Белый орк - Сергей Чехин

Буйвол подошел к Шайну и облизал ему руки. Потом встряхнулся, и на траву с тихим звоном упало что-то белое, почти неразличимое на того же цвета спине. Альберт поднял шкуру матерого волка, да только вместо ворсинок шерсти она была соткана из блестящих игл незнакомого металла.

— Знамя Зарзула, — прошептал дипломат.

— Ты готов к параду? — хмыкнул стоящий позади Исмаил.

Спутник закинул шкуру на плечи словно плащ и взобрался на быка. Седла на нем, увы, не было, но проехать несколько шагов до шатра вождя можно и так. Альберт поднял молот высоко над головой и пнул рогача в бок. Тот заревел так, что дремавшие у костров дозорные подпрыгнули как пружины и похватали копья.

Но при виде надвигающегося чудовища орки с дикими воплями разбежались. В лагере началась суматоха, и лишь Горран нашел в себе смелость встретить призрака лицом к лицу. Но когда он узнал, кто восседает на белом буйволе, потерял дар речи и выронил булаву.

— Тебе посылочка с того света, — сказал Шайн. — Один товарищ просил передать.

Вождь встряхнул головой и зарычал:

— Разжигайте ритуальный костер!

Прием в племя оказался не таким уж сложным, как предполагал человек. Грум бросил в костер горстку какого-то порошка, отчего пламя стало красным будто кровь. Потом шаман обошел огонь кругом, постоял с закрытыми глазами и заявил, что духи, дескать, не против и не считают мероприятие нарушением традиций.

Затем Горран разрезал себе и Альберту ладони костяным ножом. Вождь и побратим пожали друг другу руки и обнялись. После незнакомая молодая орчиха нарисовала белому орку полноценные символы племени на лице. Шайн надеялся, что красить будет Тарша, уж очень соскучился по ее прикосновениям. Но девушка так и не вышла из шатра.

— Теперь ты один из нас, Аль-Вахул, — заявил Горран на глазах у всего племени. — По делу и духу. Можешь выбрать любую незамужнюю женщину.

— Ты знаешь, кого я выберу.

— Так скажи это так, чтобы она услышала!

— Я выбираю твою сестру. Тарша, ты пойдешь со мной?!

Все затаили дыхание и уставились на жилище девушки. Не прошло и мига как кожа затрепыхалась, и наружу выскользнула Стрела с двумя сумками, переброшенными через спину. Следом вышла охотница в теплом походном облачении. Не сказав ни слова, она подхватила сумки, потрепала на прощанье волчицу по холке, затем взобралась на своего буйвола. Повернула рогача на север, в сторону великого Леса.

— Вы там скоро? — спросила девушка. — Нас ждут, между прочим.

— Не прощаемся, — Альберт похлопал вождя по плечу и направился к привязи.

Тройка странников приготовилась к отъезду, когда позади раздался знакомый голос:

— Подождите!

Маргит бежала к ним, едва не спотыкаясь, и размахивала руками.

— О мой герой, — выдохнула она, обхватив голень сидящего верхом Шайна. — Прошу, возьми меня с тобой.

— Но я же…

— Неважно! Это не имеет значения. Я просто хочу быть рядом, ведь ты теперь в большом почете! Все будут покупать горшочки Маргит, когда узнают, чья она жена!

— А, вон оно что…

— Так ты согласен?

Альберт почесал подбородок и мельком взглянул на Таршу. Та очень сильно напоминала ощетинившегося ежа.

— Согласен ли я? Разумеется… нет.

Всадник ударил быка по крупу, и тут рванул вперед, чуть не лягнув надоедливую торговку. Вскоре товарищи сравнялись с беглецом, но Исмаил почему-то лупил своего рогача изо всех сил.

— Куда ты так гонишь? — спросил Альберт.

— А то ты ее не знаешь. Она же как клещ — вцепится и не отстанет. Лучше добраться до границы до утра, одним броском.

Шайн обернулся и пришпорил рогача. Маргит действительно бежала за ними.

На рассвете путники увидели телегу с реликвиями. Лария сидела рядышком у костерка и что-то пила из своей глиняной кружки. При виде товарищей девушка вскочила, едва не расплескав горячий напиток, и радостно помахала рукой. Изменения на лице Альберта не остались незамеченными для цепких глаз шпионки.

— Кто это тебя так разукрасил?

— Орки. Я теперь член племени, если что. Человек с двойным гражданством.

— Поздравляю. А теперь давайте уже пересечем границу, я замерзла, сил нет.

Шайн с радостью предложил бы ей погреться, но только не при Тарше. Жевавшего мерзлую траву буйвола снова запрягли и выдвинулись к пропускной заставе. Там дежурило десять эльфов — все в лощеных, украшенных позолоченными завитушками доспехах и меховых плащах. При виде ранних посетителей дозорные послали за командиром, а сами выстроились на узкой тропке между рядами остро заточенных кольев.

