Служу Советскому Союзу 2 - Василий Высоцкий

обмякло, она позволяла моим пальцам двигаться так, как этого бы хотелось мне. А мне хотелось убраться с улицы. Пусть и не в мягкое и теплое нутро гостиничного номера, но хотя бы прочь с любопытных глаз.

— Что вы делаете? — словно очнулась моя партнерша по странному танцу.

— Только приятное вам, — прошептал я горячо на ухо. — Не бойтесь, фройляйн, с вами ничего плохого не случится...

От моего шепота её тело ещё больше обессилело. Мне пришлось едва ли не тащить её на себе, подпинывая ватные ноги, чтобы не упала в мокрый снег. Сам тем временем дернул за скобу, на которой держался замок, закрывающий подсобное помещение от любопытных мальчишек и всяких-разных вороватых личностей. Размокшее по весне дерево охотно выпустило ржавое железо из себя, открыв нам доступ к темному помещению.

Жалобно скрипнув, дверь пустила нас в небольшое помещение. Внутри находились грабли, лопаты, другой парковый инвентарь. У другой стенки приткнулись три стула и круглый столик на одной ноге, похоже, что инвентарь для какой-то пьесы. Тут же был вход на сцену, ступеньки вели на верх, где была ещё одна дверь.

На сцену я не поперся — не настолько ещё обнаглел, чтобы этим самым на сцене заниматься, но вот к столику потянул.

— Что вы со мной делаете? — чуть ли не взмолилась женщина.

— А вы не понимаете? Сейчас я буду любить вас нежно и страстно, — развернул я к себе женщину и впился в губы поцелуем.

Она что-то промычала, но я даже не стал пытаться разобрать — что именно.

Я начал использовать "медовую ловушку". На самом деле человек бывает максимально расслаблен после хорошего массажа или после хорошего соития. Вот второе я и предложил своей наблюдательнице. Конечно, для вида она посопротивлялась, когда нижнее белье было задрано и опущено, но потом страстно прижала к себе. Так страстно, как будто пыталась впитать в себя всего, без остатка.

Завербовать сухопарую дамочку я не хотел, но вот добыть кое-какую информацию не мешало бы. Мне нужно только достаточно расслабить свою наблюдательницу, а потом задействовать гипноз. Если уж она была назначена наблюдательницей и имела место в свите такого представительного человека, как де Мезьер, то явно была подкована на случай перевербовки. Да и на случай раскалывания тоже была заточена.

Однако, неожиданность вкупе с животными инстинктами должны заставить треснуть стальную дверь бункера, где пряталась нужная мне информация. И да, сейчас я чувствовал себя секс-шпионом.

У секс-шпионажа богатая и разнообразная история, полная тайн и вымыслов. Воспользовавшись советом "шерше ля фам", можно сделать удивительные открытия. Например, то, что пламенного революционера Че Гевару, за которым безуспешно охотились спецслужбы разных стран, погубила его любовница, красавица и секретный агент КГБ Лаура Мартинес, сдавшая его боливийским властям. Что Фидель Кастро едва не был отправлен на тот свет своей бывшей пассией, завербованной ЦРУ. Женщина сыграла роковую роль даже в судьбе легендарного разведчика, несгибаемого Рихарда Зорге.

Конечно, я не заглядывал настолько глубоко. Мне всего лишь нужно было выяснить планы относительно меня, а также, что собираются делать с Ангелой Доротеей?

Поэтому я и занялся сексом на одноногом столике, накинув на холодную поверхность шинель. Сухопарая "вобла" оказалась на редкость страстной штучкой. Мне даже пришлось зажимать ей рот, чтобы наружу не вырывались звуки, которые известны многим владельцам видеомагнитофонов. В процессе пришлось сдерживаться, чтобы довести наблюдательницу до "кондиции". Причем не один раз.

В свое время в фашистской Германии погорел знаменитый "салон Китти" — бордель, замаскированный под фешенебельный отель. Он был создан в конце 30-х годов специально для того, чтобы проверять благонадежность высокопоставленных чиновников и офицеров. Вальтер Шелленберг, курировавший это заведение, нашпигованное подслушивающей аппаратурой, был уверен, что в постели мужчины резко глупеют и в состоянии выболтать все что угодно. Такое и в самом деле случалось. Так, зять Муссолини позволил себе в присутствии фройляйн ряд язвительных замечаний в адрес фюрера, и пару лет спустя это стало одной из улик, когда он был обвинен в предательстве и казнен.Но в основном постояльцы "салона Китти" говорили с девушками "про это" , и ничего ценного, кроме непристойных фото, которые при необходимости можно было использовать для шантажа, выудить не удавалось. Постепенно разведка потеряла к борделю интерес, а в 42-м он был разрушен авиабомбой.

Я же интерес не терял, а вел фройляйн Марту по широкому проспекту удовольствия. В процессе мы успели познакомиться. Да уж, пришлось повозиться немало, чтобы полностью удовлетворить эту женщину. Когда её тело в пятый раз начало содрогаться от бурного оргазма, то я почувствовал, как она отталкивает меня. Вот прямо натурально отталкивает. Сначала еле-еле, а потом всё активнее. Я не стал мучить её и вскоре сам закончил дело.

— Ох, как же это... Как необычно... — проговорила Марта, когда наконец смогла перевести дух.

— Да, сейчас немного перекурим и можно ещё один заход сделать, — подмигнул я в ответ.

— Ой, дай мне передохнуть... — попыталась отстраниться она, но я не для этого всё начинал.

— Тихо-тихо, не волнуйся, — произнес я. — Отдыхай, сколько нужно. Признаться честно — ты первая такая горячая и ненасытная... Я думаю, что мы с тобой ещё не раз сольемся в жарких объятиях.

Похвала и кошке приятна, а тут... Тем более, что я ещё и поглаживал по бедру так, как гладил бы кошку на коленях. Ритмичность поглаживаний должна ввести в небольшой транс, а вкупе с играющим в теле расслаблением и вовсе повлиять гипнотически.

— Какой же ты напористый, — улыбнулась она. — И вот так вот... У меня такое только в молодости было. И я... Что-то ты во мне разбудил, солдат Борис.

— Это я ещё даже не старался. Да и как тут можно постараться, если то одно, то другое. То в постель с девушкой ложусь, то просыпаюсь в подвале, — начал я свой минидопрос. — Ты же знаешь, какое снотворное нам подмешали в чай?

— Какое снотворное? — игриво спросила Марта. — О чем ты говоришь?

— Ой да ладно тебе, — отмахнулся я свободной рукой, продолжая гладить её по бедру. — Я же сразу заприметил, как ты на меня голого смотрела. Скажешь, что без интереса?

— Ну не совсем без интереса, — ответила Марта. — Но больше как на заключенного, а не как на объект возбуждения.

— Ого, а ты хотела бы поиграть в злую надсмотрщицу и сломленного заключенного? — поднял я