специалисты составили план минирования проливов, артиллерия береговых укреплений была перевооружена современными немецкими орудиями, а в конце мая немецкий артиллерийский инструктор командовал всеми оборонительными сооружениями на Босфоре. Личный состав германской военной миссии в Стамбуле постоянно продолжал пополняться вплоть до начала Первой мировой войны.

Конфликт из-за установления немецкого контроля над проливами послужил началом резкого ухудшения германо-российских отношений. Об этом, в частности, говорит комментарий, написанный Вильгельмом II в феврале 1914 г. на донесении германского посла фон Пурталеса из Петербурга:

«Русско-прусские отношения умерли раз и навсегда! Мы стали врагами!»

В начале ноября 1913 г. состоялась встреча Вильгельма II с бельгийским королем Альбертом I, в ходе которой кайзер пытался склонить короля на свою сторону, заявив, что война с Францией неизбежна и успех Германии в этой войне, безусловно, обеспечен. Мольтке, со своей стороны, добавил, что война не только неизбежна, но и необходима.

Итак, точки над «i» Вильгельмом были расставлены. Тем не менее бельгийский король не проявил «должного» понимания вопроса и остался при своем мнении. Миссия кайзера была провалена. Выстрел оказался холостым. Комментируя этот разговор, французский посол в Берлине Ж. Камбон сообщал в Париж:

«Позволительно задать себе вопрос, в чем заключается сущность этой беседы. Император и его начальник генерального штаба могли иметь целью произвести впечатление на бельгийского короля и побудить его не оказывать сопротивления в случае конфликта между Германией и нами».

Естественно, что факт такого разговора был воспринят в Париже, Лондоне и Петербурге как верный признак приближающейся войны.

И, наконец, последним направлением немецкой дипломатии в предвоенные месяцы явилась попытка Берлина обеспечить английский нейтралитет в уже неизбежной на тот момент времени войне с Россией и Францией. Основой для улучшения отношений двух стран явилось соглашение между Лондоном и Берлином о разделе португальских колоний, а также согласование условий завершения строительства Багдадской железной дороги. В результате взаимных уступок в этих вопросах соответствующий договор о разделе португальских колоний 1898 г. был изменен в пользу Германии. Теперь ей должна была достаться уже вся Ангола, в то время как ранее отводилась только часть этой страны.

В мае 1913 г. состоялся визит короля Георга V в Германию, который рассматривался Берлином как манифестация англо-германского сближения. После этого в августе соглашение о португальских колониях было парафировано. С весны 1914 г. к переговорам о разделе португальских колоний присоединился еще и вопрос о дележе Бельгийского Конго. Так что торг между Берлином и Лондоном приобретал все большие размеры, явно свидетельствуя о попытке сторон мирного разрешения имевшихся между ними противоречий.

В свою очередь Германия обязалась без согласия Англии не продолжать строительство железной дороги к побережью залива за Басру, признала наличие у Великобритании интересов на Шатэль-Арабе. Кроме того, были созданы акционерные общества для обеспечения эксплуатации мосульской нефти и для организации судоходства по Шатэль-Арабе, в которых доля английского капитала равнялась 50 %. Другая половина акций нефтяной компании делилась поровну между немцами и голландцами. Но при тесных связях голландского нефтяного капитала с английским это соглашение означало, что большая часть мосульской нефти достанется Англии. Соответствующая англо-германская конвенция была парафирована 15 июня 1914 г.

В результате в Берлине сложилась полная уверенность, что основные англо-германские противоречия улажены и Великобритания останется нейтральной в войне между Германией и Австро-Венгрией с одной стороны и Россией и Францией, с другой.

