Знойная женщина – мечта буржуя - Дарья Калинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И поэтому Кира постаралась продлить занимательную беседу, насколько это вообще было возможно.
– Знаешь, Фридрих, я тобой где-то даже восхищаюсь. Ты – гений.
– Да! Гений!
– Гений зла!
Витя горделиво расправил плечи. Каждому приятно почувствовать себя оцененным в полной мере. И чтобы продлить это волнующее ощущение, Витя приступил к описанию всех своих «подвигов». Бесплодные поиски скрытого в пещере сейфа утомили и разочаровали его. И сейчас, вспоминая о своих успешно реализованных планах, Витя помогал самому себе вновь поверить в свои силы.
– Начать я решил с Багра. Он был главным препятствием. С остальными я бы справился потом. Либо Анечка мне бы помогла, милая послушная девочка, либо глупый Юрка. Вот только он в последний момент заартачился. Кто-то наплел ему, что я могу его кинуть, заполучив остров в свою собственность. Жаль, я не хотел его убивать так быстро, но пришлось.
При этих словах Кира ощутила себя так, словно ее окатили ледяной водой из лохани, а потом выставили на лютый мороз. Ей стало нестерпимо холодно и даже больно. Судя по виду Леси, та чувствовала себя не лучше. Это ведь они сказали Юрке, что не следует слепо доверять своему приятелю – Толику. Но под маской Толика скрывался Витя, то есть Фридрих. И когда Юра отказался сотрудничать с ним, Витя его убил.
Убил-то Витя, а виноваты фактически они двое! Чувствовали себя подруги гаже некуда. Но Витя не замечал, какое впечатление произвели его слова на девушек, и рассказывал дальше:
– Сложней всего мне было контролировать Анечку. Она понимала, что от отца и брата следует избавиться, но жертвовать матерью не хотела. Мне пришлось попотеть, прежде чем Аня начала понимать, каким чудовищем является ее мать.
– Чудовищем?
– Она приковала дочь к себе, заставила служить и прислуживать, перечеркнула надежды Ани на личное счастье. Да если бы не я, Аня вообще бы никогда не узнала, что такое мужчина и мужская ласка!
Витя оказался тонким психологом. Он ловко управлял и Аней, и Юрой, прикидывая и выжидая момент, когда можно будет сделать ставку на одного из детей Багра.
– Лидию мне пришлось устранить второй. Юру я не хотел убивать. Я бы его просто кинул под маской Толика, а затем мы с Анечкой приплыли бы сюда. Она, я, остров и…
– И сокровище твоего деда!
Витя улыбнулся. Его ослепительно-белые зубы блеснули на фоне загорелого лица. И подруги невольно удивились, как это они раньше не замечали, какая у Вити ухоженная внешность. Совершенно, надо сказать, нехарактерная для русского парня!
– Что же касается сокровища, которое завещал мне мой дед, я, кажется, знаю, как до него добраться. И в этом мне поможете вы!
– Мы?
– Да, вы. Вы же спрашивали, зачем я вас позвал?
– Ну… да, – опасливо согласились с ним девушки и не удержавшись, полюбопытствовали: – А зачем?
– Помогать мне будете! – захохотал Витя. – А ну-ка!.. Поднимайтесь!
На сей раз в руках Вити появился прут – ветка ивы, – длинный, прочный и годный в качестве розги. Он занес его над Лесей, а потом легонько ударил девушку по руке. Удар пришелся чуть выше локтя, и она вскрикнула:
– Ай! Что ты делаешь?!
– Хорошо, – удовлетворенно прищурился Витя. – Теперь ты, Кира!
Кира получила куда более ощутимый удар, который пришелся по бедру.
– О-о-о! – взвыла она. – Больно! Перестань!
– Это я еще только начал! Кричите, девчонки. Кричите как сможете. Чем громче вы станете орать, тем скорее придурок высунется наружу. Он ведь у нас добренький, не выносит вида чьих-либо мучений.
Так вот в чем был план Вити. Вот зачем ему понадобились подруги! Вот зачем он их позвал в подземелье, где уже находились они с Павлом! Зная о мягкосердечии Павла, он надеялся выманить того из укрытия с помощью криков девушек. Удары сыпались на подруг один за другим. Они становились все жестче. Витя уже не разбирал, куда попадает его розга.
– Вот так! Кричите! Кричите громче!
Подруги старались молчать, понимая, что нельзя идти на поводу у мерзавца. Но все же, как они ни старались, некоторые удары попадали по таким чувствительным местам, что девушки невольно вскрикивали. И хотя они кусали губы, но стоны раз за разом срывались с их губ.
– Громче! Громче, сучки! Орите! Иначе хуже будет!
Витя вошел в раж. Его глаза сверкали, как у безумного. Он смеялся во весь голос, а его огромная тень металась по потолку и стенам пещеры, словно злобное чудище.
