Шелковые узы - Лиз Тренау

– Так и есть, сэр, – ответил Пур. – Мне знакомо его лицо. Он был в комитете, который требовал от нас деньги. «Отважное сопротивление», так они себя называют.

Сын Пура, болезненного вида существо с рябым лицом, утверждал, будто видел Ги в ту ночь у них в доме.

– Я бы узнал этого сукиного сына где угодно, – сказал он. – Этот тип и раньше угрожал нам своей «Книгой цен». Он говорил, что если мы не подпишем, то нам будет худо.

Защита Ги оказалась слабой. Всего два человека свидетельствовали, что у парня был хороший характер и с ним никогда не возникало проблем.

«Жаль, что не спросили меня, – подумал Анри. – Я бы им все четко объяснил».

Но потом он вспомнил, как в дом месье Лаваля приходили стражники. Вероятно, его запомнили, поэтому и показания отвергли бы.

Хотя адвокаты активно расспрашивали свидетелей во время перекрестного допроса, оказалось, никто из них не готов утверждать, что Ги действительно не было в доме ткача в ту ночь.

Анри не мог поверить, что все так быстро закончилось. Когда стражники потащили Ги из зала, он запаниковал.

– Стойте! – крикнул юноша. – Он невиновен. Его там не было. Кто-то точно может это подтвердить.

Судья поднял взгляд и сердито посмотрел на молодого человека.

– Сэр, – сказал он, – если вы еще раз прервете слушание, я велю вас арестовать за то, что вы мешаете суду работать. – Потом он повернулся к залу суда и крикнул: – Следующий!

Анри наблюдал за продолжением слушания, пребывая в каком-то полузабытьи. Подозреваемых заводили либо по одному, либо группами, после чего им предъявляли обвинения и они могли попытаться себя защитить. Стало ясно, что судья считает Дойла и Валлина главарями банды и что именно у Дойла был пистолет. Ги тоже вспомнили. Пару человек утверждали, что он не только был там в ту ночь, но и являлся одним из главарей шайки. Толпа, которая еще недавно столь оживленно обсуждала происходящее, теперь притихла. Люди внимательно слушали каждое слово обвинителей, подозреваемых и свидетелей.

После обеда судья объявил перерыв, чтобы обдумать дело и вынести приговор. Анри не двинулся с места, опасаясь, что потом не сможет пробиться через толпу обратно. Прошел час, и, когда пристав крикнул «Всем встать!», Анри понял, что едва держится на ногах.

Судья вошел в зал и медленно сел в кресло, стоявшее на возвышении за кафедрой. Он прочитал список из четырех имен. Этих людей привели из камер. Ги среди них не было. Названных заключенных объявили «полностью невиновными», позволив им тут же покинуть зал суда. Счастливчиков сопровождали радостные крики собравшихся зрителей. Еще семерых подозреваемых признали виновными по некоторым пунктам обвинения, поэтому большинство из них приговорили к ссылке.

Единственными подозреваемыми, которых еще не успели позвать, были Валлин, Дойл и Ги.

– Эти бедняги будут отдуваться за всех, – прошептал стоявший рядом с Анри мужчина. – Запомните мои слова. Они всегда оставляют худшее на потом.

Анри встревожился до такой степени, что испугался, как бы его не стошнило.

В зал суда ввели трех мужчин, и толпа заволновалась. Валлин и Дойл стоически ждали своей участи, спокойно глядя на судью, а бледный и дрожащий Ги громко рыдал. Анри почувствовал, что его сердце разобьется при виде напуганного друга, который от ужаса потерял всякое чувство собственного достоинства.

Судья поверх очков посмотрел на подозреваемых, прочистил горло и начал говорить.

– Джон Дойл, Джон Валлин и Ги Леметр, – медленно произнес он торжественным тоном. – Я признаю вас виновными во всех обвинениях, включая вооруженное покушение на убийство.

Толпа заволновалась сильнее и загудела. Анри начал кричать вместе со всеми. Дни, даже недели сдерживаемой ярости и разочарования, ощущение беспомощности перед лицом бездушной системы слышались в этом крике.

– Ах вы, ублюдки! – крикнул он. – Как вам не стыдно?!

Когда он снова посмотрел на скамью подсудимых, оказалось, что Ги потерял сознание, рухнув на пол, словно мешок с картошкой. Два стражника пытались привести его в чувство, чтобы он мог услышать свой приговор. Один из них начал шлепать его по лицу.

Наступила напряженная тишина. Судья открыл ящик стола и достал оттуда кусок черной ткани, которую положил себе на парик. Анри упал на колени, обхватив голову руками, и зарыдал.

– О Боже, спаси его! – шептал он снова и снова.

