Комната с видом на огни - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего, у меня есть замечательные таблеточки. Не хочешь?
— Нет. — Он бережно поднял ее на руки и понес к дверям…
…Спала она плохо, а утром первая мысль была о вчерашнем вечере. Ничего, они у нее еще попляшут! В течение часа Анна набирала номер Малиновского, слушая каждый раз одно и то же: «абонент временно недоступен», «абонент временно не доступен…».
Наконец услышала его голос:
— Алло.
— Денис?
— Аня? — удивился Малиновский. — С ума сошла? Звонишь в такую рань!
— Как наши дела?
— Ты о чем? Дай сообразить…
— Ты что, не один?
— Я тебе перезвоню через десять минут.
Анна положила трубку. И почувствовала укол ревности. «А чего ты, собственно, хотела? Это естественно, что он не один. И не надо начинать все сначала. Уже не хочется его ни с кем делить, а дальше все пойдет по кругу».
Она уже была в том замкнутом круге. В конце концов, теперь у нее, у Анны, есть сладкий мальчик Дэн, он удивительно красивый, милый, нежный и совсем не такой, как Малиновский. Вот именно, не такой! Анна вздохнула, потом вспомнила, что ей только что послышался щелчок положенной чуть раньше трубки параллельного телефонного аппарата.
«Чушь, — подумала она, отгоняя неприятные подозрения. — Кому это надо? Дэн? Зачем ему? Он не знает, кто такой Малиновский, я ему об этом никогда не рассказывала, остальные же наверняка еще спят. У меня уже начались слуховые галлюцинации». Она отмахнулась от этой мысли, Малиновский же не заставил себя долго ждать, звонок раздался ровно через десять минут.
— Анна?
— Теперь можно?
— И тогда было можно, мои случайные связи к тебе не имеют никакого отношения, ты — это по-прежнему ты.
— Интересно. Растолкуй, я не совсем поняла.
— Я всегда не прочь с тобою пообщаться.
— Где? — с иронией поинтересовалась Анна.
— Ив постели, если ты на это намекаешь.
— Тебе все мало женщин?
— Если честно, мне тебя не хватает, — признался Малиновский.
— Так и не понял почему?
— Не хочу я ничего понимать. Думаешь, мне охота заниматься этим твоим туристическим агентством? Они давно уже сели в огромную лужу, и если ты будешь их оттуда вытаскивать, запасись дюжиной спасательных кругов. Предлагаю себя в качестве одного, из них.
— Так все плохо?
— Если ты купишь эту контору, тебе все равно ее не вытащить, даже если у тебя бульдожья хватка и деньги. Ты их потеряешь. Забудь.
— Нет, — твердо сказала Анна.
— Если ты не объяснишь мне внятно, чем вызвано такое ослиное упрямство, я не буду тебе помогать.
— Ну хорошо. Я хочу, чтобы мои бывшие хозяева некоторое время на меня поработали. Я хочу их разорить, а потом сделать с ними то же, что они сделали со мной. Потому что не дошло. Пусть тогда почувствуют на своей шкуре. — Малиновский хмыкнул. — Сколько тебе еще надо времени, чтобы все узнать до конца?
— Торопишься?
— Нисколько. Десять лет прошло, что такое лишний день или даже два?
— Понял, — он засмеялся. — Ну насчет дня не обещаю и двух тоже, сама понимаешь, что у меня много дел.
— Тогда позвони мне, как только все будет готово Денис.
— Аня? — после паузы сказал он.
— Да?
— Я тут случайно услышал, что ты попала в неприятную историю.
— Какую?
— Ну, с этим убийством. Я в курсе, что застрелили твоего бывшего мужа. Тебе помочь?
— Пока не надо, — отказалась Анна. — Я себя виноватой не чувствую, а для Дэна ты вряд ли захочешь что-нибудь сделать.
— Ну если ты обещаешь убрать его с глаз долой, можно будет замять дело, это не так уж дорого обойдется. У меня солидные связи. Но мальчик должен убраться из твоего дома. Так как?
— Хорошо. Меня это устраивает. Мне безразлично, на кого повесят убийство Панкова, лишь бы не трогали мою семью. И Дэна.
— Договорились. Целую.
— Что?
— На прощание. Ведь у нас все хорошо?
Она положила трубку, за мгновение перед этим услышав знакомый щелчок. «Не может быть! Опять слуховые галлюцинации? А если это Дэн? Тогда все ужасно, бедный мальчик! Нет, он не будет этого делать». Анна вздохнула и на всякий случай пошла на кухню, где стоял параллельный аппарат посмотреть, не там ли Дэн.
Там был только Стас, который сидел на табурете, поджав ноги в полосатых носках, и задумчиво смотрел на телефон. Анна похолодела: кто еще в доме так обожает подглядывать и подслушивать?
— Так это ты, мерзавец?
— Почему это я мерзавец?