– Ну, все! Вы меня достали! Не хотел я вам кожу портить, но придется!
И схватив Лесю, которая оказалась ближе к нему, Витя подтащил девушку к себе и прижал ее голову к своему плечу. Локтем он давил Лесе на горло, так что вырваться она не могла. А в руках у преступника появился нож.
– Сейчас я раскрою твою милую мордашку, срежу кусочек плоти, а потом ты у меня покричишь, – сказал он ей. – Если будешь кричать громко – хорошо. Нет – пеняй на себя!
Леся задыхалась в руках злодея, с ужасом глядя на холодное лезвие, которое приближалось к ее лицу. И вдруг подземный грот огласил истошный вопль. От неожиданности Витя на какое-то мгновение замер, а затем рассмеялся. Это кричала и надрывалась Кира, пытаясь отвлечь внимание от подруги на себя.
– Молодец, – кивнул ей Витя с самым довольным видом. – Зачет! А вот тебе, красавица, незачет!
И лезвие снова стало приближаться к лицу Леси. Широко открытыми глазами девушка следила за сталью, которая приближалась. И в тот момент, когда казалось, что ничего уже сделать нельзя, за спиной Вити послышался какой-то шорох, а затем огромная тень метнулась от стены. И тут же раздался громкий вопль:
– А-а-а!
Вот только кричать на сей раз пришлось не девушкам, а самому преступнику. И было отчего. На его правом запястье, плотно сомкнув свои острые белые клыки, висел Барс. А сзади к нему приближался Павел, сжимающий в руке огромный камень. Вот он занес свое оружие над головой обезумевшего от боли Вити, который не мог видеть того, что происходит у него за спиной.
– Павел, не надо! – крикнула Кира.
Но ее предостережение запоздало. Павел уже обрушил тяжелый камень на голову преступника. Обливаясь кровью, тот свалился на пол. А Барс, отпустив его руку, попытался схватить свою жертву за горло.
– Назад! Назад! – кричала Кира, с ужасом понимая, что пес обезумел от запаха крови.
Барс сейчас порвет глотку этому негодяю и… И кто потом поверит, что преступник – это Витя?
– Брось! – тихо произнес Павел, и Барс тут же отпустил свою жертву.
– Сядь!
И Барс сел. На его губах еще были видны пятна крови, пес плотоядно облизывался, но к Вите он больше не приближался. И даже смотреть на негодяя избегал. Сидел и старательно косил глаза в сторону, чтобы не сорваться и не нарушить приказа своего хозяина.
В подземелье наступила тишина. Звенящая, невероятная. И только сейчас подруги поняли, что для них вроде бы все закончилось хорошо. Павел оказался молодцом. Он спас их всех. И ничего он не безумен. Так, дурачок немножко, ну да кто из нас без изъяна?
Глава 17
Барс перестал наконец ронять с пасти тягучие капли слюны, окрашенной кровью в розовый цвет. В его глазах появилось выражение обычной собачьей преданности. И пес вновь казался подругам дружелюбным и мирным. А пришедшие в себя подруги кинулись обнимать страшно смущенного Павла, который все еще стоял с прижатыми к лицу руками.
– Павлуша! Ты герой!
– Спас нас всех!
Павел в ответ тряс своей большой головой и робко улыбался. Он не был до конца уверен, правильно ли поступил. И все время допытывался у подруг:
– Витя – плохой? Он вас бил!
– Негодяй этот Витя и мерзавец.
– Вам было больно, – не унимался Паша, причем голос его становился все жалобнее и жалобнее. – Не надо, чтобы человеку больно. Жалко девочек. Но Паша ударил Витю. Теперь Вите тоже больно. Разве так надо?
– Паша, ты все сделал правильно! – заверила его Леся. – Если бы не ты, Витя меня бы убил. Ты этого хотел?
– Нет, нет! – затрясся Павел всем телом. – Паша не хотел! Убивать нельзя!
– Ты его и не убил, – попыталась успокоить больного Леся. – Витя жив. Он поправится.
Последнее замечание вернуло Киру на землю.
– Надо его связать! – деловито произнесла она. – А то очухается, беды не оберемся.
В качестве веревок пошли шнурки с ботинок и ремень от брюк Павла. Придерживая штаны, которые теперь падали с его тощих бедер, Паша выглядел все еще расстроенным. Он то и дело поглядывал на Витю, причем теперь в его глазах светились жалость и сочувствие. Добряк явно переживал, как бы его врагу не пришлось слишком худо. И подругам стало его еще сильнее жаль. Подумать только, и такого славного парня следователь, да и они сами заподозрили в зверских убийствах?! Стыд и позор им всем за это!
Впрочем, в свою защиту и защиту следователя можно сказать только то, что лично никто из них прежде с Павлом никогда знаком не был и поэтому не представлял, что это за чудесный человек. А уж Витя сумел так повернуть дело, чтобы Павел в рассказе Ани выступил каким-то монстром.
