Крыло Книга 5 - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С чернотой этой, конечно, непонятно ничего, — посетовал сержант. — Изучают её, сам видел. У нас два лагеря стоят, западнее. Что-то они там изучают. Растёт чернота, чтобы её. И погода тоже из-за неё меняется.
Сержант не был достаточно достоверным источником. Знает руководство... республики... не могу так сразу к этому привыкнуть.
Знает руководство республики о том, кто создал Мёртвую Руку, или нет — вопрос. Если знает, понимаю, зачем такую информацию укрывать. Им ещё волны расправ над жрецами не хватало. Особенно если учитывать, что именно жрецы понимают, как это заклинание останавливать. Если не знают — придётся им срочно узнавать.
С погодой было сложнее. То, что в королевство пришла зима, какой здесь раньше не было, я уже заметил. Если ещё ударят крещенские морозы, народ прикурит. Гражданская война, интервенция соседей, чёрная клякса на месте столицы, что медленно растёт, подтверждено, молодая власть и зима, чтобы картинка была полной. И ещё где-то посреди всего этого я. Некогда человек, одарённый, одержимый, а сейчас превратившийся в нечто иное, новое. Даже не знаю, что может сделать ситуацию ещё более хитро закрученной.
* * *
Офицер республики с чёрным крестом на рукаве, спрыгнул с загнанной лошади в холодную грязь, покрывшуюся коркой. Солдаты при виде креста вытягивались, демонстрируя боевой настрой и энтузиазм. Такое рвение вызвало у молодого мужчины только усмешку. Не понимали ещё люди, какие задачи стоят перед республиканской разведкой. Но это со временем пройдёт.
Передав лошадь, офицер направился к одному из домов лагеря. Ладонь жёг артефакт. Коготь. Химуро и его коллеги уже успели испытать древнее оружие, поставить несколько экспериментов. Понимая, хотя бы отдалённо, что именно делает коготь, разведчики испытали артефакт на разных жертвах. А также пробовали передать артефакт друг другу, но... Не вышло.
Химуро, пусть с некоторым затаённым стыдом, но должен был признать — у него не хватило воли заставить себя отдать коготь. Бывший храмовник не был способен положить нож на стол и отойти. Не мог бросить, выкинуть артефакт. И то, что Като без видимых сложностей демонстрировал артефакт Дейдаре и другим, без проблем передал артефакт ему... Такой воли у Химуро не было.
Первый раз заставить себя вогнать лезвие в собственную грудь было нелегко. Результат поражал. Химуро с трудом справился, когда поглощал силу слабого одарённого. Дезертира и преступника, с лихвой отработавшего виселицу. Да, Като был одержимым, и работать с большими объёмами энергии привык, как считали коллеги Химуро. Всё равно бывший храмовник испытывал некоторое заслуженное уважение к другу.
Что не мешало Химуро осуждать одержимого за уничтожение Верхнего Доргонфолеума.
К счастью, подробности произошедшего он скоро сможет услышать сам.
Като поселили в обычный домик, не отличавшийся от других. Когда Химуро вошёл, его старый друг сидел напротив камина и смотрел в пламя. Увидев гостя, одержимый поднялся. Пять, почти шесть месяцев во мгле.
Перед офицером республики стоял высокий и довольно крепкий молодой мужчина. Отросшие волосы, чёрные, как сама тьма. Глаза под тонкими низкими бровями тёмные, практически чёрные, что придавало взгляду вечное угрожающее выражение. Бледная кожа, тонкие бледные губы, не выражавшие ничего. Выданная со склада офицерская форма без каких-либо знаков на нём сидит привычно, будто он только её и носил всю жизнь. Но это было не всё. Что-то ещё, неуловимо, странное, будто забытое. Ощущение, зудящее глубоко в разуме. Химуро чувствовал нечто подобное, но никак не мог уловить ассоциации. Будто запах, напоминающий какую-то сладость, которую он пробовал в далёком детстве, но никак не мог вспомнить, что это. Ощущение чужого внимания, присутствия.
Руку обожгло артефактом. Коготь узнал прошлого хозяина и требовал всадить остриё Като в грудь, чтобы отобрать силу. Это ощущение Химуро привычно уже отогнал.
— Като...
— Что с Олимпией?
Наваждение исчезло. Като вновь был человеком, уставшим, мрачным, угрожающим, но человеком. Мужчиной, что беспокоился за свою женщину.
— Всё хорошо, — эту новость Химуро сообщал с радостью. — Она жива и не ранена. Правда, сейчас отрезана от нас армией лоялистов, но ей ничего не угрожает. За ней никто не охотится, поэтому Олимпия изображает беглянку. Я уже отослал им весточку, что ты нашёлся.
Облегчение Като отразилось не только на лице, во всей позе. Он будто был натянутой пружиной всё это время, и наконец сумел расслабиться. Химуро очень хорошо понимал, какие чувства сейчас испытывал Като. И немного завидовал. Сам Химуро после Джейн так пока и не нашёл никого, кто сумел бы заполнить образовавшуюся в душе пустоту. Верил, что найдёт, верил и надеялся.
— Спасибо, — искренне поблагодарил одержимый.
Часть подозрений, нависших над Като, отпала. Подозрений не в конкретных действиях, а в мотивах и моральных ориентирах этого человека. Нет, Като не сошёл с ума и не превратился в циничного монстра.
— Если хочешь что-то узнать — спрашивай. Потом буду спрашивать я. У республики к тебе много вопросов.
Като указал на камин, и Химуро, подумав, согласился. Одержимый легко переставил крупное кресло, установив рядом с первым.
— Напитков, извини, не предлагаю. У меня здесь условное заключение.
Химуро улыбнулся.
— Ты спокойно к этому относишься.
— А не должен? — пожал плечами одержимый. — Меня вежливо попросили подождать, предоставив максимально комфортные апартаменты. Кресло уже стащил я сам, но никто не пострадал и не остался недовольным. Отличные условия, поверь, мне есть с чем сравнивать.
Разведчик улыбнулся. Като устроился в кресле и задумался, но быстро качнул головой в отрицательном жесте.
— Нет. Главное — с ней всё хорошо. Остальное узнаю при встрече. Про обстановку вокруг поговорим чуть позже, сначала срочное. Вы знаете, что Мглу организовали храмовники?
Химуро нахмурился.
— В целом да, у нас есть свои перебежчики. Но даже они не были на все сто уверены в происхождении... Мглы.
— Они, — уверенно заявил Като. — Но есть нюанс. Храмовники подготовили заклинание и не убирали его. Однако не они его запустили. Я не могу быть полностью уверенным, внутри...
Он вздохнул, на секунду задумавшись. Химуро не сказал бы, что Като испытывает какие-то сильные негативные эмоции после пребывания внутри черноты.
— Слишком много галлюцинаций. Лишь о малой части того, что со мной внутри происходило, я могу сказать наверняка, была это реальность или иллюзия. В галлюцинациях я там постоянно сражался с