– Нанесение ущерба имуществу и нападения на граждан продолжались слишком долго, – сказал судья. – Простые подданные короны должны спокойно трудиться, не опасаясь агрессии либо вымогательства со стороны бандитов, которые прикрывают насилие маской справедливости. Поэтому я приговариваю этих троих человек, Джона Валлина, Джона Дойла и Ги Леметра, к повешению за шею до смерти.

По залу пронесся вздох удивления.

– Это должно послужить хорошим примером для других, кто захочет прибегнуть к насилию. Приговор будет приведен в исполнение в Бетнал-Грин возле паба, где эти люди были завсегдатаями.

Анри плохо помнил, что случилось потом. Его чуть не задавили, когда толпа двинулась к выходу. Он слышал крики и ругань стражников, пытавшихся сдержать напор, и плач женщин в коридоре. Юноша поспешил к выходу, чувствуя кислый привкус рвоты во рту.

Он попытался выйти на свежий воздух, но не успел. Кто-то положил ему руку на плечо и предложил вытереть рот платком.

– Пойдем, мы будем молиться за их души, – послышался мягкий голос, показавшийся Анри знакомым.

– Не надо тратить время на молитвы, – крикнул он, выпрямившись и обведя безумным взглядом коридор. – Как это поможет Ги?

Больше всего Анри хотелось увидеть друга, сказать ему, что все будет хорошо, что приговор отменят. Он побежал по улице к тюрьме, которая находилась неподалеку, но большие деревянные двери были заперты, и сколько он ни стучал, никто ему не открыл.

– Ради всего святого, откройте! – крикнул он. – Позвольте мне взглянуть на него.

Наконец в двери открылось маленькое зарешеченное окошко.

– Мы закрыты. Я арестую тебя, если не уйдешь, – прорычал стражник.

– Я хочу увидеть Ги Леметра.

– Отвали, капустная голова.

– Впусти меня, я сказал!

– Сейчас пущу. И ты останешься здесь.

Окошко закрылось.

Возле тюрьмы собралось несколько сотен мужчин и женщин, которые громко требовали освободить осужденных на смерть. Анри присоединился к ним и тоже начал кричать. Толпа, ставшая единым целым, громко скандировала:

– Освободите троих из «Дельфина»!

На какое-то время Анри показалось, что это может сработать, им удастся изменить судьбу Ги.

Но так продолжалось недолго. Вскоре ворота открылись, и к протестующим вышли десять солдат, которые тут же выстрелили в воздух из пистолетов. После этого они перезарядили оружие и направили стволы на толпу. Анри двинулся вперед, не сводя взгляда с дула ближайшего пистолета, и начал кричать:

– Убейте меня тоже! Ну, давайте, я тоже не виноват, как мой друг!

Стражники снова выстрелили, на сей раз по толпе. Оглушенный и сбитый с толку, Анри кинулся на землю, уверенный, что его ранили. Но он не чувствовал боли. Крики затихли, и спустя несколько секунд люди бросились врассыпную. Он услышал, как кто-то завыл от боли. В этот момент кто-то потянул юношу за ногу прочь от ворот. Обернувшись, Анри узнал работников, с которыми был немного знаком по «Дельфину». Они потащили его по Ньюгейт-Стрит мимо собора Святого Павла, потом по улице Бишопсгейт в сторону Спиталфилдс.

На улицах было неспокойно. Группы молодых людей размахивали факелами и палками, другие собирались на перекрестках и шептались о чем-то.

– Не переживай, – сказали ему его новые знакомые. – Мы освободим всех троих. Устроим такой бунт, что стражники не смогут ничего сделать.

Анри побывал в нескольких пивных, где осушал каждую кружку пива, которую ему предлагали, пытаясь отогнать воспоминания о перекошенном от страха лице Ги. Везде обсуждали приговор и призывали освободить осужденных силой. Эти люди вдруг объявили себя друзьями Валлина и Дойла, уверяя Анри, что они не позволят Ги умереть.

Внутренний голос подсказывал юноше, что он не должен связываться с ними, что ему лучше вернуться к месье Лавалю и рассказать о случившемся, но каждый раз, когда Анри пытался встать, его усаживали назад на стул и давали очередную кружку с пивом. Потом они направились к Бетнал-Грин. Анри стало очень плохо, и у него закружилась голова.

Он узнал паб по вывеске. Это был «Дельфин», где Ги заставил его подписать «Книгу цен». Заметив по дороге какой-то темный закоулок, Анри сказал, что ему надо отойти, но он скоро вернется. Завернув за угол, он заметил в темноте незнакомого мужчину, который, по всей видимости, любезничал со шлюхой. Но он не мог больше ждать.

– Грязный ублюдок, – прорычал мужчина.

– Cul pourri[46], – прорычал в ответ Анри. – Vas-tu la boucler?[47] Заткни пасть, жирный идиот.