Усмиритель 2: утонченная жестокость - Алим Тыналин

Но успел заметить, что великан валяется на полу рядом с диваном и держится за плечо. Рядом лежал нож, похожий на тесак, с широким лезвием.

Больше в комнате никого нет. Где остальные?

Я глянул в конец коридора. Одновременно перезарядил пистолет.

Там еще двери. В другие комнаты. Если там другие люди, они сейчас готовятся напасть на меня. Надо держать зону под контролем.

Но сначала здоровяк. Я быстро вошел в гостиную. Руку с пистолетом направил на великана. Подошел ближе. Пихнул его в ногу. Отодвинул нож подальше.

— Так, хватит прохлаждаться. Ты тоже из Альянса? Быстро говори, сколько вас. Ты меня слышишь?

Здоровяк продолжал скулить. Я пнул его в плечо. Тогда он замолчал, быстро вывернулся и попытался схватить меня другой рукой. Невредимой.

Вот ведь урод. Они что здесь, все такие? Притворяются до последнего.

Я успел отскочить. Хорошо, что подготовился. Не расслаблялся.

Но это не все. Здоровяк повернулся и попытался достать меня ногой. Пытался подцепить носком под мое колено.

Если бы удалось, я бы упал. А он мог бы на меня навалиться. На раненое плечо он вообще не обращал внимания. Забыл о нем.

Но я успел убрать ногу. Рассчитывать на разговор тоже перестал. Просто выставил руку с пистолетом и снова выстрелил. Попал в грудь здоровяка.

Сначала мне показалось, что его не остановит даже прямое попадание снаряда. Но громила откинулся назад. В груди у него как будто что-то лопнуло. На желтой футболке расползлось кровавое пятно.

Он зарычал и попытался подняться. До чего же здоровенный зверь. Это ему удалось. Судя по четким мускулам и мышцами, он занимается бодибилдингом.

Я прицелился и выстрелил ему в голову. Уж теперь, надеюсь, успокоится.

Попал ему макушку. В верхнюю часть лба. Вот теперь великан остыл. Раскинул руки, подергал ногами и утих.

Какой же он длинный и мощный. Не уверен, что смог бы его победить в рукопашном бою.

Я снова выглянул в коридор. Одновременно перезаряжал пистолет. Хорошая пушка «Смит-Вессон» шестьдесят первой модели. Вот только обойма всего на пять патронов.

Пока вроде никого. А потом я услышал в коридоре звук. Хлопнула дверь. Там есть кто-то еще.

Я вставил полную обойму, приготовил пистолет и быстро обыскал здоровяка. Ничего не нашел, только бумажник, а в нем триста баксов, мелочь и водительские права на имя Эдмонтона П. Гудзона.

Еще вырезки из газет и спортивных журналов. Надо же, перспективный малый. Видимо, всерьез увлекался спортом.

Я вышел из гостиной в коридор. Задумался. Видимо, в доме не так много народу. И все какие-то отчаянные. Что, если сейчас, когда я пойду через коридор, они расстреляют меня, потому что здесь негде укрыться?

Поэтому вместо того, чтобы идти по коридору, я осторожно пошел назад. Обогнул лежащего лысого парня в футболке. Потихоньку открыл входную дверь.

Посмотрел на улице. Нет ли прохожих, которые услышали выстрелы и заинтересовались. Но нет, все спокойно. Возле дома никого.

Я пошел вдоль наружней стены, выкрашенной в оранжевый цвет, в полумраке похожий на светло-коричневый. Возле каждого окна, устроенного на уровне пяти футов над землей, я пригнулся.

Пройдя, осторожно заглянул внутрь. Это второе окно, ведет в кухню. В этом доме все окна деревянные, с одним стеклом, распашные, прикрыты противомоскитной сеткой и рамы из белого цвета. Сквозь стекло и сетку я разглядел часть обеденного стола, на нем кусок пиццы «Кат» с ломтиками колбасы и помидоров, разбросанные стаканы с красной газировкой «Вишневая кола», и ноги убитого мной бандита, обутые в синие кроссовки «Старс» с характерными двумя полосками на боках. Еще рядом на полу перевернутые стулья.

Я пошел дальше. Сбоку тянулась мало освещенная Харрис авеню и у обочины стоял синий двухдверный «Додж Челленджер» с жесткой крышей и двигателем мощностью в четыреста двадцать пять лошадиных сил. Очень сильная игрушка, я и сам не отказался бы покататься на такой. Еще и стильная, наверняка принадлежит одному из боссов Альянса. Еще у дороги стоял белый фургон «Форд Эколайн» с синими полосами на бортах.

Я прошел за угол, вдыхая аромат бугенвиллии и жасминовый, кусты которых в изобилии росли здесь. Так, еще одно, ведущее в кухню. Теперь с этого угла прекрасно видно мойку, опрокинутый подвесной шкаф, обеденный стол и бандита, застреленного мной в живот и в голову.

Следующее окно уже в пятнадцати футах и наверняка вело в соседнюю комнату. Я быстро подкрался к нему и заглянул внутрь. Это уже другая комната, раньше здесь была гостиная, пол чуть ниже обычного уровня и застелен ярким горчично-желтым ковром. Стены выкрашены в белый цвет, а на дальней от окна стене обои с белыми и зеленоватыми цветами.

Еще у этой стены стоял длинный бежевый диван, а сбоку, у другой стены, диван поменьше и покороче, только уже желтый. В этом доме явно жила семья с детьми, все выкрашено в яркие и веселые цвета. Рядом с желтым диваном стояли белые полки для декоративной посуды и книг, а в центре комнаты небольшой прямоугольный столик.

А еще возле бежевого дивана, пригнувшись, стоял парень лет двадцати пяти с шестизарядным револьвером «Кольт детектив спешиал» и смотрел в сторону коридора. Невысокий, темноволосый, с хищным ястребиным носом, одет в белую рубашку в полоску с закатанными рукавами и черные джинсы.

Правое колено он опустил на пол, другую ногу выставил вперед. До сих пор ждал меня. Совсем не ожидал моего нападения от окна.

Я выстрелил в него прямо через окно. Пуля пробила стекло и ударила парню в туловище, в районе верхнего ребра, около ключицы. Он откинулся на стену с белыми и зелеными цветами и упал на пол, а на стене осталось пятно крови.

— Эй, Джимми, ты в порядке? — раздался голос откуда-то из глубины дома, там, где в конце коридора располагалась еще одна гостиная. — Откуда он стрелял, Джимми?

Но бедный Джимми не мог ответить. Он лежал возле стены, пачкая ковер кровью, царапал боковину дивана пальцами и еле слышно хрипел. Я видел его корчащийся силуэт сквозь трещины на оконном стекле.

Я отошел от сломанного окна, потому что через него все равно ничего не видно и быстро подбежал к другому окну, тоже ведущему в эту гостиную. Взялся за раму, потянул, но она оказалась заперта изнутри.

Тогда я ударил рукоятью пистолета по стеклу, разбил его и убрал осколки, чтобы лучше видеть происходящее в доме. Бандит, в которого я выстрелил, все еще корчился и хрипел возле стены, его голова и верхняя часть туловища уже пролезли в коридор.