С влюбленностью покончено (ЛП) - Джексон Р. Л.

Он сел на диван, когда она закрыла за собой дверь и неторопливо подошла к нему, одетая в восьмидюймовые каблуки и слишком узкое, слишком короткое платье. Его план уже работал, а он еще ничего не сделал. На маленьком кофейном столике стояла бутылка с клубникой и шоколадным сиропом. «О, как пали могущественные», — подумал он, заставляя себя не смеяться над ней. Она села рядом с ним на диван и повернулась в его сторону, соблазнительно скрестив ноги.

— Кейден, я просто хочу сказать, как я сожалею о том, что сделала, — сказала она, пододвигаясь ближе.

Он, конечно, не ожидал извинений от ворот, но все равно это было хорошо для него. Это означало, что играть на ее симпатиях будет не так сложно, как он думал вначале.

— Зачем ты это сделала? Почему ты пытаешься причинить мне боль, если говоришь, что любишь меня? Я просто не понимаю этого, — сказал он, заставляя себя посмотреть на нее.

Ким придвинулась еще ближе и, схватив его за руку, вложила ее в свою. Инстинктивное желание отпрянуть от нее было настолько сильным, что он потянулся к бутылке с водой на кофейном столике, чтобы убрать ее липкие руки.

— Я потеряла контроль, Кей. Что-то во мне щелкнуло. Ты должен поверить, что я никогда не хотела причинить тебе боль. Никогда. Я просто чувствовала, что все, чего я хотела — ты, — исчезло. А потом я увидела, что ты стоишь с ней на тротуаре, и потеряла голову.

— Это неправда, Ким. Мы вышли из отеля и прошли несколько шагов от входа. Ты выехала из-за угла. Ты нас ждала. Если ты хочешь прощения, ты должна начать с признания истины для разнообразия.

Руки Ким заерзали на коленях, когда она опустила взгляд.

— Ты прав, совершенно прав. Это было не спонтанно, Кейден, но что-то сломалось во мне. Ты же меня знаешь. Ты знаешь меня почти всю мою жизнь. Я никогда раньше не делала ничего подобного. Разве это не доказывает тебе, как сильно я тебя люблю, что я могу сойти с ума?

— Нет, это не так, Ким.

Кейден открыл бутылку с водой и выпил ее содержимое за один присест.

— Так о чем же ты тогда хотел со мной поговорить? Разве ты не должен быть дома со своей невестой? — Ким закатила глаза и произнесла это слово так, словно оно было ругательством.

Кейден глубоко вздохнул, провел рукой по коленям и заставил себя посмотреть ей в лицо, прежде чем заговорить.

— С Ланой все немного сложнее.

— Ни хрена себе, посмотри, что она сделала с моим окном. — Ким склонила голову набок, глядя на фанеру, все еще укрепленную на месте стекла.

— Как ты можешь себе представить, потеряв нашего ребенка так, как она это сделала, она не смогла перестать винить себя. А потом ты угрожал ей в закусочной…

Ким села, настороженная, извиняющаяся? И остановила его на полуслове.

— Я понятия не имела, что она беременна. Я искренне сожалею, Кейден. Но она мне не нравится. Она тебе не подходит. Посмотри, на что она способна. — Ким снова указала на окно.

«Неужели эта сука действительно такая?»

Желудок Кейдена скрутила смесь гнева, тошноты и ненависти, и он подумал, что желчь скоро выплеснется наружу. Она говорила так небрежно, делая вид, что разбитое окно было эквивалентом того, что она сделала с той патрульной машиной, и он должен был успокоиться, чтобы сосредоточиться.

— Ну, я не совсем уверен в нашем будущем на данный момент. Похоже, она не в состоянии справиться с такой жизнью, как у меня. Но не так, как это сделала ты.

На лице Ким появилась улыбка, но это выражение не было головокружительным, скорее как будто погасла лампочка. Она хихикнула.

— Итак, Морин рассказала тебе, чем я угрожала, не так ли? И именно поэтому ты здесь, верно? Чтобы получить доказательства?

— Да. Я знаю о письме Ким, — нервно признался Кейден.

— Так чего же ты хочешь от меня? — она соблазнительно скрестила ноги и сделала глубокий вдох.

У Кейдена был жесткие ограничение, как далеко он готов был зайти, чтобы убедить ее в том, чего он хочет, — и они были достигнуты. Он никогда не будет лежать на блюде и служить Ким.

