Равновесие крови - Даша Игоревна Пар

от девушки, решив самостоятельно осмотреть музей. Я останавливалась возле витрин с магическими предметами, разглядывая таблички и удивляясь, когда некоторые экспонаты начинали говорить как живые и рассказывать о себе.

Позади Амалия вещала что-то звонким голосом, и внезапно скелет дикого дракола под потолком ожил, покрылся чешуей и изрыгнул малое иллюзорное пламя, вызвав мой восторженный крик. Этих существ почти не осталось в природе, увидеть его – как увидеть настоящее чудо! Даже Владис был впечатлен, а Маля сделала грациозный реверанс.

Заметив, что я остановилась возле самой пыльной и отдаленной витрины с высоким куполом и раскрытой на развороте книгой, она поспешила ко мне. Здесь не было табличек, не было спецэффектов, а сами листы казались пустыми. И только приглядевшись, я заметила на бархатной зеленой тряпке под увесистой подложкой небольшую бумажку с одним-единственным словом.

– Морвиус, – подсказал взявшийся словно из ниоткуда ректор Томар Бай. – В переводе с языка мертвецов – сделка с вечностью. Или популярное ругательство наших дней.

Его дочь поскучнела. Отец пристально глянул на нее, выражая недовольство, и она опустила глаза, сделала небольшой поклон и, помахав рукой, удалилась.

– Что это значит? – поинтересовалась я у него.

Ректор едва заметно улыбнулся, осторожно касаясь пыльного стекла.

– Самая старая магия на земле. Она древнее старых богов. Она – сама основа мироздания. Непреложный закон хаоса. Любой может ею воспользоваться, если будет готов заплатить высокую цену.

Я вся обратилась в слух. Видно, как трепетно Томар смотрит на книгу. Как в его глазах мелькают странные огненные искры поклонения. Он почитал то, о чем говорил. Дорожил знаниями об этой магии.

Заметив, что отвлекся, колдун кивнул своим мыслям, прежде чем объяснил:

– Об этой магии не принято говорить в высшем обществе. Обычные драконы забыли ее и не вспоминают, и уж тем более не обращаются к ней. Но каждый может заключить сделку, достаточно только пожелать и произнести слова «морвиус-нориус-ариус», – он делал паузы между слов, четко разделяя их, но давая понять – их следует произносить вместе, как единое целое. – Последняя визуализация этой сущности волшебства – книга, куда участники вписывают условия сделки. Книга назначает цену. Если участники с ней согласны, они расписываются кровью, и сделка считается свершенной. То, что за витриной, – образец, созданный по моим воспоминаниям.

Я уставилась на пустые листы, раздумывая над словами мага.

– По окончании обучения студенты-маги дают клятву на крови, что отражается в книге, но сама она не является, так как это является частью особой сделки, заключенной между королем Борием Каргатским и мной, когда была основана эта академия, – добавил ректор. – В стародавние времена именно с помощью этой книги черный дракон со своей возлюбленной смог победить старых богов. Взамен остальные драконы лишились магии и почти полностью стали невосприимчивы к ней.

– Почему об этом не рассказывают? Я никогда не слышала об этой книге…

– Потому что короли тысячелетиями противились тому, чтобы драконы участвовали в сделках. Слишком опасно, – разъяснил ректор. – Не зря говорят, что новая сделка между драконами может нарушить предыдущую, тем самым потревожив вечный покой старых богов. И к тому же книга теперь является только избранным. Почему – никто не знает.

Томара Бай отвлек подошедший секретарь, который что-то передал волшебнику, и ректор, извинившись, отошел, оставив меня наедине с невозмутимым телохранителем.

Я стояла возле витрины, разглядывая металлические углы книги, полупрозрачные страницы, сквозь которые виднелись размытые буквы. В голове моей вертелись странные обрывки воспоминаний. Что-то знакомое, откуда-то из прошлого. Будто мне уже говорили о сделках. О том, как опасно их заключать.

Это скрытое воспоминание растекалось из сердца волной, и мне становилось тяжело дышать. Я будто билась с тенью, пытаясь прорваться сквозь белую вуаль, за которой скрывалась женская фигура.

– Во мраке встретишь свою любовь, а потом вывернешься добела под взглядом черного. Бойся ходячего среди теней, за ним следуют старые боги.

Я тянусь к фигуре, и пальцы проходят сквозь невесомую прозрачную ткань, погружаясь в нее как в молоко. Это пожилая эльфийка в темном шатре, вокруг нее тысячи огоньков, а она склонилась над котлом с кипящей жидкостью. В ее глазах – абсолютный белый цвет. И она смотрит прямо на меня. Старуха Нэрва.

– Твоя любовь – погибель миру. Забудь о ней, прими другого, а коли сердцу не прикажешь, придется сделку с темным заключать, тем самым путь открыв для мертвецов. Свой разум от любви ты потеряешь, утонешь в ней, а он спасет, и вытащит из тела лед, тем самым пробудив богов. Так кончится эпоха снов…

Монотонно и нараспев говорила эльфийка, убаюкивая ритмичным голосом под бой приглушенных барабанов. А когда я почти погрузилась в сон, она больно вцепилась в мои запястья и прокричала:

– Не следуй по этому пути, Селеста! Не убегай!

Все заволокла белая пелена. Как туман, накрыла с головой, и стало тихо, а в мозгу молотки забились в такт биению сердца. Я прикладываю ладони к вискам, ощущая жар, и опускаюсь на колени. Внутри что-то растет, что-то огромное и бесконечное. Качаюсь из стороны в сторону, пытаясь сдержаться, удержать это в себе, ведь если оно вырвется…

– Селеста! Селеста, хватит! Остановись! – доносится снаружи крик, и что-то ударяет меня в грудь, опрокидывая на спину.

Туман рассеивается, показывая надо мной качающийся по странной амплитуде скелет дракола. Молоточки стихают, но, когда я поднимаю голову, чувствую тупую боль в затылке. Оглядевшись, от шока открываю рот. Витрины и открытые статуи разбиты на мелкие осколки. Часть экспонатов разрушена. Книга, возле которой я застыла, буквально на глазах рассыпалась песком, когда рухнула последняя ваза.

Я втянула голову в плечи, озираясь, и только тогда наткнулась взглядом на двух колдунов, без сил сидящих на полу. Амалия и Томар тяжело дышали, настороженно глядя на меня. В углу неподвижно лежал телохранитель. Только по едва вздымающейся грудной клетке я поняла, что он жив, просто без сознания после столкновения со стеной, на которой осталась внушительная трещина.

– Что случилось? – спрашиваю я хрипло, обхватывая саднящее горло.

– Ариус пробудился, – выдал Томар. Он сплюнул сгусток крови на пол и скривился. – Боюсь, мы не сможем помочь обуздать его. Только король способен на равных противостоять тому, что внутри тебя.

Я приподнимаюсь на локтях, ощупывая измятое, местами порванное платье, разглядываю ладони, пальцы, но не вижу ничего необычного. Как будто ничего и не было. Только окружающие разрушения говорили, что это действительно случилось.

– Не следуй по этому пути, Селеста! Не убегай!

Слова эхом зазвучали в голове, живот свело от неприятного чувства. Оно судорогой свернуло кишки, и меня вырвало на пол желчью с чем-то