Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг

Вернувшись, я взяла книгу и сразу узнала Библию мисс Тейлор, ту самую, в которой я нашла билеты на пароход. Сначала я решила было оставить ее лежать на этажерке. Я так устала, я до смерти хотела спать, и, в конце концов, ну могла же она забыть книгу. На самом деле гувернантка ее и впрямь забыла, ведь чемоданы-то были уже полностью уложены.

Но из-за того, что она забыла Библию, могут возникнуть лишние подозрения, кто-нибудь может усомниться в том, что она уехала, а сомнения мне не нужны. С книгой под мышкой я спустилась вниз, шатаясь как пьяница, потому что глаза у меня слипались, а ноги подкашивались. На кухне я открыла плиту, вооружилась кочергой и, снова раздув огонь, хотела уже бросить книгу в пламя, но тут из нее вылетел какой-то листок и, порхая, как бабочка, мягко лег на пол. Я подняла его и увидела фотографию. От усталости глаза у меня слезились, все двоилось, я уставилась на изображение, не в силах осмыслить то, что вижу.

Молодая женщина, на которую я смотрела, показалась мне знакомой — что-то в ее позе или платье, — я даже подумала, что видела ее раньше. Я изо всех сил пыталась вспомнить, но воспоминание ускользало, и это было так мучительно, что в ярости я чуть было не разорвала фотографию пополам.

Я сильно потрясла головой, потерла глаза, снова уставившись в лицо женщины. И тогда я узнала. Ну конечно! Это была мисс Тейлор, правда молодая, без морщин и отметин, оставленных на ее лице временем, но с тем же решительным взглядом всезнайки, с той же самодовольной усмешкой. Я вздохнула с облегчением. Так вот почему она сразу показалась мне знакомой, теперь все объяснилось.

Я взяла Библию и отправила ее в печь, а следом и фотографию — пусть изображение ведьмы горит так же, как и сама она наверняка сгорит в аду. Я наблюдала, как языки пламени лижут края бумаги. Первой занялась верхняя часть фотографии, злобное лицо женщины почернело и исчезло. И тут, когда я смотрела на то, что осталось от ее фотографии, у меня снова возникло странное чувство узнавания, всплыло какое-то воспоминание, которое раньше все ускользало от меня… теперь оно даже усилилось, захлестнуло меня, так что коленки задрожали, и я испугалась, что вот-вот свалюсь без чувств. Я потянулась, чтобы вытащить портрет из огня, но слишком поздно — бумага пылала, и мне пришлось отдернуть руку, чтобы не обжечься, а спустя мгновение все было кончено.

Невозможность вспомнить терзала меня, я думала об этом, поднимаясь по лестнице, и даже пожалела, что сожгла фотографию. Я была уверена, что сумела бы вспомнить, где раньше видела эту женщину, если бы рассмотрела ее как следует на свежую голову. Но сделанного не воротишь, и я уговорила себя, что нужно забыть о ней. Это воспоминание, решила я, не что иное, как игра воображения: от усталости, волнения и нечеловеческого напряжения сил я вижу то, чего нет.

Когда я добралась до своей спальни, было уже совсем светло. Слишком измотанная, чтобы снять платье и разобрать постель, я рухнула на кровать поверх покрывала и провалилась в глубокий сон.

Внезапно я почувствовала, как чья-то рука обхватила меня сзади за шею, а другая закрыла мне рот и нос какой-то тряпкой, так что я чуть не задохнулась. У тряпки был сильный, неприятный запах, напомнивший мне кабинет зубного врача, и…

Я проснулась. Я лежала в кровати, рядом никого не было. Это был просто дурной сон. Успокоившись, я начала было засыпать, но тут меня что-то кольнуло прямо в сердце, как кинжалом. Хлороформ! Что я за идиотка, если способна совершать такие чудовищные промахи! Выскочив из кровати, я бросилась к Джайлсу. Малыш по-прежнему сладко спал. Я нагнулась над ним. Запах хлороформа ощущался, и очень сильно! На миг задумавшись, я кинулась в комнату мисс Тейлор и возле умывального тазика обнаружила кусок туалетного мыла. Я понюхала обмылок. Он пах лилиями, аромат был таким сильным, будто я опустила лицо в букет живых цветов. Плеснув в таз воды из умывальника, я отнесла его в спальню Джайлса. Там я намочила полотенце, намылила и потерла ему лицо. Братец заворочался, замотал головой во все стороны, что было естественно для мальчугана, питавшего к воде отвращение, но не проснулся. В конце концов я убедилась, что от Джайлса пахнет лилиями, это, может, и странно, но, по крайней мере, не так, как запах хлороформа.

Я хотела положить на место таз и мыло, но чуть их не выронила, пораженная новой мыслью. Склянка хлороформа — что я с ней сделала? Я ощупала карманы. Пусто. Что, если я выронила ее в двуколке? Или еще где-нибудь — в конюшне, например? Удастся ли свалить это на мисс Тейлор, если склянку обнаружат? А может, и так будет понятно, что это лекарство имеет к ней какое-то отношение?

