Балтийский форпост - Владимир Владиславович Малыгин

Так, пещерку я, можно считать, нашёл, теперь сюда даже с закрытыми глазами смогу добраться. Осталось вечера дождаться, да с верными товарищами сюда наведаться. А чтобы любопытные соглядатаи случайно на пещерку не наткнулись, выставлю-ка я на вершине холма караульных! Да с наказом обратить особое внимание на вот этот склон! Так мои сокровища точно меня дождутся!

Вернулся на стоянку, а там гости. Бичевники объявились! Удивительно вовремя. Прежде чем с ними договор на проведение лодок через пороги заключать, приказал, чтобы десятники на верхушку холма караульных отправили. Да переобулся, потому что подошвы сапог на самом деле сильно истёрлись. Каждый камешек ощущал, каждую шишку и корешок чувствовал.

Сегодня мы отдыхаем после тяжкого перехода. Он же у нас тяжкий получился? Ещё какой! Вон, у лодок носы в щепы разбиты!

В общем, сегодня у нас отдых, а вот завтра с утречка пораньше можно и выдвигаться в путь-дорогу.

Пока договаривались, пока то, сё, каша и поспела. Перекусили, да я Мокшу и подозвал, распорядился десяток поднимать. Честно скажу — не утерпел! Зачем вечера ждать, если всё можно сделать сразу и сейчас? Кого мне опасаться с такими силами? Особенно, когда золото ждёт? Опять же терять время на ночной поиск нет никакого желания. Ночью лучше спать!

Степана на стоянке старшим оставил, так оно мне спокойнее будет. Наказал, чтобы наготове были, да по сторонам посматривали. Не думаю, что кто-то совсем уж голову потеряет и решит на нас напасть, но лучше перестраховаться. Куш слишком велик, лодки до планширя почти что в воде сидят. Вон сколько любопытных глаз за нами наблюдало, пока мы мимо поселения в устье проходили. Наверняка успели прикинуть, сколько добра в лодках нагружено…

Мокша свой десяток поднял, и мы двинулись в обход холма. Иду впереди, дорога знакомая, за мной уже все остальные. Пыхтят, но молчат. На поворотах любопытные взгляды ловлю. Ну, да, все же про сокровища слышали, но подробностей, увы, никто не знает. Догадываются, что неспроста под вечер куда-то топают, но догадки к делу не пришьёшь! Ничего, потерпят. Объяснять потом буду, когда на место придём.

На этот раз через вершинку не пошёл, мне и одного эпичного спуска с горки хватило. Вопросов никто не задавал, да и не посмели бы. Раз боярин сказал идти, значит, нужно идти!

Дорога, как уже говорил, знакомая, оттого-то много времени и не заняла! Даже запыхаться не успели, как мы уже на месте оказались.

На подходе всё на соседний холм поглядывал, есть ли там сейчас кто-нибудь или нет. Так никого и не заметил, ни одна травинка не шелохнулась, ни одна ветка не дрогнула. Вечер замечательный, ветра нет, воздух прозрачный, всё видно и слышно. Красота! Была бы, если бы любовался. Но голова сейчас другим занята — что в пещере? Какое такое наследство мне досталось? Ну что мог в одиночку один человек насобирать? Крохи! Вряд ли там добра полные мешки.

Так я думал. Но на всякий случай людей с собой побольше взял. И перенести помогут, и охранят от возможного нападения, если что.

Остановились. Дружинники сначала рядом со мной столпились, но стоило Мокше только поморщиться, как все тут же спохватились, любопытство поумерили и быстренько рассредоточились для отражения возможного нападения на нас. И это правильно!

На вершину холма глянул, караульные на месте. Тоже в нашу сторону пялятся. Ишь, любопытные какие! Заметили, что я голову задрал, тут же и отвернулись, по сторонам смотреть принялись. Другое дело!

— Так, все остаются на местах, смотрят по сторонам и одновременно меня слушают! — пришло время кое-что рассказать своим дружинникам.

Ага! Ушки навострили, оглянулись и сразу же отвернулись! Хорошо, что при этом службу не бросили, продолжают охрану нести. Значит, можно на них положиться. Не зря я столько времени людей в личную дружину отбирал! Есть результат!

Мокша только ближе подшагнул. Глянул прямо, подобрался, словно кот перед прыжком.

А я всегда такой. Забыл уже, когда расслаблялся. То одно, то другое, то война с кем-нибудь, то нападают на меня, то убегаю, а то и сам догоняю. Интересная жизнь, что ни говори! Ключом бьёт!

— Вот здесь, — указал рукой на склон. — Под дёрном пещерка. В ней погибший кормчий своё накопленной добро держал. Теперь оно моё по праву. Забираем и переносим всё на лодки. Понятно?

Опустил руку и словно невзначай на рукоять сабли её положил. Так, на всякий случай. Сейчас происходит основная проверка для моих ближников! Рискую ли я? Да не особо. Скорее, просто перестраховываюсь.

— И много там этого добра? — поднял брови Мокша. И тут же заторопился. — Я к тому спрашиваю, что лодки у нас сильно перегружены! Если тут его много, то через пороги вряд ли пройдём?

— Сколько бы там добра не было, а всё заберём! А за перегруз не опасайся, мы через пороги на своих двоих пойдём! — пояснил. А то я сам не вижу перегруза. И давно о том подумал, как именно нам по реке проходить. — На себе понесём, если что!

— Если только на себе, — удовлетворился ответом Мокша. И отступил на шажок, стал с интересом скальный срез разглядывать. Оглянулся. — Надо было мешки с собой прихватить!

— Надо было бы, — согласился. И пояснил свои резоны. — Так я же не знаю, сколько и чего там лежит? Может, мешки и не понадобятся!

Ну и я руку с рукояти сабли убрал. Но, не расслабился. Да я тут вообще не расслабляюсь! Не дают мне такой вольности!

Дальше — проще. Двое приподняли дернистый козырёк, отплёвываясь в сторону от полетевшей в лицо земли, я немного подождал, пока грунт с травяным мусором перестанет сыпаться, да в открывшуюся перед глазами черноту зева и заглянул.

Ничего не видно, сплошная темнота. Да ещё козырёк этот сверху нависает, затеняет всё. Но у самого входа несколько факелов лежит, вот один из них и прихватил из общей кучки. Запах противный в нос ударил. То накрученные на сосновый сук тряпки жиром пропитаны, а он прогорк давно. Да и ладно, лишь бы горел!

Запалил и дальше уже со светом полез. Едкая вонь от чадящего жира и горящих тряпок такая мелочь! Я на них внимание даже не обращал, нетерпение подгоняло! Глаза только ело, пришлось то и дело слезу смахивать.

Лаз вначале узкий, сунулся и чуть было не застрял. Поэтому пришлось наружу вылезти и от кольчуги освободиться. Ну и от остального железа на всякий