Комната с видом на огни - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Значит, это был Дэн. — думала она. — Подслушал мой разговор по телефону, приехал к дому Юсупова пораньше. Почему я сразу не заметила его машину? Потому что было не до этого. Да и мало ли на свете таких машин, а номера в сумерках разглядеть трудно. Дэн уже был здесь, когда убили Панкова. А теперь вот Юсупов. Но зачем? Дура! Сама же сказала: убей этого жирного ублюдка, если хочешь заслужить мое уважение! Бедный мальчик, он все принял всерьез! Дэну теперь срочно надо бежать. Два убийства — это уже слишком серьезно. Какой ужас: теперь еще и Юсупов! Сначала Панков, потом ЮсуПОВ…»
Анна попыталась успокоиться и не гнать машину с такой скоростью. Опять заморосил дождь, дорога была Скользкой, машины держались на почтительной дистанции друг от друга. Через час она наконец подъехала к своему дому. Машины Дэна видно не было, но Анна подумала, что он вполне мог загнать ее в гараж. И рванулась в дом: — Дэн!
Свет горел только в холле да где-то на втором этаже. Анна еще раз громко крикнула:
— Дэн!
Со второго этажа спустилась испуганная мать
— Дочка, что случилось?
— Где все? — обессиленно спросила Анна.
— Не знаю. Я сижу одна: темно, страшно. Дом такой огромный! И никого.
— А тетенька? Разве не с тобой?
— После обеда в больницу уехала, сказала, что заедет к какой-то родственнице. И до сих пор нет.
— Дэн не появлялся?
— Никого не было, дочка.
— Где же он шатается до сих пор!
— Ты куда? — увидев, что Анна снова собирается уходить, мать схватила ее за рукав.
— Мне надо его найти.
— Приедет, никуда не денется.
— Я с ума сойду, пока он приедет!
— Да что случилось-то, доченька? — встревожилась мать.— Беда, что ли, какая?
— Тебя это не касается.
— Аня!
— Что — Аня? Что ты умеешь делать? Ныть? Ты всю жизнь только и делала, что просила у меня денег! Как мы будем жить, на что мы будем жить! Это ты во всем виновата! — в запальчивости бросала обвинения Анна.
Мать заплакала и опустилась на маленький диванчик:
— Дочка, да разве я для себя? Да что ты, дочка! Что б только у вас все было хорошо, у тебя да у Сашки. А мне много ли надо?
— Давно? Раньше ты говорила совсем по-другому, а когда все есть, то конечно! Больше нечего желать, все сбылось! — И Анна побежала по лестнице наверх, в свою спальню. Сообразила, наконец: надо ему позвонить!…
…Потянулась еще одна ужасная ночь. Дэн отключил свой телефон, чтобы не разговаривать с ней. Анна заперлась изнутри на ключ и открыла окно, чтобы не пропустить, когда он приедет. В дверь пару раз робко постучала мать:
— Аня, Анечка, открой, пожалуйста.
— Не надо, мама.
— Ты сердишься?
— Нет, я уже не сержусь. Иди спать.
Мать отходила от двери, но Анна постоянно слышала в коридоре ее тяжелые вздохи, больше похожие на СТОНЫ.
Анна давно уже ходила кругами около тумбочки: пузырек с заветными таблетками притягивал ее, словно магнит. Но она держалась и ждала Дэна. Все больше и больше накатывала злость. Сделал глупость, а теперь боится показаться ей на глаза! Мальчишка! Да, это она его подтолкнула, но у него-то мозги есть!
Она прислушивалась к каждому шороху за окном, мучилась тяжелыми мыслями о нем, о себе, о том, что им обоим делать дальше, плакала, пару раз задремала, потом проснулась, а Дэн все не приезжал. Анна выдержала так до трех часов ночи, потом все-таки приняла свою таблетку и забылась тяжелым, тревожным сном.
Проснулась она внезапно, словно вынырнула из глубокого омута. Прорвавшись сквозь толщу воды, глотнула холодного свежего воздуха и тут же открыла глаза. Дэн сидел на самом краешке ее кровати.
— Где ты был? — Анна резко села, отбросив одеяло. — Я до трех часов ночи ждала. Где?!
— Какое твое дело? Я замерз. У тебя тут в спальне спрятана бутылка конька. Не возражаешь? Не возражаешь. — Он достал из шкафа коньяк и сделал прямо из бутылки несколько жадных глотков. Анна с ужасом посмотрела на него.
— Зачем ты убил Андрея?
— Что?!
— Я тебя там видела, и ты меня видел, не прикидывайся овцой!
— Ну и что, — равнодушно ответил Дэн.
— Собирай свои вещи и уезжай. Куда-нибудь подальше от Москвы, хоть в свое родное село под Нижним Новгородом.
— Так ты знаешь?!
— Потом я привезу тебе загранпаспорт и деньги, поедешь хоть в Америку, хоть в Китай, мне все разно, лишь бы тебя милиция не нашла.
— Анна, подожди… — Он умоляюще посмотрел на нее.
