Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

Я попыталась рассказать мужу, что происходит, но он смотрел на меня как на умалишённую.

— Думаю, Рафэ лучше сможет всё объяснить, — проговорила, встав с кровати и потянув его за руку.

— Кто? — словно не веря своим ушам поинтересовался Карай.

— Прояви терпение и понимание, — попросила я. — Доверься мне.

Мы с мужем вышли из заброшенной спальни рука об руку и пошли в кабинет, в котором несколько часов назад я договорилась на рассвете встретиться с доминарием. Кабинет был пуст.

— Идём в наши покои. Примешь ванну и отдохнёшь. А я договорюсь о встрече с нашими друзьями, — предложила я Караю.

— Это подождёт. Сначала я должен убедиться, что всё в порядке, — категорически отказался от моего предложения муж.

И я не решилась с ним спорить, но за весь путь из северного крыла и потом через центральную залу дворца, по лестницам и переходам, когда Карай провожал меня до покоев, нам не встретился ни один человек.

— Да что здесь происходит?! — воскликнул муж.

— Это-то я и пытаюсь до тебя донести, — ответила устало. — Ты забыл целый год, и за это время произошло много событий.

— Карай! Друг мой, ты очнулся! — нарушил непривычную тишину дворца возглас Ронни.

Маг вышел из бокового коридора и едва не сбил с ног моего, едва пришедшего в себя после долгого забытья, мужа, заключив его в объятия.

— А ты часом не собираешься на меня наброситься и пытать? — запоздало поинтересовался он, отстранившись от Карая.

— Если будешь настаивать, не откажусь, — начиная злиться ответил муж.

— Так, остыньте, — приказала я. — Встречаемся в моём кабинете через полчаса. Рондай, пригласи всех посвящённых.

Спустя полчаса освежившийся, но разнервничавшийся ещё больше муж буквально силой потянул меня в кабинет, не позволив собрать ещё влажные волосы в пучок и решительно не желая внимать возражениям.

— Мне не нравится то, что здесь происходит, и ещё больше не нравится то, что со мной обращаются, как с несмышлёным ребёнком, — жёстко заявил он, рывком распахнул дверь и буквально втолкнул меня в неё.

Я споткнулась и едва не упала.

— Извини, — тихо произнёс Карай, придержав меня за локоть.

Я подняла взгляд от пола и замерла, в кабинете уже собрались все: Касиян, Дамон, Рондай, Рафэ… и изрядно потрёпанный, со следами недавнего избиения, а возможно и пыток Анторин. И все настороженно смотрели на Карая.

Муж обошёл меня, прошёл в центр кабинета, сложил руки на груди и потребовал, сверля взглядом Наминайского императора:

— Рассказывай. Только сначала объясни, что здесь делает этот…, - одарил ненавидящим взглядом Рафэ, — доминант.

— Нам предстоит долгий и непростой разговор, — покачал головой Анторин, поморщившись при этом от боли.

— И мы не будем при нём присутствовать, — неожиданно заявила Мона, после чего они с Ян подхватили меня под руки и вывели из кабинета.

— Пусть разберутся без нас. А мы пока котика навестим, — предложила Касиян. — Слишком много вопросов накопилось, и не только у воскресшего консорта.

Но я почувствовала в поведении подруг ещё что-то, помимо желания не мешать мужчинам — они боялись Карая и не доверяли ему.

— Постойте, я должна объяснить Анторину, что Карай не помнит событий последнего года, — попыталась я скинуть с локтей цепкие руки фрейлин.

— Как не помнит? — хором спросили подруги, остановившись, но не желая отпускать меня.

— Не знаю, — честно призналась я. — Возможно это последствие перенесённого им в процессе борьбы с влиянием Эмани, или таким образом богиня защитила его разум от травмы. Но очнувшись он совершенно не помнил ни плена в межпространстве, ни того, как мы его вызволили, ни произошедшего после. Он даже не знает о существовании Эмани!

— Интерееесно, — протянула Касиян.

— Возвращаемся? — предложила Дамон.

— Возвращаемся, — кивнула я и попыталась повернуться к двери.

— А с другой стороны, — задумчиво произнесла Мона, удерживая меня, — всё равно сами разберутся. А учитывая то, как герцог ведёт себя по отношению к тебе, не заслуживает он поддержки.

И меня потянули к выходу из покоев. Я бы возможно и воспротивилась, напомнила фрейлинам, что они имеют дело с королевой, но мне так хотелось увидеть сына, обнять его и прильнуть щекой к непослушным чёрным локонам. Карай сейчас был в безопасности и полностью здоров, если не считать проблем с памятью, а Карвин нуждался в матери. Да и я нуждалась в сыне, возможно даже больше, чем он во мне. А Анторина расспросить о его злоключениях я ещё успею, мы всё равно сейчас бессильны и не сможем ничего предпринять для освобождения Наминайской империи.

В детских покоях было непривычно тихо. Зайдя в игровую комнату мы сразу поняли почему: на маленьком диванчике сидела счастливая принцесса Лелиан, держа на руках спящую дочь. Дети обступили гордую мать и наперебой шёпотом расспрашивали её о малышке. Больше всех восторгался Антуан, ведь это была его кузина. Карвин с недоумением разглядывал пока ещё непривлекательного младенца, норовя потрогать пальчиком его крохотный носик, а Дэзире старалась демонстрировать взрослую рассудительность и безразличие, но её глаза горели живейшим любопытством. Ведь всего лет через пять она тоже выйдет замуж и, возможно, станет матерью.

Но самым неожиданным в открывшейся нам картине было присутствие наследной принцессы Никеллы. Девочка сидела в сторонке и даже не смотрела на вызывающего у других детей столько любопытства младенца. Чего нельзя было сказать о нашем появлении. Даже Карвин лишь мельком взглянул на меня, небрежно взмахнул рукой, приветствуя, и вновь потянулся пальчиком к миниатюрному личику. Но стоило только Никелле увидеть меня, как девочка вскочила и начала затравленно озираться, словно ища защиты. Я всегда была добра к Никелле и растила её как свою дочь, на что девочка отвечала мне незамутнённой детской любовью и доверием. Сейчас же в её взгляде плескался непередаваемый ужас, словно она наяву увидела чудовище из ночного кошмара.

Но стоило только Никелле увидеть меня, как девочка вскочила и начала затравленно озираться, словно ища защиты. Я всегда была добра к Никелле и растила её как свою дочь, на что девочка отвечала мне незамутнённой детской любовью и доверием. Сейчас же в её взгляде плескался непередаваемый ужас, словно она наяву увидела чудовище из ночного кошмара.

Фрейлины тоже устремились к принцессе Лелиан, засыпая её поздравлениями и комплиментами, а я смотрела на Никеллу и не могла понять — чего же она так боится. И ещё, почему её вернули? Ведь оставшиеся в живых защитники королевского рода только вчера выкрали принцессу, надеясь спасти её от нависшей над королевством угрозы. В голову приходило только одно объяснение — они узнали о моём пленении и ультиматуме Эмани… и приняли её условия. Иначе, наследную принцессу спрятали бы так тщательно, что даже магия не помогла бы её найти. Неужели, пока Мордок и другие советники пытались навести хоть какой-то порядок в столице, а Рондай и Рафэ занимались моим спасением, статс-дама заключила договор с Эмани? Моя всё знающая и сильная тётушка так легко сдалась?