Ловцы душ - Максим парамохин

       - Да, двоих моих друзей, - по-немецки она говорила с сильным акцентом.

       - Они киборги? - догадался он. Полиция задерживала всех неместных киборгов. Как они говорили, для профилактики. И как раз протесту этим не слишком законным действиям посвящен тот митинг, к которому предлагал присоединиться Эрик.

       - Да, - кивнула девушка. - Один. Или одна. Как я понимаю, они не слишком делят друг друга по полу. А второго взяли просто вместе с ней. А вы? - она глянула в сторону спорящей группы.

       - Почти такая же история, - усмехнулся Гюнтер. - Позавчера полиция задержала двоих наших. Вот мы и думаем, как им помочь.

       - А за что их арестовали?

       - Полиция говорит, что за разжигание национальной розни. Но мы ничего на самом деле не разжигаем. Просто мы за право выбора. Выбора каждого человека. Кем считать его и остальных. Каждый должен сам выбирать, кого любить, а кого ненавидеть. Сам, а не так, что за него все решают.

       Как и его собравшиеся здесь друзья, Гюнтер принадлежал к движению, которое сами они называли "Истинной толерантностью". В отличии от официальной, которую сами они считали лживой и лицемерной.

       Лицемерной потому, что истинная толерантность предполагает признание за человеком права на любые взгляды и образ жизни, пока они не мешают другим людям.

       Но современная доктрина толерантности отнюдь не предполагала уважение чужих взглядов. Наоборот, она пыталась навязать одну единственную точку зрения. Требовала равного уважения и равных прав для представителей всех национальностей, культур, религий.

       Но почему Гюнтер должен относиться к турку-мусульманину так же, как и к собрату-немцу? Ведь у тех другая культура, другой менталитет. Рядом с ними ему попросту некомфортно. Гюнтер вовсе не ощущал ненависти к другим, не требовал их расстрелять. Он лишь требовал, чтобы ему дали право относиться к другим в согласии со своими внутренними чувствами. А не внешними указаниями.

       Но Всемирный комитет по защите прав человека плевал на мнение Гюнтера, как и многих других. Они требовали от других уважать чуждые им мнения и обычаи. Но не мнение самого Гюнтера.

       Карл и Андреас, два попавших в участок члена "Истинной толерантности", были всего лишь студентами-историками. Изучавшими геноцид евреев во время Второй мировой войны. И против них возбудили уголовное дело, когда результаты их исследования разошлись с официальной точкой зрения.

       Как можно сажать человека лишь за иное мнение? Чем такой подход отличается от режима самих нацистов, также арестовывающих людей лишь за расхождение с мнением Гитлера?

       Гюнтер вздохнул, собираясь с мыслями. Очень многие воспринимали его и его друзей на основе лишь пары лживых ярлыков, не вникая в суть. Но хотелось верить, что эта девушка способна увидеть дальше примитивных лозунгов.

       - Слушай, а как выглядят твои друзья, которых задержали? - спросила она. Очевидно, вопросы толерантности ее сейчас не слишком интересовали.

       - Ну, Карл такой высокий, светловолосый, - начал рассказывать Гюнтер.

       - Погоди, ты можешь просто перекинуть мне их фотки? - перебила она его. - По стандартному каналу JF-12.

       - Что значит перекинуть? - не понял он.

       - Ах, так ты би..., - она осеклась. - Без нейрокомпьютера, да?

       - Да, - Гюнтер не видел смысла это скрывать. Он не доверял этой новомодной штуковине. Она вмешивалась в человеческий мозг. И что бы там не говорили, но меняла личность. Человек уже становился как бы не совсем человек. Он мыслил как машина. Так значит, у этой девушки в голове нейрокомпьютер.

       - Черт, - она огляделась, будто что-то искала. Затем замолчала, уставившись куда-то в землю.

       - А зачем тебе знать? - ее вопрос всколыхнул смутные подозрения. Впрочем, сформулировать их четко Гюнтер бы затруднился. Но импам не доверял.

       - Чтобы Ларион смог определить, в какой камере они сидят. Слушай, а у них есть странички в социальных сетях?

       - Есть. Но. Но ты разве можешь с ним общаться? В участке?

       - Конечно, - улыбнулась девушка. - У меня есть нейрокомп, чтобы попасть в Сеть, - она коснулась пальчиком головы. - И у него. А раз у нас есть доступ в Сеть, у нас есть связь.

       - И вы общаетесь без слов?

       - Разумеется. Я мысленно говорю ему, а он отвечает. Если бы у тебя тоже был нейрокомп, ты мог бы мысленно отправить ему фото своих приятелей, и Ларион бы точно знал, где они.

