Долг чести - Поселягин Владимир Геннадьевич

– Наблюдать этот фарс было смешно. В желании вылизать грязный зад румынам вы просто вызываете отвращение. Враг вам приказал уничтожить одного из ваших солдат, и вы с повизгиванием бросились выполнять приказ, шавки продажные…

Договорить мне не дали, в зале поднялся шум и гвалт, репортеры быстро строчили в своих блокнотах, а меня увел конвой. Ну а дальше по пересылке решили отправить на Север. Сбежал я прямо из тюрьмы, убив шестерых из охраны. Мог и не убивать, просто оглушить, но я был очень зол. Настолько зол, что следующей ночью судья лишился головы, но перед этим лишился кожи, снятой живьем и прибитой к стене в виде человеческого контура. Писать ничего не стал, а то вспомнят, кто так любил делать, жестоко умерщвлять и оставлять надписи. На этом я решил остановиться, знаю, куда приведет, если потяну за ниточку, кто приказал, а Алексея трогать нельзя, сейчас на нем все держится. Да и дочку жаль. Завещание у меня написано, деньги из банка получат родители, так что пусть теперь страна дальше справляется с врагом.

Оплеуху мне, конечно, отвесили знатную, протрезвел под ней. И чего сюда полез, патриот долбаный? Так, ругая себя, я добрался до ближайшего частного аэродрома, мне нужен был самолет. К сожалению, он был пуст, хотя и работал. Пока сильно не таяло, лед держался, сесть на гравийную полосу можно, но летали из-за войны мало, поэтому и не нашел подходящего транспортного средства. Жаль. До следующего больше ста километров, а сейчас не лето. Пришлось идти к железнодорожной станции, там удалось залезть в вагон, в котором везли боеприпасы для панцирей на фронт, и уснул на ящиках.

Слез я в Бресте, эшелон шел на Западный фронт. Время принять решение было, так что решил покинуть страну, причем навсегда. Я – патриот, но для таких, как я, любить ее лучше со стороны, если не хочешь распрощаться с жизнью.

Вообще попадание в Волкова было для меня как глоток свежего воздуха. Там было все понятно, все у меня по полчкам разложено, а тут то одно, то другое. В теле Волкова я до пожилого возраста дожил, или зрелого, так даже лучше. Из-за чего все изменилось и все пошло шиворот-навыворот? Да как вернулся по настоянию супруги в Россию, так все и покатилось по наклонной.

Нет, больше я на подобное не попадусь и патриотизм свой прижму. Ишь, голову, скотина, поднял. Отправлюсь в Бразилию и там устроюсь. Желательно подальше от Европы. Лицо у меня характерное, опознать могут. Отращу бороду и усы и займусь поиском сокровищ. Да, этим и займусь, а пока нужно добыть самолет и убраться отсюда. Хочу «Аиста», его буду угонять. Не самолет, а сокровище. Тут и авиаконструктор, и создатель мотора просто молодцы. А самолет разберу и собой в Южную Америку заберу.

Неизвестное время, неизвестная местность. Сколько прошло времени, тоже неизвестно.

– Как же мне плохо, – простонал я и попытался пошевелиться.

То, что я заимел новое тело, это и так понятно, значит, правы ученые из будущего, после каждой смерти меня притягивает к другому телу, и я вселяюсь в него. Обычно при гибели последнего. Значит, и бывший хозяин этого тоже как-то погиб.

Открыв глаза, разглядывая голубое небо с единственным пятнышком мелкого облачка, я глубоко вздохнул, закашлявшись, и судорожно повернулся набок, из меня хлынула речная вода. Почему речная? А рядом была какая-то речка. Понятно, утонул. Причем ноги мои по колено еще в воде были, и речка не такая уж и широкая, до противоположного берега, который так зарос лесом, что и самого берега не видно, все ветви скрывают, было метров восемьдесят, не более. Сильное течение, вода аж бурлила.

Я сел, изучая тело, в которое попал.

– Просто отлично, – пробормотал я тоненьким голоском.

Нет, это не тело девочки, это тело ребенка. Опыт у меня был с Иваном, но этот явно младше. Где-то лет двенадцать, может, даже одиннадцать. Почему в него?

Еще голова болела, ощупывая, обнаружил длинную рану, похожую на пулевую. Касания вызвали боль, было легкое кровотечение, а так рана почти засохла коркой. Волосы как цемент выступили.