— Ты подслушиваешь?
— Совсем у тебя нервы сдали, Анна Александровна. В доме куча телефонов, чтобы даже из сортира можно было звонить, из них три параллельных, а ты пристаешь к несчастному художнику! Где, кстати, твое сокровище? Твой белокурый принц с лицом полугреческого бога? До сих пор удивляюсь, как в деревеньке под Нижним Новгородом мог появиться на свет человек с таким завидным профилем! С кем, интересно, согрешила его мамаша? Наверное, с самим Зевсом, как бедняжка Даная.
— Откуда ты знаешь, где родился Дэн? Даже мне он этого не говорил…
— Неудивительно. Не только за тобой из прошлого тянется хвост, дорогое мое величество.
— Какое прошлое у Дэна? Он еще ребенок!
— Тогда тебя можно сажать по соответствующей статье. За совращение малолетних.
— Замолчи! Он давно уже совершеннолетний!
— Ну да, ну да. Что можно делать, достигнув совершеннолетия? Покупать водку в магазине, избираться и быть избранным. И еще вступать в законный брак.
— Не пойму, на что ты намекаешь.
— Ты никогда не думала, что Дэн удивительно похож на убиенного Панкова? Не по колеру, конечно, по содержанию? Когда муж тебя с ребенком бросил?
— Ну если уйдет Дэн, я не буду так переживать.
— Так и не поняла. Ты… — Он замолчал, потому что Дэн неожиданно возник на пороге. Голый по пояс, в руках влажная футболка. Шацкий с интересом уставился на его обнаженный торс. Анна даже услышала, как Стас пробормотал: «Какая дивная натура, анатомию можно изучать».
— А там дождь, — сказал Дэн.
— Зачем же ты тогда пошел на утреннюю пробежку? — Анна вышла за полотенцем, оставив Дэна наедине со Стасом.
«Если Дэн был на улице, он не мог подслушивать мой разговор с Малиновским. Ну да, а дверь на веранду? Но откуда он мог узнать, что я буду звонить? Параллельные телефоны находятся как раз в моей спальне, на кухне и на веранде. Это либо Дэн, либо Стас, больше некому. Если только за мной специально не следят. Стас говорит, что не подслушивал. Ха! И ты поверила этому рыжеглазому? Но какой интерес Шацкому в моих разговорах с бывшим любовником? Хотя Стас очень ревниво относится к моим любовным похождениям, Панкова сразу же возненавидел. И эти странные намеки…»
Все это пронеслось у Анны в голове, пока она искала Дэну полотенце. На кухне за время ее отсутствия воцарилась напряженная атмосфера боксерского поединка: за столом друг против друга сидели два ожесточенных человека, прекратившие перепалку при звуке ее шагов.
— Не надоело вам? — поинтересовалась она, протягивая Дэну полотенце. Потом, не стесняясь Стаса, Анна нежно принялась вытирать его плечи и спину. Шацкий вытаращил глаза: обычно Анна не любила на людях демонстрировать свои чувства.
— Ты что, предлагаешь мне поучаствовать в сеансе эротического массажа? — прищурился он.
— Мог бы просто уйти, — пожала плечами Анна.
— Что я, ненормальный? Люди за такое зрелище деньги платят! Может, мне сходить за вторым полотенцем? Заявляю свои права на его второе плечо!
— Нет, здесь все мое, — промурлыкала Анна, поглаживая Дэна.
— Ну хватит! Я, в конце концов, не предмет для торгов с аукциона, — не выдержал тот, — Шацкий, уйди.
— Еще чего! Кухня — место общественного пользования. Если вы устроили здесь стриптиз, где же прикажите нам тогда принимать пищу? В вашей спальне, что ли?
— Пойдем, Дэн, — позвала Анна. — Ну его, пусть завидует.
— А это уже жестоко! — прокричал им вслед Стас.
В спальне Дэн ласково задержал ее руки:
— Да что с тобой? Ты с утра не нападаешь на мужчин.
— Ты вчера закрыл дверь. И позавчера тоже.
— Я не думал, что ты вообще когда-нибудь вернешься в мою спальню.
— Сладкий мой, иди сюда, — Анна потянула его вниз, прямо на пол. Если Малиновский об этом узнает, он будет громко смеяться. Все начинается сначала. Но он никогда не узнает. От кого? После того как все закончилось, Анна резко оборвала вопросы Дэна, сказала только:
— Я не хочу ничего объяснять, — и ушла принимать душ…
На следующий день вечером позвонил Андрей Юсупов. Это был один из самых ужасных дней в ее жизни: за что бы Анна ни взялась, все буквально валилось из рук. С утра сломалась любимая расческа. Мелочь, конечно, но Анна так долго привыкала к новым вещам, что потом боялась с ними расстаться. Расческа давно уже должна была сломаться, но выбрала день, когда все и без нее рушилось.