Амундсен - Тур Буманн-Ларсен

Для Адольфа Хенрика Линдстрёма это третья большая экспедиция в полярные широты. Он, можно сказать, участвует в экспедиции и в то же время не участвует в ней. Повар и затейник Линдстрём находится в гуще событий — и стоит особняком. Он незаменим, но живет собственной жизнью, в которой практическая сметливость сочетается с душевной простотой. Не будь у него усов, он бы напоминал добросердечную рыночную торговку. Участники экспедиции на «Йоа» звали его «мадам Л арсен». В походе он исполняет роль гадалки и предпочитает разложить пасьянс, чем соревноваться в метании стрел. Его излюбленное присловье: «Что в лоб, что по лбу». Такой человек не мог не прийтись по сердцу Начальнику. «Веселый, легковерный, упитанный и старательный, — так обобщает он в дневнике наиболее выдающиеся качества Линдстрёма. — Полярные широты еще не видели никого лучше его».

Руал Амундсен всегда готов признать достоинства таких, как Линдстрём, — простых душ, свято исполняющих свой долг. «Он оказал норвежским полярным экспедициям больше услуг (и услуг более ценных), чем кто-либо другой из их участников. Да поймут это наконец норвежские крестьяне (надо же вечно зависеть от подобного сброда)!» — пишет он в дневнике. Когда Амундсен заводит речь о норвежских крестьянах, он обычно имеет в виду большинство заседающих в стортинге — безымянную, консервативно настроенную толпу, на которую невозможно найти управу. У Линдстрёма было верное сердце, стоившее дороже всех предательских голов в мире.

Из трех оставшихся обитателей Фрамхейма каждый занимает по отношению к Руалу Амундсену собственное, относительно независимое положение: на них не распространяется самодержавная власть Начальника. В первый и последний раз участвует в полярной экспедиции уроженец долины Моргедал Улав Бьоланн. С этим спортсменом-лыжником Амундсен познакомился в поезде и тут же пригласил его в ледовый поход. Такой поступок был скорее в нансеновском духе. После того как в 1868 году крестьянские парни из Телемарка начали обучать столичную публику искусству бега на лыжах, название этой провинции и тем более расположенной в ней Моргедалской долины приобрело особое, магическое звучание. В свое время Фритьоф Нансен, дабы подчеркнуть успехи норвежцев в этом национальном виде спорта, рассчитывал взять в лыжный поход по Гренландии земляков Бьоланна, братьев Хеммествейт.

Руал Амундсен меньше вдавался в подобные тонкости. Но если этот телемаркский парень попался ему на железнодорожном пути, почему бы не взять и его? Бьоланн не только завоевал Кубок короля в соревнованиях на Холменколлене, он еще был превосходным мастером по изготовлению лыж. Кроме всего прочего, Бьоланн достался Амундсену по дешевке. Этот участник экспедиции «без определенной должности» согласился на месячное жалованье в 70 крон. Впоследствии Руалу Амундсену придется дорого заплатить за уроженца Моргедала — в самом буквальном смысле дороже, чем за всех других.

Второй телемаркец, Ялмар Юхансен, тоже превосходно ходил на лыжах, но — в отличие от Бьоланна — умел управляться с собаками. По опыту ледовых походов он вполне мог соперничать с Начальником. Несмотря на кроткий и терпеливый характер, Юхансен не останавливался перед принятием серьезных решений. Юхансен уже сжег за собой не один мост, например, ушел с военной службы и от жены. Судя по всему, Ялмар Юхансен жалел и о том, и о другом. Он катился по наклонной плоскости. Южный полюс мог стать для него поворотным пунктом — или конечной станцией.

Если Фритьоф Нансен был представлен во Фрамхейме Ялмаром Юхансеном, то Отго Свердрупа представлял Сверре Хассель. Помимо него и Линдстрёма, в морской части похода принимал участие еще один представитель Свердру-па, Якоб Нёдтведт, однако он сошел на берег в Буэнос-Айресе. Нёдтведту с самого начала не понравилось в этом третьем плавании «Фрама». Надо сказать, что Амундсен пытался заполучить в экспедицию и близкого сподвижника Свердрупа, Ивара Фосхейма, но это ему не удалось.

Если судить по жалованью, Хассель был наиболее ценным членом берегового отряда. Лейтенант Преструд с капитаном Юхансеном довольствовались сотней крон в месяц, тогда как Хассель в качестве шкипера «Фрама» получал 150 крон. Сверре Хассель не только четыре года проплавал с капитаном Свердрупом; за его плечами было два года службы в военно-морском флоте и экзамены на шкипера и штурмана. Вместе с Юхансеном он был лучшим в экспедиции знатоком собак.

Сверре Хассель сделал ставку на таможенную карьеру. Да, он ценил приключения, но считал, что никакой азартный полярник не сумеет сбить с курса благоразумного государственного служащего. Он вовсе не собирался на Северный полюс, думал пройти с «Фрамом» только часть пути, чтобы приглядеть за собаками. Когда Амундсен перед приходом в Мадейру решил сообщить Хасселю (единственному из низших чинов) об изменении планов, таможенник выговорил себе день на раздумья и лишь потом согласился. Помимо Начальника, Сверре Хассель был во Фрамхейме самой сильной и склонной к размышлениям личностью. Он вел дневник.

Не успел «Фрам» достичь своего нового места назначения, а у Хасселя уже сложилось собственное мнение о руководителе третьей экспедиции «Фрама»: «Похоже, г-ну А. не свойственны та тактичность и то самообладание, которые я назвал бы одними из лучших качеств Свердрупа». Вскоре Хассель начинает ловить на себе косые взгляды нового начальника, объясняя их дерзкими финансовыми требованиями, с которыми пришлось согласиться Амундсену, дабы залучить к себе человека, имеющего опыт обращения с ездовыми собаками. Тем более удивляет Хасселя, что с его мнением как специалиста по лайкам на борту «Фрама» совершенно не считаются.

Собственные соображения есть и у Ялмара Юхансена, но не о начальнике, а о собаках: «Если хочешь иметь дело с собаками и получать от них наибольшую отдачу, нужно в обращении с ними исходить из того, что они по меньшей мере не глупее тебя самого. Этим следует руководствоваться, когда начнется жизнь в ледовой обстановке и поездки с упряжками. Если проявить неосторожность и, например, отхлестать какую-нибудь собаку не вовремя, когда она не поймет, за что ее наказывают, с такой лайкой непременно возникнут проблемы во время движения. А стоит ей улучить момент и вырваться на волю, заставить ее вернуться к саням будет нелегко. По-моему, у этих животных сильно развито чувство справедливости».

Значительно позднее Юхансен отметит, что упряжка Начальника «разбежалась кто куда из-за его халатности и неразумного обращения». Возможно, в меньшей степени, чем в походе на «Йоа», но обращение с четвероногими участниками экспедиции сыграет свою роль в отношениях между руководителем и кое-кем из подчиненных.