ПОЦЕЛУЙ ДЛЯ КОРОЛЯ - БАРБАРА КАРТЛАНД

— Что же сказали об этом придворные? — поинтересовалась Анастасия.

— Сначала они удивились, ваше величество. Но потом, когда на улицах вокруг дворца поднялся страшный шум, они решили, что это был благоразумный поступок.

— Продолжай, — торопила ее Анастасия.

— Толпа, очевидно подстрекаемая кем-то, очень шумела перед воротами дворца. Люди кричали «Долой монархию!» и другие неуважительные вещи о короле. — Анастасия не собиралась выяснять, что именно кричала мятежная толпа о короле, и промолчала, а Оливия взволнованно закончила: — Потом через ворота стали стрелять. Было очень страшно. Немного позже, днем, пришло известие, что к городу по прибрежной дороге подходит армия, и сразу все переменилось.

— Что переменилось? — не поняла Анастасия.

— Думаю, ваше величество, многие придворные не поверили мне, услышав, что король уехал в Лезигу. Они, наверное, считали, что вы с королем отправились во Францию.

— Как же они могли предположить, что его величество поступит так вероломно? — с негодованием воскликнула она.

И в этот момент она осознала, что такое предположение было бы вполне закономерным для подданных его величества. Ведь король был в дружеских отношениях с императором, да и французское влияние в Сэрже было очень велико.

— Мы с Педро, ваше величество, забрались на крышу дворца, — рассказывала Оливия. — Оттуда мы наблюдали приближение армии, артиллерийский огонь и то, как отступали мятежники.

— У них было оружие и пушки? — опять перебила ее Анастасия.

— Да! Все французского производства и новейших конструкций! — ответила Оливия. — Педро узнал это из разговора двух солдат во дворце.

Анастасия только глубоко вздохнула.

— Мятежники были разбиты?

— Да, его величество разбил их наголову! — улыбнулась Оливия. — И когда он въехал во главе войск в центр города, все приветствовали своего короля!

— Но это же было опасно! — всплеснула руками Анастасия. — В него мог выстрелить снайпер или кто-нибудь еще из толпы.

— Мы все понимали это, — согласилась девушка, — но ничего на свете моронцы не ценят столь высоко, как смелого мужчину, не отступающего перед опасностью! — Оливия прижала обе руки к груди и добавила: — Ваше величество, мы с Педро были на рыночной площади, когда король обратился с речью к людям. Сначала мы испытывали гордость, а потом на наши глаза навернулись слезы, потому что слова его величества очень взволновали нас.

— Что же говорил король?

— Он обещал, что прошлые ошибки будут исправлены. И он поклялся в том, что с нашей помощью превратит Морону в свободное, процветающее государство, — сказала Оливия.

В ее глазах заблестели слезы, потому что воспоминания о словах короля вновь разбудили в сердце девушки чувства гордости и любви к своей родине.

Анастасия пожалела, что ее не было на рыночной площади. Должно быть, король выглядел очень величественно в тот момент. Без чьих-либо слов она знала, какое впечатление произвел король на своих подданных. Перед ними выступил решительный и властный монарх, которого Анастасия впервые увидела после тревожной ночи в горной пещере. Она подумала, что именно такого короля хотели иметь моронцы. Именно о таком монархе они мечтали уже многие годы. И теперь, без всякого сомнения, моронцы повсюду последуют за своим королем!

Приезд Оливии подарил Анастасии еще одну радость. Теперь она могла сменить свое бархатное платье для верховой езды, изрядно уже надоевшее ей, на одно из очаровательных платьев с огромными кринолинами, прибывшее вместе с ней из Лондона. Она тотчас же переоделась. И, выйдя в новом платье, как обычно после завтрака, за дворцовые ворота побеседовать с собравшимися крестьянами, Анастасия заметила в глазах женщин неподдельное восхищение.

С каждым днем к воротам дворца стекалось вес больше и больше людей. Некоторые крестьяне приходили из селений в Пиренейских горах, расположенных так высоко и так далеко, что им приходилось отправляться в путь еще до рассвета, чтобы достичь Геуска ко времени появления королевы из дворца.

Анастасия не знала, что делать с тем огромным количеством цветочных подношений, которое получала ежедневно. Крестьяне дарили ей цветы от всего сердца, и она не могла позволить их просто выбрасывать. В конце концов она приказала двум деревенским девушкам готовить из цветов ароматические смеси. И теперь во дворце были развешаны большие венки, источавшие сладковатый аромат.

В этот день Анастасия увидел а у ворот утреннюю охрану. Поинтересовавшись у капитана Азнара, с чем это связано, она получила от него следующий ответ:

— Офицер, командующий драгунами, мэм, не одобряет того, что вы подвергаете себя такому риску, выходя за ворота.

— Неужели он действительно полагает, что я чем-то рискую, находясь среди этих милых крестьян? — удивилась она.

— Всегда есть вероятность, мэм, что среди крестьян появится некто. Сейчас уже в Сэрже известно, где вы находитесь.

Действительно, на следующий день произошел случай, который мог бы оказаться трагическим, если бы не бдительность капитана.

После завтрака Анастасия вышла к крестьянам. На сей раз людей собралось еще больше, чем накануне. Крестьяне выглядели очень живописно. Большинство женщин были одеты в красные юбки, черные корсажи и белые блузки с вышивкой. Дети с яркими лентами в волосах и цветами в руках придавали толпе праздничный вид.

Крестьяне часто просили Анастасию благословить их детей, и каждый раз это несколько смущало ее.

— Как я могу благословлять детей? — спросила она у капитана, услышав в очередной раз такую просьбу.

— Эти люди, мэм, верят, что короли и королевы имеют божественное происхождение. А ваше величество к тому же так красивы, добры и проявляете к этим людям жалость. Поэтому они считают вас святой, — объяснил капитан.

Анастасия удивленно посмотрела на капитана, думая, что он шутит. Но по его взгляду ей было ясно, что он, так же как и стоявшие вокруг крестьяне, боготворит ее. Уже не в первый раз ее поражало это восхищение и обожание, светившееся в его глазах. И теперь она поняла, что клятва, данная капитаном — жить и умереть для нее, была дана им навек,

Анастасия беседовала с женщиной, у которой было пятеро детей. Четверо из них уже ходили, и крестьянка издалека привела их с собой. Пятого ребенка, которому было еще только два месяца, она держала на руках,

— Благословите их, ваше величество! Благословите их! И они будут счастливы всю жизнь, — просила крестьянка.

— Я уверена, они будут счастливы, потому что у них есть любящая мать, — улыбнулась Анастасия.