Варварская вера - Александр Пугачев

в сторону улочки Кима. — И скоро мы подойдём к дому моей мамы, Фалестриды! Вот она удивится, увидев меня!

Ифинома переглянулась с Алкиппой:

— Кима… я хотела тебе сказать…

— Что такое? Неужели её в разведывательный отряд отправили?! — Кима посмотрела на подругу.

Ифинома замялась:

— Твоя мама… Фалестрида… её больше нет.

Кима сначала подумала, что та пошутила, но увидев её печальный взгляд, всё поняла.

— Она погибла в той битве за Фемискиру? — Лика остановилась, опустив взгляд.

— Да… — Ифинома с Алкиппой тоже опустили глаза.

— Кира! Кира! Подожди! — Поля побежала за выбегающей из ворот Кимой, но её окликнула Лика.

— Не стоит. Пусть она побудет одна, — прошептала Лика. — И запомни, пожалуйста, её зовут Кима, а я — Лика. Иначе тебя в нашем городе не поймут.

Поля растерянно проводила убегающую Киму взглядом и прошла дальше вместе с подругами.

— Тебя нужно показать царице. К тому же, чтобы называться настоящей амазонкой, тебе необходимо пройти посвящение, — Ифинома вела Полю ко дворцу. — Не обращай внимание на беспорядок внутри — во дворце мы тоже сейчас делаем ремонт.

Лика с Алкиппой пропустили их внутрь дворца, а сами остались стоять у входа. Лика с грустью обратилась к подруге:

— Много кто ещё погиб в той битве?

Алкиппа глубоко вздохнула:

— Весь отряд Фалестриды… Живыми из их гарнизонов выбрались единицы… Сейчас Фемискира держится на тех войсках, которые в той битве находились в стенах города.

Лика с надеждой уточнила:

— Значит, Климена жива?

Собеседница улыбнулась:

— Да. Как и сёстры царицы, как и Мирина.

— Я хочу навестить Климену. Сообщи Ипполите, что мы с Кимой подойдём к ней вечером. — Лика направилась в сторону дома Климены, но её внимание привлёк сильный гром, который раздался в небе. Облака начали перестраиваться, собирая из себя образ девушки.

Амазонки Фемискиры начали хватать оружие и бежать за ворота, чтобы первыми встретить возможного неприятеля. Лика была среди них.

Кима бежала по полю. Ей было неважно куда — главное, не обратно в Фемискиру. Она ненавидела каждую амазонку, которая позволила её маме умереть. У неё в голове плыли образы и фразы Фалестриды:

«Нет, ты останешься со мной! Даже не думай об этом! Тебе очень рано покидать нашу территорию!»

«О, а вот и твой тренировочный меч. Что он делает в кустах? Бери его и заходи в дом. Я сейчас нам фруктов принесу.»

«Отдельная ваша задача будет заключаться в присмотре за Кимой.»

«Кима, понимаешь… не все желают нам, амазонкам, счастья и процветания. Есть дикие люди, пытающиеся… эм-м-м, истребить нас.»

— Истребить нас… истребить нас… — бежала и бормотала Кима. Она перешла на крик:

— Истребили мою маму?! Довольны?! Да чтоб ваши могилы, варвары, конным навозом накрыли!

Она споткнулась и упала. Встав на колени, она почувствовала, как к горлу подступил комок. Она прослезилась, а после и вовсе расплакалась. Слёзы начали скатываться к её поджатым губам, заставляя её прочувствовать вкус собственной боли, а скулы напряглись до степени неприятного дрожания. Подняв голову к небу и открыв слипшиеся глаза, она пробормотала вслух:

— Помогите кто-нибудь… боги… Афродита… Зевс… Арес… Артемида, в конце концов…

— Боги тебе не помогут, — пронеслось у неё в голове.

Кима закричала, отвечая голосу в своей голове:

— Боги не помогут? Тогда зачем вообще нужны такие боги, которые купаются в нашей благодарности, когда мы счастливы, а когда нам действительно нужна помощь, отворачиваются и молчат! Афродита! Ты всю мою жизнь идёшь рядом со мной, неужели сейчас ты отвернулась и позволила этим зверям так поступить с моей мамой?!

В небе раздался гром, который заставил девушку поднять глаза наверх. Облака начала перестраиваться, создавая собой облик Афродиты. Кима с удивлением смотрела на облака, пока не услышала перед собой голос:

— Опусти свой взгляд. Я здесь.

Перед Кимой стояла Афродита. Точно такая же, как и двенадцать лет назад — в том же откровенном белоснежном одеянии и с теми же распущенными золотистыми волосами. Кима от неожиданности осталась стоять на коленях. Она молчала — одно дело, когда обращаешься к богине в небо, а совсем другое — когда она стоит перед тобой лично и ждёт твоих претензий.

— Ну что же ты, Кима? — богиня подошла к девушке и помогла ей подняться на ноги, — это ведь удел каждого воина — погибнуть от оружия. Да, каждая смерть трагична и больна, но смерть в битве — за родную территорию, за любимых людей — возвышает воина и предаёт его незабвенности. И Фалестрида, в том числе, никогда не будет забыта.

Кима опустила взгляд:

— Верни, пожалуйста, мою маму к жизни. Я очень её люблю и хочу увидеть.

— Я тоже тебя очень люблю и дорожу тобой. Любовь моя, сам Олимп оберегает тебя, — послышался голос Фалестриды.

Кима начала оглядываться, замечая перед воротами Фемискиры выстроенные гарнизоны амазонок. Фалестриды нигде не было.

— Кима, ты и сама понимаешь, что это невозможно. Возвращайся к своим друзьям и помни: у тебя была очень любящая и преданная мама, которая навсегда войдёт в историю Фемискиры как умелая воительница и внимательная подруга. А ты отныне неси тепло её сердца людям и не забывай её, ведь ответственность за память поколений лежит на потомках — и только на них.

— Лиска! Лиска! — вдали послышался голос Лики, которая бежала к ним.

— Тепло её сердца… — повторила Кима.

Афродита кивнула и прошла мимо неё, направляясь навстречу Лике:

— Дочь!

— Мама!

Лика с Афродитой обнялись. Кима смотрела на них ошеломлённым взглядом. В её голове выстроилась цепочка, которая начиналась с того дня, когда она попросила Афродиту прислать к ней лучшую подругу, и заканчивалась этим днём, когда её лучшая подруга назвала Афродиту мамой.

— Так вот оно что… — пробормотала Кима и подошла к ним.

Лика с улыбкой взглянула на Киму, а затем обратилась к Афродите:

— Ну что, ты готова сделать мне подарок и наконец-то рассказать, где мой папа?