Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Юлия Марлин

сверкнуло, разгораясь. Фонарь. В серебристом зареве уличного освещения возникли смутные очертания шкафов и стульев.

«Я в Ордене», мелькнула мысль.

Тревоги напрасны. Вот только уловив нотку странного приторного аромата, похожего на… запах кипящего в котле жженого сахара, насторожилась. Но не это смутило девушку, а то, что вокруг царит гробовая тишина.

София пересилила настойчивый зов сна и, сосредоточив внимание на ожоге, сползла с кровати. Ноги и руки слушались плохо, будто ее отравили. Потребовалась минута, чтобы добрести до двери, опираясь о темную стену, затем набросить плащ и обуться. Вскоре заложница брела по пустынному коридору, пошатываясь, как завсегдатай таверны. Приторно-сладкий аромат дурманил сознание: глаза слипались, голова сильно кружилась. На первый этаж она спустилась только благодаря великой воле и страстному желанию разобраться в происходящей чертовщине. Именно — чертовщине, потому что назвать по-другому то, что она увидела в Большой гостевой зале, язык не поворачивался.

Словен и Тис, сидевшие у стола, застыли статуями. Княжна осторожно подошла к близнецам и, заглянув в остекленевшие глаза, ужаснулась.

«Спят на ходу», — пронеслось в голове.

Девушка обернулась: в том же зловещем состоянии пребывал лысоватый бардоволицый губернатор, которого она заприметила еще днем. Рядом с ним восковыми куклами молчали две его распрекрасные дочери в ситцевых платьишках. В дверном проеме темнели неподвижные фигуры братьев Ордена, а рядом с ними неподвижно стоял Милонег.

София скользнула взглядом по Добрыне. Воевода застыл с трубкой в руках, не успев докурить целебную смесь мецеллисы. Дымок чуть заметно поднимался над узорной табачной чашей. Дальше, в затемненном углу в кресле расположился Святослав. Его темные глаза смотрели в никуда, а сам он выглядел безразличной копией самого себя. Вдоль стен и за столами холодели торговцы — все с распахнутыми глазами, неподвижные, как покойники. Но вот, что странно — среди спящих она не заметила целителя Хорса. Возможно, тот удалился в покои, а может, ушел с другими братьями по целительским делам?

Поборов приступ страха, девушка медленно подошла к Святославу и опустилась на колени. Набравшись смелости, коснулась его запястья, и одновременно всмотрелась в закаменевшее лицо. Мужская рука была холодна. Глаза омертвели, утратив сияние.

— Господин.

Святослав не шелохнулся. Его можно было принять за призрак, если бы не широкая грудь, вздымавшаяся в тяжелом, неровном дыхании. Кто бы ни наслал на Обитель сон — без магии тут не обошлось.

— Проснитесь, — повторила София, затем закусила губу и, отбросив косу за спину, принялась тормошить Святослава.

Вдруг с улицы донесся металлический шелест. Уличное освещение выхватило грузные фигуры, крадущиеся вдоль окон. Княжна вздрогнула, разжимая запястье Святослава. Новый круг света обличил тени чужаков с обнаженными клинками.

У всех дверей расставлена стража, а на улице дежурят люди князя, так почему они не подают сигнал тревоги?

— Тоже спят, — выдохнула девушка и помотала головой, избавляясь от сонливого дурмана.

Сонное зелье! Весь орден отравили темной магией.

Усилием воли София подавила испуг и встала. Если ей не удастся разбудить Святослава и остальных, через минуту убийцы ворвутся внутрь и перебьют гостей и братьев без милосердия и сострадания.

Брось их! Беги! Спасайся! Пусть северяне умрут! Какое тебе дело до жизней врагов? Они никогда не станут друзьями, а тем более семьей!

Мысль была настолько яркой, что София бросилась к черному ходу, но сразу остановилась. Пока одна часть истерзанной девичьей души настойчиво кричала о бегстве, другая отчаянно умоляла: Останься. Помоги. Спаси их. Спаси ЕГО.

Она затрясла головой, не в силах принять достойного решения. Боялась ошибиться, сделает выбор, о котором потом придется пожалеть. Взгляд девушки упал на окно, выходившее на Запретную Площадь. Там на постаменте стояла магическая чаша с осколком меча древнего бога. Тим говорил, в осколке заключена неслыханная мощь и к нему лучше не подходить, чтобы не вызвать ужасающих последствий.

Как бы тяжело ни дался выбор, София все бросилась в коридор. Позади раздался топот, скрежет железа и глухие крики убийц.

— Я нашел ее! Сюда!

Они были уже внутри.

Босые ноги девушки скользили на мокрых плитах, а темнота коридоров дважды заводила в тупик.

— Мерзавка уходит! Обходите справа! А вы слева, — летело в спину.

Соня выскочила на кухню и зажмурилась от яркого света. У печей не двигались повара и послушники. Брат Якович замер у окна; Тим не шевелился, склонившись над тарелкой супа.

Минув людей, София выскочила в ночь. Темно-серые облака поливали дождем, редкие фонари покачивал холодный ветер, а все вокруг пятнал зеленоватый туман с привкусом пережженного сахара. Он бродил по переулкам, скверам и пристани; не оседал под ноги, не рассеивался на ветру. Держался стойко и отравлял сном любого, имевшего не осторожность вдохнуть хоть каплю. Весь Орден Тех, кто Оберегает пал жертвой опасного колдуна.

Переполненная решимостью, девушка юркнула в сквер и очутилась у чаши с клинком. В голове вспыхнуло предостережение:

«Если я столкну чашу на землю, из Клинка высвободиться божественная сила. Она непременно разбудит людей, но, скорее всего, убьет меня».

А, может, так даже лучше. Какая бы судьба не ждала ее впереди, счастливей той, что ожидалась в Аргском монастыре, не будет. Время шло. София отринула из сердца боль. Если суждено умереть — пусть так. Она освободится от уз опостылевшей жизни без смысла и надежды, и обретет долгожданную свободу. Вознесется в Небесные Чертоги, где встретит матушку, которой никогда не знала, увидится с отцом, который оставил слишком рано.

Стиснув кулаки, София прикрыла глаза. Тем временем со всех сторон летели крики:

— Она на площади!

— Быстрее, ничтожества!

Пора.

Девушка вложила в ладони всю силу и столкнула чашу с постамента. Звон битого хрусталя и… земля издала пугающий стон. Страшный, ранящий тело, удар сотряс Обитель и вознесся в дождливое небо. Свет залил площадь, разлился диким гулом. В глазах мгновенно потемнело, и мрак поглотил ее сознание.

Глава 16

Из темноты вырвала жгучая боль.

Насквозь промокшая София лежала на мокрых плитах. Все тело ломило и горело так, будто в нее ударила молния. Вокруг рвались скрежет клинков, треск дверей, звон битого стекла.

Битва? А это, значит, магический сон северян развеялся!

Девушка открыла глаза и глухо пискнула. Холодный металл в эту самую секунду летел прямо в голову. Неожиданно грубое одноручное лезвие столкнулось с незримой преградой, высекая фонтан раскаленных искр. Ее прикрыл высокий воин.

— Святослав?

Несколько точных росчерков клинка и противник в черной маске беззвучно рухнул. Святослав перебросил клинок в левую руку и склонился к Софии.

Он выглядел обеспокоенно, что-то говорил, но она не слышала. Ее трясло от пережитого, руки дрожали, и все же от княжны не ускользнула бесстрашная сила и неожиданно яркая