Князь Демидов. Том V - Евгений Бергер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, думать на тему «что, если», конечно, прекрасно. Но мне бы теперь хотелось понять, что делать дальше?
— Ну-у-у-у… Проще всего — позвать сюда Комиссию, которая занимается вопросами саранчи. — пожав плечами, ответила Пуся: — Они зарегистрируют факт того, что здесь был несанкционированный контакт. Возможно, начнут расследование и через несколько месяцев выяснят, кому принадлежал череп и были ли здесь ещё люди. Но это не точно… И, скорее всего, черепу просто припишут имя, какого-нибудь без вести пропавшего человека.
— А что всё это время будет делать парк?
— Он будет закрыт по решению специальных городских служб. Принцип Обби, сам понимаешь… Возможно, даже Первый Кабинет подключится. В общем, тут всё опечатают и о прибыли можешь даже не мечтать. — заключила Пуся: — Возможно, Его Императорское Величество сжалиться и будет выплачивать тебе какую-нибудь компенсацию. Но этого хватит чисто, чтобы отбивать ежемесячную зарплату сотрудников. Ну… чтобы они не разбежались. Сам понимаешь.
— Мратство… — я пригладил волосы назад.
— Кстати, всё хотела спросить. Что такое «мратство» и «Златан Всемогущий»?
— Инопланетные ругательства. — сухо ответил я и присел возле помятого металлического шкафчика: — И всё-таки… Давай рассудим логически. Мне не хочется терять прибыль. Вот вообще не хочется! Во-первых, мы только вышли в плюс. Во-вторых, совсем скоро у меня будет благотворительная ярмарка сиротского дома Любимова. Как думаешь, много ли дворян придёт в парк, когда узнает об инциденте с саранчой?
— Будем надеяться на их адекватность. Саранча не приходит просто так. А это… возможно, была какая-то ошибка. Кто ж их знает? В общем, если так подумать — ничего опасного в этом нет. Уже нет. Будь тут какие-то артефакты, или ещё что-нибудь, то наверняка тремя жуками дело бы не ограничилось. Так что по сути, закрытие парка и начало расследования — это простая формальность. Слепое следование принципу Обби. Не нужно быть специалистом, чтобы понять — скорее всего, мы напоролись на очередного глухаря.
— Выходит, я рискую закрыться просто так?!
— Выходит, что да. — пожав плечами, ответила Ведьма: — Я говорю тебе о том, как обычно происходит в подобных ситуациях. Комиссия пока не обладает технологиями, чтобы вот так по костям и трупам определять все нюансы данных инцидентов. Просмотрят записи… Опросят очевидцев. Ну, если будет, кого опрашивать. А ещё я сильно не уверена, что в те времена были камеры наружного наблюдения.
— Ещё и Строганов ничего не говорит… Молчит, как рыба!
— Он мог и не догадываться о том, что находиться за дверью. И необходимо понимать, что опечатать могли его люди. А им вообще до лампочки, что тут и как. Они отнеслись к замку, как к старому ненужному сараю. Или помойке…
— Это точно. — вздохнул я.
По сути, так оно и было. Строганов не заметил магических кристаллов, не увидел тайный отсек с жуками, да и вообще не особо интересовался, что тут и как. Только мне всё не давало покоя, почему же пожарная охрана заинтересовалась оригиналами документов только сейчас? Совпадение? Как уже неоднократно говорил — не люблю это слово. Но чёрт возьми, как же это странно!
— Я могу отнести кусочек хитиновой брони на анализ. В лаборатории смогут сказать, когда примерно всё это случилось. — произнесла Пуся: — А насчёт причины — тут и к гадалкам не ходи. Ты сказал, что двери была закрыта изнутри, да?
— Ну, по крайней мере нам так показалось.
— Значит, те бедолаги, которые остались тут — заперли двери изнутри. Они прекрасно понимали, что саранча не станет разбираться с замком. Так же, я увидела следы сварки на выбитой двери. Тот, кто смог спастись — пытался на всякий случай укрепить дверь, но так, чтобы её потом можно было выломать. А второй проход и вовсе забетонировали. Причём, судя по схеме — дело было давно. Примерно — восемьдесят пять лет назад.
— Думаешь, за столь короткий промежуток времени тела жуков могли так высохнуть? — поинтересовался я.
— Понятия не имею. Я вообще не разбираюсь в строении саранчи. Но суть в том, что оставшихся бедолаг сожрали. Вопрос лишь в том… почему в жвалах остался череп? Это очень странно. Не находишь?
— Возможно, жуки дрались за остатки «пищи». И тот, кто остался последним — был серьёзно ранен.
— Хм-м… Интересное предположение. — задумчиво ответила Пуся: — Очень надеюсь, что анализ приоткроет завесу тайны.
— Надо бы обойти все подземелья. Больше не хочу неприятных сюрпризов. К тому же, если что-нибудь случится во время выступления воспитанников дома Любимова, я этого себе точно не прощу. — мне пришло сообщение от Насти.
«Нужно серьёзно поговорить» — гласило таинственное послание. Прекрасно… вот ещё только от Шанго неприятностей мне и не хватало. А что? Не даром же говорят, что беда не приходит одна. Но с этим ладно… Разберёмся уже после того, как я вернусь в Университет.
— Кстати, по поводу дома Любимова… — Пуся вопросительно посмотрела на меня: — Слышала, что его пытаются выкупить Можайские. Это правда?
— Уже не пытаются.
— А… Так вот почему ты вечно крутишься вокруг их дочки? — усмехнулась Пелагея, вытащив из сумочки военный скальпель, который больше напоминал тесак.
— Хочу дать понять, что я могу быть ближе, чем они думают. — холодно ответил я.
— Не одобряю такие методы, но верю, что ничего плохого ты девчонке не сделаешь. — улыбнувшись, ответила Пуся и с хрустом вонзила лезвие в хитиновую броню: — Но скажу честно — на душе стало немного спокойнее… А-то уж я хотела начать ревновать. Думала, что престарелая колдунья успела тебе наскучить.
— Что за вздор? Для меня все эти студентки не более, чем маленькие слепые котята.
— Котята? — Ведьма вытащила небольшой чёрный осколок и вопросительно посмотрела на меня: — Погоди… Этого просто не может быть, но кажется — я начинаю догадываться!
— О чём?
— Кто ты есть на самом деле.
— Вау… — усмехнулся я: — Давай же! Скажи это вслух.
— Ты вечно ворчишь. Огрызаешься… И не смешно шутишь. А ещё ведёшь себя так, словно… тебе все должны.
— Просто мерзкий характер. Что с того? — нахмурился я.
— Нет. Дело вовсе не в характере. Твоё поведение, если присмотреться — выдаёт тебя с головой. Ты пытаешься мимикрировать… Но выходит очень так себе. Повышенная раздражительность. Вечное недовольство всем подряд. Вечные нравоучения и причитания о том, что когда-то было лучше. — Ведьма хитро улыбнулась: — Ты жестко спалился, Владимир Аркадьевич.
— Ну? — я недовольно посмотрел на Пусю: — Так и будешь ходить вокруг да