— Что еще?
— Я не виноват: это все случайно получилось.
— Ах ты, невинное дитя! Конечно, это я дрянь. А ты святой! Борец за правое дело!
— А разве нет? Я измучился, устал тебя ревновать, устал за всеми следить: за Панковым, за этим твоим адвокатом Сначала один пытался меня отсюда выжить, теперь другой. Почему он мне звонит и говорит страшные вещи? Скажи, ты его тоже звала Дэном? Я только Дэн-второй в твоей жизни? У тебя что, вся любовь по номерам? Но я больше не хочу быть вторым номером. Лучше уж вообще никаким.
— Вот и отлично! Я давно ждала этого объяснения! Тебе деньги нужны? Боишься снова оказаться в общежитии, снова искать по объявлению богатую дамочку, которая тебя пригреет? Как ты смеешь подслушивать мои разговоры, следить за мной, заявлять какие-то права, убивать для того, чтобы я на всю жизнь осталась тебе должна! Ты, как и все остальные в этом доме, ничего не умеешь делать, только клянчить и ныть, ныть и клянчить. Я дам тебе денег.
— Да подавись ты ими, может, тогда поймешь… — Он выбежал из комнаты.
Анна не верила в то, что Дэн уйдет. Ну, погорячилась, накричала на него. Ведь не собирается же она оставить мальчика с двумя трупами на шее и совсем без денег! В конце концов, он сделал это ради нее. Анна открыла окно, хотела крикнуть Дэну, чтобы вернулся, но вместо этого сказала:
— Машина, между прочим, тоже моя! Раз решил от меня уйти, верни на место!
Серый «Гольф» резко рванул с места, и вот тут-то Анна испугалась: «Он же выпил! Для человека, который не увлекается спиртным, несколько глотков коньяка — это большая доза. Да еще всю ночь не спал! Врежется в кого-нибудь, сумасшедший!»
— Дэн! Вернись! — запоздало крикнула она. Но серый «Гольф» уже выезжал за ворота.
Анна занервничала. Бежать за ним? Но, в конце концов, он не ребенок! Сам знает, что делает! Поколебавшись несколько минут, она все-таки стала одеваться. Руки слегка дрожали.
«Догоню, — решила Анна. — Это не Москва, к тому же раннее утро, машин на шоссе мало, мой «Мерседес» гораздо мощнее. Я его догоню».
Опять накрапывал дождь, дорога была скользкой, и Анна еще больше занервничала. Скоро будет развилка и выезд на трассу. Где же он? Где?
Выехав на шоссе, она сразу увидела развернувшийся поперек дороги рефрижератор. Его задние колеса свесились в кювет. С обеих сторон к месту аварии, отчаянно сигналя, уже подъезжали другие машины. И тут Анна увидела машину Дэна: серый «Гольф» врезался в одну из берез у обочины и перевернулся. Судя по тому, как выглядела машина, удар о дерево был не первым, до этого «Гольф» врезался еще и в рефрижератор, отчего и вылетел на обочину. Анна на ватных ногах вышла из своей машины. Мужчина из подъехавшей «копейки» тут же метнулся к ней.
— Девушка, у вас телефон есть? Надо ж милицию вызвать! И «скорую»! — Она машинально достала из сумочки сотовый и протянула ему. Рядом послышалось надрывное:
— Ну и псих! Вылетел под колеса на бешеной скорости, мать его, а потом отлетел прямо в березу! А мне что? В тюрьму теперь?
Анна побрела к машине Дэна, так и не сообразив, что не успела сменить домашние шлепанцы. Они были окантованы мехом бежевого цвета, на который теперь налипала жирная грязь. Пока Анна добрела до машины, у нее промокли ноги. Внутри «Гольфа» все превратилось в сплошное месиво. Анна попытался найти ручку левой дверцы и несколько раз с силой дернула. Потом она уже ничего не помнила: как ее пытались увести от разбитой машины, как приехала «скорая»… Анна не плакала, она просто оцепенела и все время повторяла шепотом:
— Дэн, мальчик мой, как же так?
Кто-то накрыл ее плечи теплым свитером, потому что Анна сидела прямо на голой земле, на обочине, и не могла идти, а мелкий дождь все не прекращался, и одежда ее давно уже промокла.
Она не помнила потом, как приехала милиция, служба МЧС, как резали автогеном машину, извлекая мертвое тело Дэна, как, наконец, положили его на траву.
— Может, он еще жив? — очнувшись, робко прошептала она.
— Не ходите туда, — посоветовал кто-то из столпившихся на обочине зевак.
Анна встала, побрела к накрытому брезентом телу.
— Он ваш сын? — спросила приехавшая на «скорой» врач. «Значит, совсем старуха», — подумала Анна и ответила невпопад:
— Да, он мой.
Его прекрасное тело превратилось в окровавленную бесформенную массу, особенно сильно пострадала голова.
— Нет, это не может быть он, — обрадовалась вдруг Анна. — Что вы смотрите, я не знаю этого человека! Слышите, вы? Это не он!