— Я здесь как друг. Как бы трудно это ни было понять некоторым людям, например, Лане, мы и раньше были друзьями, — ответил он, и это была правда. — Я здесь, чтобы попросить тебя не делать этого с моей матерью. Такие деньги поднимут красные флаги, и в конце концов тебя все равно поймают. Ты действительно думаешь, что она отдаст эти деньги и позволит тебе уехать в закат?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ким молчала и позволяла тому, что он говорил, вертеться у нее в голове. Возможно, он был прав, но это не означало, что она все еще не могла попытаться получить то, что хотела.

— Ради тебя, Кейден, я сделаю все, что угодно, и ты это знаешь, — ответила она, затем встала и пошла по темному коридору, тускло освещенному в задней комнате. Кейден глубоко вздохнул с облегчением. На данный момент его план, похоже, сработал — пока что. Она вернулась и села рядом с ним, протягивая ему письмо и флешку. Он взял их и сложил в карман.

— Это оно? — спросил он.

Она кивнула головой.

— И это все, Ким? — сурово спросил он.

— Клянусь Богом, — сказала она, приложив руку к груди.

— Спасибо, — сказал он, наконец, хотя и не поверил ей. Она сделала этот обмен слишком легким.

Ким положила руку ему на бедро и начала продвигать свои пальцы с красным маникюром вверх по его ноге. Кейден замер на месте, затем встал с дивана.

— Спасибо тебе, Ким. Я тебе очень благодарен.

— Так ты дашь мне что-нибудь взамен моего молчания?

Кейден стиснул зубы, и его челюсть плотно сжалась.

— Я поговорю с тобой позже, Ким, — Кейден направился к входной двери, и Ким усмехнулась, глядя на его зад.

— Я собираюсь вернуть тебя обратно, Кейден Кэпшоу. Чего бы это ни стоило.

Кейден прошел к двери и прикрыл ее за собой. Дрожь пробежала по его спине, когда он спускался по лестнице, ведущей к его машине. Он надеялся никогда больше не увидеть ее лица, хотя и понимал, что это маловероятно. Он не мог отделаться от ощущения, что его мать была права и идти туда было огромной ошибкой, но он должен был попытаться. Если ситуация взорвется у него перед носом, это будет его вина, и ему придется иметь дело с последствиями, какими бы они ни были.

*** 

Морин и Хитклиф сидели в закусочной и смотрели, как работает Лана, пока они ели. Морин могла сказать, что она так же страстно любила эту закусочную, как и тетя Мэй, и надеялась, что все в городе тоже это оценили. Она была не слишком рада тому, что Лана связалась с федералами, но опять же, это было следствием того, что она не сказала Лане правду, когда у нее был шанс. Похоже, Люциан держал рот на замке, как ему было велено, и пока он это делал, у нее все еще был шанс все исправить.

Морин связалась с Блейком после того, как поговорила с Кейденом и вкратце объяснила ему, что происходит. Люциану грозило тюремное заключение, максимум три года за подделку доказательств. Пока что он был готов к двум, но Морин была уверена, что они могли бы сократить его по той или иной причине. Ей просто нужно было потушить один пожар, прежде чем взяться за следующий.

— Значит, другой полицейский, Паулсон, ничего не нашел у Ким? — спросил Хитклиф, вгрызаясь в свой двойной чизбургер с беконом.

Морин усмехнулась тому количеству жира, которое он потреблял.

— Нет, но все улажено. Очень скоро все это испытание останется позади.

— Ради вашего же блага я надеюсь на это. Взятки, шантаж и секреты. Это все портит.

Морин знала, что он говорит правду, но это не мешало ей выполнять свои материнские обязанности. Морин будет защищать их, чего бы это ни стоило, кто бы ни стоял у нее на пути, и она добьется своего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как я уже сказала, Хитклиф, все будет хорошо, вот увидишь, — сказала Морин. Она перегнулась через стол и быстро сжала его руку. Хитклиф улыбнулся, и капля майонеза в уголке его рта заставила ее вздохнуть и протянуть ему салфетку. Он не был Винсентом, и он никогда не будет таким утонченным, как раньше, но она должна была признать, что может представить себе свою жизнь с ним. Хитклиф был хорошим человеком.