Альберт прекрасно знал, что этот маневр лишь для отвода глаз. За деревьями и в спрятанных среди хвойных лап "гнездах" полно лучников. Стоит только дернуться и будешь весь изрешечен стрелами и болтами.

Командующий заставой обитал в небольшом остроге. Пожелтевшие стены виднелись за первым рядом могучих стволов, играющих роль естественной стены. Над бревенчатой постройкой курился дымок, слышался топот и рев оленей.

Главному пограничнику, дабы обозначить свое исключительное превосходство, требовалось как следует поморозить гостей, и лишь потом явиться для досмотра. Спутники прождали битый час, разглядывая замерших точно статуи бойцов и отряхиваясь от нападавших на плечи и головы снежинок.

Наконец в сопровождении шестерки мечников пришло его высочество. Высокий и тощий, как и все остроухие, чрезвычайно молодой на вид. Поставь его рядом с Ларией — одногодки одногодками. Как он добился такого поста в столь юные годы Альберт не знал, но догадывался.

А власть, помноженная на отсутствие опыта и житейской мудрости, развращает сильнее дьявольских посулов. Командир встал напротив визитеров, надменно задрал подбородок и спросил:

— По какому поводу?

Дипломат учтиво поклонился, стараясь не обращать внимания на неподобающий тон и явное неуважение со стороны собеседника.

— Меня зовут Альберт Шайн, я уполномоченный посол императора Ульриха Четвертого. Везу подарок вашему королю, достопочтенному Валтерри Златолисту.

Командир не удосужился представиться. Бегло взглянул на сундук, ткнул в него пальцем в атласной перчатке и распорядился обыскать груз. Пограничники, до того не смевшие даже шелохнуться, разом ожили и запрыгнули в телегу. Орки, которым первым перепало "щупать" сундук, сорвали с него все замки, так что бойцам было достаточно откинуть крышку.

— Картины, ноты и книги, — сказал эльф, перелистывая какой-то фолиант. — Вне сомнений, ценности нашего народа.

— Контрабандисты, значит, — фыркнул начальник. — Арестовать их!

Пограничники ринулись вперед. Исмаил и Тарша выхватили оружие, но просвистевшие над головами стрелы вмиг остудили пыл драчунов.

— Подождите! — воскликнула Лария. — Это ошибка! Они действительно те, за кого себя выдают!

— Выдает тут только один, — ответил командир. В это время бойцы окружили странников и целились в них мечами и алебардами. — Остальных я вообще не знаю. И если человек действительно дипломат, пусть предъявит пропускную грамоту!

— Грамоту…, - Альберт улыбнулся и почесал затылок. Грамоту, грамоту… Кажется, она была во внутреннем кармане камзола. А где теперь камзол Шайн понятия не имел.

— Бросайте оружие и спешивайтесь!

Пришлось подчиниться. Вчетвером воевать против целой заставы — дело глупое и неблагодатное. Потом все станет на свои места, и этот хлыщ еще будет приносить официальные извинения. Арестантов поставили на колени и связали руки за спинами.

— В допросную их, — распорядился начальник и зашагал к острогу.

Несмотря на свою высокую духовность и развитую культуру, в плане допросов эльфы мало отличались от людей. Разве что инструментами. Остроухие тщательно берегли лес, не тратили дрова по пустякам и не могли позволить себе такую роскошь, как раскаленные пруты. Зато мастера и кузнецы шагнули далеко вперед и от многообразия орудий истязания, развешанных на стенах, подкашивались ноги. В буквальном смысле.

Лария, оравшая всю дорогу и пугавшая своими связями в разведке, затихла и съежилась как мокрая мышь. Тарша глядела на палача с вызовом, странно, что в морду ему не плюнула, хотя все еще было впереди. Шайн предусмотрительно молчал, Исмаил тоже особо не звенел.

Командир снял со стены штуку, похожую на железный собачий намордник с двумя винтами по бокам, повертел в руках, будто примериваясь, кому подойдет этот инструмент. Повесил на место, взял квадратную коробку с двумя круглыми прорезями: одну явно для пальца, вторую для кое-чего иного, но сходного по форме.

— Ну. Говорите уже, кому хотели сбыть товар.

— Королю, — прошипел Альберт. — И не сбыть, а подарить.

— А грамоту вы, значится, потеряли, когда сменили человеческую одежду на эти варварские шкуры. Или когда вам рожу разукрашивали? А что если я сдеру кожу аккурат по этим рисункам? Выглядеть будет не так красиво, зато останется на века. Точнее — до конца пытки, которую вы вряд ли переживете.