28 июня 1914 г. выстрелами из револьвера, произведенными членом организации «Молодая Босния» Гаврилой Принципом, в Сараево был убит наследник австрийского престола, эрцгерцог Франц-Фердинанд и его супруга, которые приехали, чтобы присутствовать на маневрах австро-венгерской армии. В ответ на убийство наследника Австрия предъявила Белграду заведомо неприемлемые условия ультиматума. Тем не менее сербы приняли почти все пункты требований Вены, оставив при этом наиболее спорный и явно оскорбительный с точки зрения государственного суверенитета пункт для обсуждения на международной конференции. Петербург поддержал позицию Сербии, а Лондон предложил свои посреднические услуги для разрешения назревающего кризиса.

Однако Вена отвергла все предложения, направленные на урегулирование взрывоопасной ситуации, и, объявив войну Сербии, начала военные действия. После этого Россия объявила мобилизацию своей армии. Берлин предъявил ей ультиматум с требованием в течение 24 часов прекратить мобилизацию, но этот ультиматум принят не был, и в результате 1 августа Германия объявила войну сначала России, а через два дня после этого Франции и Бельгии. В ответ на нарушение бельгийского нейтралитета 4 августа войну Германии объявила Англия. Так из, казалось бы, локального австро-сербского конфликта в течение нескольких дней внезапно разгорелась мировая война.

Начиная с августа 1914 г. и по сю пору историки всех стран ищут ответ на вопрос: кто же был истинным виновником 10 млн жертв Первой мировой войны. После поражения Германии на Парижской конференции 1919 г. победители продекларировали: главными виновниками мировой бойни была Германия и ее союзники. В этой связи в ст. 231 Версальского мирного договора говорилось:

«Союзные и объединившиеся правительства заявляют, а Германия признает, что Германия и ее союзники ответственны за причинение всех потерь и всех убытков, понесенных союзными и объединившимися правительствами и их гражданами вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников».

Таково было право победителей, тут уж, как говорится, горе побежденным. Однако с такой оценкой немцы так и не согласились, упорно доказывая, что причиной войны якобы послужила великодержавная политика царского правительства, которое сознательно спровоцировало Германию, объявив в России мобилизацию, и тем самым просто приперло кайзера к стенке, не оставив ему иного выхода. Наиболее последовательно такую точку зрения проводил, например, генерал Г. фон Куль в историческом исследовании «Германский генеральный штаб»:

«Для 1914 г. остается один уязвимый пункт: объявление Германией войны России и Франции. Но оно имело лишь формальное значение, фактически же положение вещей нисколько не меняло. Никто не может серьезно обвинить Германию в возникновении мировой войны. Если это пытается сделать Антанта, то она фальшивит. Причиной войны была русская мобилизация, и потому вина лежит на России».

В нашей стране в течение семидесяти лет господствовала точка зрения, сформулированная еще Лениным, согласно которой виновником Первой мировой войны являлся империализм, а велась эта грабительская война исключительно из-за передела мира.

Впрочем, в исторической литературе есть и другие претенденты на роль главного виновника войны. При этом частенько ставится вопрос о провокационной роли Лондона во время начального этапа развития кризиса и о роли Парижа в разжигании шовинизма и реваншизма во Франции и финансировании русской военной программы.

В качестве первопричины войны рассматриваются панславянизм и связанные с ним имперские амбиции Петербурга. Широко распространена также версия, согласно которой никто из великих стран не желал возникновения большой европейской войны, а вспыхнула она совершенно случайно в результате недальновидности, политических ошибок и амбиций, которые в критических условиях определяли поступки и дела австрийского, немецкого и русского императоров.

Для того чтобы попытаться найти ответ на вопрос: «Были ли у Первой мировой войны виновники и правительство какой страны сделало эту войну неизбежной?», рассмотрим подробней действия ключевых действующих лиц в период от убийства эрцгерцога до объявления войны России.

Разумеется, с современных позиций терроризм и убийства, осуществленные по политическим мотивам, являются одним из опаснейших преступлений, направленных против высшего права человека, его права на жизнь. Однако в начале XX в. отношение общественности к терроризму было иным. Достаточно вспомнить, что в то время даже российские либералы категорически отказались осудить террор, направленный против царских чиновников, а «передовая» русская общественность ликовала при известии об убийстве очередного царского «сатрапа».