Александрийское звено - Стив Берри

44

Вена, 13.00

Торвальдсен вышел из ванной комнаты и стал смотреть, как Гари распаковывает чемодан. После похищения весь его гардероб состоял только из того, что было на нем, поэтому вчера Джеспер предпринял поездку в Копенгаген и купил ему кое-какие вещи.

— Этот дом — старый, верно?

— Да, он построен много поколений назад, как и Кристиангаде.

— Здесь, в Европе, много старых домов. У нас такого нет.

— Да и сама Европа немного постарше Америки, — усмехнулся датчанин.

— Классная комната!

Апартаменты, в которые их поселили, показались интересными и самому Торвальдсену. Расположенные на втором этаже, рядом с покоями хозяина дома, они были изящно обставлены и, по всей видимости, некогда принадлежали женщине, обладавшей изысканным вкусом.

— Ты любишь историю? — спросил он мальчика.

— Еще два года назад до того, как оказался здесь, не очень любил, — пожав плечами, ответил Гари. — Но тут, когда видишь все собственными глазами, становится гораздо интереснее.

Торвальдсен решил, что пришло время обрисовать своему юному спутнику ситуацию, в которой они оказались.

— Что ты думаешь о хозяине дома и его дочери? — спросил он.

— Они выглядят не очень дружелюбными, но вы им, по-моему, нравитесь.

— Я знаю Альфреда очень давно, но теперь, мне кажется, он что-то замышляет.

Гари сел на постель.

— Думаю, за твоим похищением может стоять именно он.

По лицу мальчика Торвальдсен понял, что до его сознания начала доходить затруднительность их положения.

— Вы уверены?

Торвальдсен покачал головой.

— Не до конца. Именно поэтому мы и находимся здесь. Я хочу все выяснить.

— Мне бы тоже этого хотелось. Эти люди расстроили мою маму, а мне это не нравится.

— Тебе не страшно?

— Вы не привезли бы меня сюда, если бы мне грозила опасность.

Торвальдсену понравился ответ. Этот парень далеко не глуп.

— На твоих глазах убили двоих людей. Не многим в пятнадцать лет приходится видеть такое. Как ты после этого?

— Тот, которого застрелил папа, заслуживал того, что получил. Он пытался забрать меня. Папа сделал то, что должен был. А что собираетесь делать вы?

— Пока не знаю, но скоро здесь будет очень много людей. Могущественных людей. Возможно, у них мне удастся узнать то, что нам нужно.

— Это что-то вроде клуба?

— Можно и так сказать. Клуб людей с общими интересами, которые собираются здесь, чтобы обсудить эти самые интересы.

На столике, стоявшем возле кровати, запищал сотовый телефон Торвальдсена. Он взял его и посмотрел на дисплей. Звонил Джеспер. Торвальдсен нажал на кнопку соединения.

— Вам звонят. Из Тель-Авива.

— Переключи на меня.

Через несколько секунд, когда соединение было установлено, в трубке послышался глубокий баритон:

— Хенрик, что ты затеял?

— О чем это ты?

— Не изображай недоумение. Когда ты звонил мне вчера, у меня сразу возникли подозрения, а сейчас я просто схожу с ума.

Вчера Торвальдсен звонил в аппарат премьер-министра Израиля. Поскольку он жертвовал миллионы на еврейское дело и щедро финансировал многих израильских политиков, включая самого премьер-министра, его звонок не остался без внимания. Торвальдсен задал только один простой вопрос: в чем заключается интерес израильтян по отношению к Джорджу Хаддаду? Он намеренно не адресовал вопрос лично премьер-министру, предпочтя говорить с руководителем его аппарата, который, как теперь было понятно, чувствовал себя весьма неудобно. Поэтому он спросил:

— Ты узнал то, что меня интересует?

— Моссад велел нам не совать нос в их дела.

— Так-то они разговаривают с начальством?

— Только когда не хотят, чтобы начальство совало нос в их дела.

— Значит, ответа у тебя нет?

— Я этого не говорил. Они хотят, чтобы Джордж Хаддад умер, а Малоун остановился. Похоже, Малоун и его бывшая жена направляются сейчас в Лиссабон. И это после того, как прошлой ночью в музее в пригороде Лондона были убиты четыре человека! Интересно вот что: англичане знают, что Малоун причастен к этим убийствам, но не пошевелили и пальцем, чтобы задержать его. Они позволили ему преспокойно покинуть страну. Наши полагают, это вызвано тем, что американцы дали зеленый свет тому, что он делает. Они считают, что американцы снова лезут в наши дела — в том, что касается Джорджа Хаддада.

