Служу Советскому Союзу 2 - Василий Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, ничего вроде бы не тревожит, — пожала она плечами. — Только физика и ничего, кроме физики.
— А как же подступающая весна? Как же солнышко, которое вскоре будет пригревать не по-детски?
— Это да, но это тоже физика. Так что она не может меня не тревожить, — парировала Ангела.
— Смотри, с такими разговорами о физике можно запросто вывести формулу не только явлений, но и... допустим... любви, — с небольшими паузами проговорил я.
— Вообще-то формула любви уже существует. Это уравнение Дирака, — Ангела посмотрела в потолок, как будто вспоминая значение уравнения. — Это уравнение о взаимодействии двух систем в определенном промежутке времени, которые в дальнейшем отделяются друг от друга, и, существуя как две разные системы, уже являются другой уникальной системой. То, что происходит с одним из них, продолжает иметь влияние на другого на расстоянии миль или световых лет.
Я заметил, что за время, которое сам говорил и то время, которое она отвечала, эмоции на лице несколько раз изменились. Я знал, что выражение лица человека обычно меняется каждые 10 секунд. Если смена эмоций на лице говорящего происходит чаще, то скорее всего он врет. Также у вруна на лице может застыть неестественная улыбка, больше похожая на восковую маску. Говорящий при этом слишком сильно растягивает губы, отводя нижнюю челюсть немного назад.
У Ангелы так и было. Вроде бы говорила всё верно, отвечала правильно, но я чувствовал, что всё не так просто.
Что-то она темнила. Но оживилась, когда я сказал по поводу любви. Похоже, что какую-то струнку я в девичьей душе нащупал. Я продолжил:
— Как же интересно. Значит, влюбленные будут иметь влияние друг на друга даже на расстоянии световых лет? И кроме этого ни на что другое влиять не будут? Например на политиков или на каких-нибудь вышестоящих начальников?
— Может и будут, если только появятся влюбленные политики, — снова пожала она плечами. — Но это тоже рассчитывается по определенной формуле. Просто чуточку меняются условия, данные остаются всё теми же.
— И это хорошо, — кивнул я. — Хорошо, что данные даже у политиков те же... И политики тоже нюхают ромашки...
Дальше наша беседа протекала точно также, неспешно и аккуратно. Я понемногу подводил всё к тому, что её что-то беспокоит и выяснил-таки, что ожидает Ангелу поездка в Лейпциг. Волновалась она потому, что боялась не поступить на физический факультет. Обычный тремор отличницы.
Или нет?
Вскоре кофе было допито, чай тоже, похожая судьба настигла и пирожное. Ангела заторопилась домой. Учиться, учиться и ещё раз учиться. Я, как и положено хорошему парню из кинофильмов, проводил её до дверей дома. Поцеловать Ангелу на прощание не получилось — она опустила голову и сказала, что её родители не в восторге от того, что она дружит с русским солдатом. Поэтому лучше пока обойтись без поцелуев на пороге дома.
— Ну что же, родителей надо уважать, — кивнул я. — Не вешай нос, Ангела, они просто меня ещё не знают. Вот узнают получше, тогда и начмокаемся вволю.
Ангела Доротея несмело улыбнулась и подмигнула мне. На прощание подала руку, я пожал мягкую ладошку со всевозможным официозом, на который только был способен.
Всё время, которое мы двигались до дома Ангелы, нас сопровождал неусыпный взгляд женщины-воблы. Я прямо-таки спиной чувствовал её колючий взгляд.
Ну что же, продолжим тогда наши игры. Если она двинется за мной, тогда надо будет подготовить для неё сюрприз. Я уже успел узнать немного Темплин, так что...
Легкой походкой уверенного в себе человека я двинулся не в сторону части, а дальше, в сторону реки. Шел неторопливо, как будто думал о чем-то возвышенном и чувственном. Остановившись возле табачного ларька, я присел, завязывая ботинок. Взгляд назад дал понять, что "вобла" движется за мной.
Вот как... Ладно, родная, ты сама выбрала свой путь. Если не доверяешь завербованному коллеге, то коллега приготовил для тебя подарок. Сказать по правде, мне сильно приелась эта неопределенность, когда ничего не происходит, а я болтаюсь, как говно в проруби. Я решил взять инициативу в свои руки. Пусть среди армейских дружков и ходит поговорка, что "инициатива трахает инициатора", только в более грубой форме, но я решил всё-таки сделать это.
Попетляв по улочкам и дождавшись сумерек, когда зажгутся фонари, я свернул на парковую аллею. Конечно, следовало бы погулять побольше, чтобы темнота стала ещё гуще, но мне нужно было успеть вернуться в часть. Наблюдательница так и шла за мной следом, держась на приличном расстоянии.
Молодые парочки ещё не успели облюбовать скамейки, так как сырость и холодная поверхность деревянных реек могла остудить любой страстный пыл. По случаю сумерек в парке было не очень много народа. Это играло мне на руку. Я прошел по тропинкам, свернул к большой ракушке, в которой летом играл оркестр, а из-за зимнего времени была закрыта.
Пройдя через площадку мимо сырых скамеек, я свернул за ракушку. Быстро обежав вокруг неё, я притаился. Ощущал себя маньяком на охоте. Моя наблюдательница похоже настолько уверовала в силу своей незаметности, что когда потеряла меня из вида, тут же поспешила исправить это упущение.
Она в самом деле думала, что я прошел мимо ракушки и скрылся за деревьями, поэтому только испуганно всхлипнула, когда моя ладонь закрыла ей рот, вторая рука обхватила тело, а в ухо раздался горячий шепот:
— Фроляйн, а ведь я сразу понял, что приглянулся тебе. Вот ты и ходишь за мной, как привязанная. А ты мне тоже нравишься. Вот прямо чувствую, что ты очень горячая штучка.
Моя рука, которая держала её за талию, скользнула вниз и раздвинула полы пальто. Пальцы ловко проникли за отворот юбки и коснулись края атласных трусиков. Пробежали дальше. "Вобла" прерывисто вздохнула, а потом я почувствовал, что её ноги чуточку подогнулись.
Похоже, что моя преследовательница давно не имела половых связей, если так быстро поплыла. Что же, этим надо воспользоваться, чтобы раздобыть информацию. Теперь я ощущал себя Мата Хари...
Глава 34
Неподалеку от нас находилась дверь в подсобное помещение. Чуть ли не танцевальным движением танго я приблизился к нему со своей "танцевальной" партнершей. То, что она была не против подобных движений, было понятно из негромких слов "йя, йя".
Её тело слегка