       - То есть, вы читаете мысли друг друга? - это еще одна причина, почему Гюнтер не желал думать о вживлении нейрокомпьютера. Ему совсем не хотелось, чтобы его мысли прочитал кто-то чужой.

       - Да нет же, - засмеялась она. - Просто я могу отправлять ему сообщение мысленной командой.

       - И полиция никак не может вам помешать? - удивился он. Как-то не верилось, что полицейские могут оставить задержанным такую возможность общения.

       - Вообще-то они говорят компании-провайдеру, что человек задержан, и его связь необходимо ограничить, - пожала плечами она. - Но ведь можно зарегистрировать несколько аккаунтов на разные имена. Они блокируют зарегистрированный на твое имя, но другие остаются. Типа как два телефона.

       - Круто, - вздохнул Гюнтер. Им бы тоже не помешало поговорить с Карлом и Андреасом. Но даже если б они таскали хоть десять телефонов, полиция бы все отобрала. А нейрокомпьютер они в принципе отобрать не могут. Он вживлен в голову.

       Девушка снова задумалась. Гюнтер смотрел на нее, в нем колебались интерес и подозрение. В одной стороны, все эти киборги и импы могут чересчур много таких вещей, на которые не способен обычный человек. Взять хотя бы это их общение. Они могут обсуждать тебя так, что ты даже не догадаешься. А вот если сам он что-то скажет, она сразу услышит.

       С другой, если у нее там друзья, кто знает, быть может, эти их возможности помогут выбраться всем.

       - Так ты можешь дать мне адреса их социальных страниц, - спросила наконец девушка. - Там же наверняка есть фотографии.

       - Я сейчас не помню, - подумав, произнес он.

       - А своей? Ее-то ты помнишь. Там есть их фото? Или ссылки на их странички?

       - Есть, - Гюнтер назвал ей электронный адрес.

       С минуту она молча глядела в землю. Наконец с улыбкой посмотрела на него.

       - Слушай, их держат как раз рядом с Ларионом и Сарой. Он говорит, если вы согласитесь помочь, можно будет всем выбраться.

       - Как? - и Гюнтер, и все остальные уже второй день думали, как вытащить ребят, но им так ничего в голову и не пришло.

       - Ларион сказал, он сейчас продумывает детали. Но ему надо знать, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь. Взаимопомощь, - сразу добавила она. - Потому что твои товарищи также смогут выбраться из участка.

       - Я должен поговорить с остальными. Я же не один.

       Гюнтер направился к основной группе, где старый спор шел уже наверное по пятому кругу. Поначалу его даже не услышали, все были чересчур увлечены, и пришлось повторять.

       - И как они собираются выбраться? - подозрительно покосился на девушку Эрик.

       - Пока не знаю. Она говорит, им нужно знать, согласны ли мы помочь в принципе.

       - Она часом не из полиции? - спросил Клаус.

       - Не знаю.

       Поговорив немного, все пришли к выводу, что надо знать план. Если он будет действительно реализуем, то они, само собой, постараются помочь выбраться тем, кто попал в лапы полиции. Что Гюнтер и передал девушке.

       - Отлично, - обрадовалась она. - Сейчас мне надо съездить в отель, кое-что взять. Дай мне свой телефон, для связи. Кстати, меня зовут Тамика.

       - Гюнтер, - только сейчас он осознал, что до сих пор даже не спросил ее имени. Назвал ей номер своего мобильника.

       - Ларион говорит, операцию надо начинать рано утром, самое лучшее время. Все, я пошла, - Тамика села в подъехавшее такси.

       А его снова обступили ребята, намереваясь узнать хоть какие-то подробности. Но Гюнтер и сам ничего не знал. В результате Эрик и еще несколько человек отправились к центральному управлению. Сказали, если план будет реальный, они вернутся. Франц и еще двое остались наблюдать за участком. Гюнтер же и еще несколько человек отправились в отель, где остановились. Раз главное действие намечено на утро, стоит поспать. Возможно, силы им еще понадобятся.

       Тамика позвонила ему в четыре часа ночи, сказала, что нужно встретиться. На этот раз она приехала на сером БМВ. Гюнтер тем временем собрал остальных. Эрик сказал, митинг возле управления пока затих.

       - И какой у тебя план? - спросил он Тамику.

       - Очень простой, - улыбнулась девушка. - Вы толпой со своими лозунгами подойдете к участку, покричите, кинете несколько помидоров и яиц. Отвлечете внимание. Тем временем мы с Гюнтером подъедем к задней стене на мусоровозе и проломим машиной стену. И все, кто захочет, смогут выбраться наружу. Все просто. Ты ведь умеешь водить мусоровоз, Гюнтер?