— Откуда вашим людям это известно?

— У них есть прямой выход на Малоуна. Они точно знают, где он находится и чем занят в каждый конкретный момент. Они уже давно ожидали, что он предпримет подобные действия.

— Кто только в этом не замешан!

— И не говори. Премьер-министр и я очень ценим твою дружбу. Ты один из покровителей нашей нации, и именно поэтому я тебе сейчас позвонил. Моссад намерен выбить Малоуна из игры. Агенты уже направлены в Лиссабон, так что, если ты можешь предупредить его, сделай это.

— Я бы хотел, но у меня нет такой возможности.

— Тогда да поможет ему… Ему понадобится такая помощь.

Связь прервалась, и Торвальдсен нажал на кнопку разъединения.

— Какие-то проблемы? — спросил Гари.

Торвальдсен взял себя в руки.

— Небольшие затруднения с одной из моих компаний. Не забывай, мне ведь еще приходится следить за тем, как продвигается мой бизнес.

Это объяснение, похоже, вполне устроило мальчика.

— Вы говорите, что тут что-то вроде клуба, но так и не объяснили, какое отношение это имеет ко мне.

— Отличный вопрос. Я отвечу на него во время прогулки. Пойдем на улицу, я покажу тебе поместье.

Альфред Херманн услышал, как закрылась дверь комнаты Торвальдсена, и выключил динамик. Подслушивающее устройство, установленное в спальне, работало безупречно. Маргарет сидела напротив него.

— Этот датчанин может создать нам трудности, — сказала она.

Много же времени ей понадобилось, чтобы прийти к столь очевидному выводу! Безусловно, Торвальдсен приехал сюда для того, чтобы как можно больше выведать, но сейчас мысли хозяина дома занимал телефонный разговор датчанина с неизвестным абонентом. Его старый друг сказал слишком мало, чтобы понять, кто и по какому поводу ему звонил, но для Херманна было очевидно, что к бизнесу звонок не имел никакого отношения.

— Он прав? — спросила Маргарет. — Это ты приказал похитить мальчика?

Херманн позволил ей слушать происходящее в соседнем номере по вполне определенным причинам и поэтому в ответ на ее вопрос утвердительно кивнул.

— Это было одной из частей нашего плана. Но мы также позволили ему оказаться спасенным. В настоящее время Доминик окучивает всходы, взошедшие из посеянных нами семян.

— Библиотека.

Он кивнул.

— Мы считаем, что нашли путь к ней.

— Ты не опасаешься того, что подобная информация окажется в руках у Сейбра?

— Он наш эмиссар.

Маргарет с гримасой отвращения покачала головой.

— Папа, он жадный и беспринципный, я годами твержу тебе это.

Терпение Херманна лопнуло.

— Я рассказал тебе о происходящем не для того, чтобы ты спорила со мной! Мне нужна твоя помощь!

Она уловила напряжение в его голосе и стушевалась.

— Конечно. Я и не собиралась перечить тебе.

— Маргарет, мир устроен очень сложно. Нужно использовать все имеющиеся в твоем распоряжении возможности. Сконцентрируйся. Помоги мне разобраться со стоящими перед нами задачами, а Доминик пусть занимается своими.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула воздух через сжатые зубы — привычка, возвращавшаяся к ней каждый раз, когда она нервничала.

— Что я должна делать?

— Погуляй, наткнись как бы случайно на Хенрика. Он чувствует себя здесь в безопасности, укрепи его в этом чувстве.

45

Вашингтон, округ Колумбия, 10.30

Стефани не нравилась ее новая внешность. Благодаря усилиям Кассиопеи ее белокурые волосы стали золотистыми, а другая одежда, новый макияж и пара очков без диоптрий дополнили превращение — не идеальное, но достаточное для того, чтобы сбить с толку людей, которым знакома ее прежняя внешность.

— Я уже давным-давно не носила шерстяные брюки, — посетовала Стефани.

— А я отдала за них кучу денег! — отрезала Кассиопея.

Стефани усмехнулась.

— Можно подумать, ты не можешь себе этого позволить.

Остальной наряд состоял из блузки с вырезом и темно-синего жакета.

Они сидели на заднем сиденье такси, медленно пробирающегося через автомобильные заторы позднего утреннего часа.

— Я с трудом тебя узнаю, — призналась Кассиопея.

— Ты не шутила, когда сказала, что я одеваюсь, как старуха?

— Тебе на самом деле не мешало бы обновить свой гардероб.