А вот одежда, что была на мне, заинтересовала. Желтая футболка, причем слева, в районе сердца, кармашек с пуговицей. Коричневые брюки, явно фабричной машинкой прошиты. На ногах – коричневый ботинок. Второй, с левой ноги, пропал, остался серый носок. Ботинок скорее легкий, на низкой шнуровке. Я даже узнал его, сам такие носил в детстве, фабрики «Скороход».

Я что, в советском времени? Очень похоже. Быстро прошелся по карманам. В одном нашел размокшую квитанцию на аренду байдарки. Жаль, даты не было, только время аренды.

Так, что я имею? Парнишка взял в аренду лодку, скорее всего, на лодочной станции, поплыл, попал под выстрел и ушел под воду, скорее всего, погиб, а меня течение выкинуло на берег. Значит, байдарка тоже должна тут быть. Стоит поискать у берега, они не тонут.

А вообще это нормально – детей отправлять сплавляться по реке одних? Вот и я думаю, что нет. Возможно, он не один был. Вот только пулевая рана тревожит. Я не мог ошибиться, пусть на ощупь, но борозда эта от касательного ранения на темечке может быть только от пули.

Тут, прерывая мои размышления, раздался близкий хлопок выстрела, и рядом противно взвизгнула пуля, подняв в полуметре фонтанчик песка, на котором я лежал. Мгновенно появились силы. Вскочив, я рванул к опушке леса, он метрах в пяти был, и скрылся в нем. Так что второй выстрел тоже ушел в молоко.

С реки раздался мат, матерились на русском. А я, зло улыбнувшись, стал готовиться к бою. В лесу со мной никому не справиться. Кто стрелял, я видел, обернулся, когда бежал, мельком кинув взгляд на стрелка. Их было двое, на лодке «Казанка» подошли на веслах, поэтому я их и не слышал, а выйдя из-за поворота, сразу стали стрелять. Значит, первое ранение – их рук дело. И не боятся стрелять, значит, людей поблизости нет, они в этом уверены.

На реке послышался звук мотора. Похоже, планировали высадиться и добить. Что же мальчишка такого видел, что они пошли на подобное? Оба были бородаты и в брезентовых одеждах, по виду уже несколько месяцев живут в лесу. На золотоискателей похожи. У того, что у мотора сидел, в руках обрез винтовки «Мосина», а у того, что на носу, был карабин той же системы. Он и стрелял.

Бежать без ботинка было неудобно, начал прихрамывать, так что, сняв его, положил в сторону, у пенька, приметив место, и, сделав круг, собрал и подготовил оружие. Сухие ветки, лежавшие под ногами, обломил, у некоторых оказались острые края, а сами по себе крепкие. То что нужно.

На хруст веток и прибежал тот, что с карабином, а вот второго не видно, шума от него нет. Первый что носорог бежал, явно не лесовик, как я. Думаю, второй у лодки остался. Когда бородач пробегал мимо дерева, я ударил из-за прикрытия ствола ему по колену.

Что это такое, удар навстречу? Лучше вам не знать. Пусть я слабосильный, не сказать, что мне досталось тело крепкого парнишки, скорее ботана чахоточного, но нанести удар я смог. Острие вошло в кость чуть выше коленной чашечки. От болевого шока тот как бежал, так плашмя и рухнул на траву, замерев неподвижно.

Держа вторую палку в левой руке (похоже, добивать не требуется), сблизился, готовый, если что, прыгнуть на бандита, чтобы добить. Убежать вряд ли получится, тут атаковать нужно.

Подойдя к телу, я поднял карабин. Падая, он телом придавил его. Освободив палец, вытащив из защитной скобы и ухватив за приклад, выдернул ствол. Проверил, сколько патронов в магазине, оказалось, все пять, видимо, на ходу успел дозарядить оружие.

Прислонив его к стволу ближайшего дерева, выдернул шнурок, куртка на завязках была, и связал сзади руки. После этого начал обыск. Первым делом перевернув, с трудом, но расстегнул пряжку ремня и вытащил сам ремень. Тут был нож в ножнах, сразу видно, что самодельный, и подсумки. Я думал, внутри патроны к оружию, но нет. Камешки невзрачные зеленые. Видел я такие уже, это изумруды оказались разных размеров. Их еще обрабатывать, но то, что это не золотоискатели, теперь стало ясно. Видимо, нашли где-то месторождение изумрудов и добывают. Это значит, парнишка на них наткнулся, и его решили убить? Нет свидетеля – нет проблем? Надо будет выяснить.