Тут меня осенило: скорее всего, я нигде не роняла склянку, просто она осталась там, где я ею воспользовалась, в башне. У меня вырвался вздох облегчения — там ее никогда не найдут! Я уже была на полпути к своей спальне, но вздрогнула от новой страшной мысли. Предположим, мисс Тейлор начнут всюду искать. Тогда есть вероятность, что могут добраться и до заброшенной башни. Особенно если обратятся в полицию. Такие люди, как Хедли, перевернут все вверх дном и заглянут под каждый камень. Я изменила маршрут и, развернувшись, поплелась в башню.

Едва просунув голову в люк, я сразу увидела склянку и носовой платок, лежавшие там, где я их оставила. Я поднялась в комнату, забрала то и другое и невольно улыбнулась. Ну вот! Теперь я обо всем позаботилась. Не осталось ничего, что могло бы меня выдать. Краешком глаза я уловила какое-то движение, посмотрела на аллею и в самом ее конце увидела телегу. Слуги возвращались!

На миг меня охватило смятение. Можно бы оставить склянку здесь, но это риск: вдруг я не успею подняться сюда и ее обнаружат? Так рисковать я не решилась. Но тогда нужно пошевеливаться, чтобы не попасться с поличным. Вниз в люк, оттуда на лестницу. Я опрометью бросилась к заднему ходу и побежала к озеру. Отодрав от стекла бумажку с надписью, я изорвала ее на мелкие кусочки и развеяла клочки по ветру. Спустившись к воде, я наполнила склянку до краев, а потом зашвырнула подальше в озеро.

Возвращаясь к дому, я подошла к колодцу, сунула платок в щель между досками и пальцем пропихнула поглубже, чтобы он упал в бездну. Теперь хлороформ усыпит плененную мисс Тейлор, невольно мелькнула у меня мысль.

Я проскользнула через задний ход, как раз когда слуги подошли к парадной двери. Я слышала их радостные, веселые голоса. Завернув за угол, я услышала, как Мег и Мэри коридорят по первому этажу. К тому времени, когда они поднялись, чтобы выяснить, почему никто из нас не явился к завтраку, я уже мирно спала в своей постели.

— Итак, похоже, она уехала?

Я отхлебнула чаю — необходимо было сделать глоток, чтобы взять себя в руки.

— Да, уехала.

Капитан Хедли смотрел на меня бесконечно долго, пока я не почувствовала себя до того неуютно, что заговорила снова:

— Она просто сбежала ночью. Даже не попрощалась с Джайлсом. Последний раз ее видели, когда она садилась на поезд до Нью-Йорка. Она оставила нашу лошадь и двуколку у вокзала. Бедняжка Дрозд, ему пришлось простоять на холоде целую ночь.

Капитан Хедли снова пристально глядел на меня целую минуту, потом тряхнул головой и тоже сделал глоток из своей чашки. Мы сидели в гостиной. Капитана вызвали в Блайт-хаус вскоре после того, как он вернулся. Это произошло спустя почти месяц после того, как мисс Тейлор… уехала.

— Странно, что она вот так взяла да и скрылась. — Во взгляде капитана Хедли промелькнула насмешка. — Как вы полагаете, что могло подвигнуть ее на такой шаг?

— А может быть, это из-за вас? Я показала ей ваше письмо. Может, она решила, что ее могут как-то наказать… за подделку рекомендаций, например. Она уехала сразу после этого.

— Без Джайлса.

Я хихикнула, как будто бы над собой:

— Да, видимо, насчет Джайлса я ошибалась.

Капитан поднялся, держа в руках чашку с блюдцем, и, подойдя к окну, выглянул на улицу. Там было белым-бело. Уже наступил декабрь, зима стояла снежная. Капитан Хедли отхлебнул еще чаю:

— А это происшествие с миссис Граус? Гувернантка имела к нему какое-то отношение?

— О нет, сэр, я была рядом с мисс Тейлор, когда это случилось. Она тут ни при чем. — Странно было защищать своего старого врага, особенно зная, что она виновата, но меньше всего я хотела, чтобы мисс Тейлор обвинили в преступлении и капитан Хедли начал ее разыскивать. Кто знает, под какие камни он способен заглянуть? — Я уверена, что и миссис Граус сказала бы вам то же самое.

— Если бы вспомнила хоть что-нибудь о своем падении.

Я опустила голову:

— Да, сэр, если бы только она вспомнила.

— Как она себя чувствует? Есть ли улучшение?

— Да, сэр. Она теперь почти совсем такая, как прежде, вот только ничего не помнит о том дне, когда упала. Доктор Бредли считает, что через несколько недель она уже сможет вернуться к своим обязанностям.