Сонный лекарь 4 - Джон Голд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Указываю пальцем в грудь Лу Пэна.
— … Будда все эти дни, недели и месяцы был с тобой. Даже когда ты перестал верить в себя, Будда продолжал верить в тебя. Только поэтому я здесь и лечу твою многострадальную печень. Ты хотел найти себя нового? Нашёл и преобразился, — моя рука, сместившись, указывает на небо. — Когда ты просишь Будду о преображении, он даёт тебе возможность его пройти, а не готовое решение. Тот, кто молит о деньгах, получает возможность их заработать. Ты хотел быть любимым? Тогда иди домой. Тебя жена до сих пор ждёт. Небось суп на плите варится, а ты тут по мусорным контейнерам шаришь. Не оскорбляй её труд своей глупостью! Ты уже преобразился.
По мере того, как слова долетали до ушей магистра, в его глазах разгорался знакомый огонёк решимости.
— Твоими устами говорит Будда, — Лу Пэн вдруг расхохотался и начал срывать с себя грязное тряпье. — Да-а-а-а, я чувствую, что моё тело и душа вновь стали единым целым. Теперь я готов к прорыву.
Достав из кармана визитку, протягиваю её пока ещё магистру [4].
— Если тебе нужна будет помощь с прорывом или работа, просто позвони по этому номеру. Скажи, что ты встретил Михаила Довлатова в Поднебесной. Тебе помогут.
— Военная компания «Романов и КО»? — в глазах Лу Пэна читалось изумление. — Выходит, я встретил на улице человека, богаче меня⁈ То ли я чего-то не понимаю в нашем мире. То ли мы с тобой оба сумасшедшие.
…
Ещё одного офисного клерка пришлось ждать около стоэтажного бизнес-центра «Дух Императора». Всё довольно запутанно, но в мега-здании из стекла и стали трудятся те, кто подал заявление о поиске работы на имя императорской семьи Поднебесной. Тут находится публичная канцелярия его величества — обитель его бюрократической машины. Архивы, столичный ЗАГС, суд и бог его знает что ещё.
Когда часы показали полдень, из небоскрёба вышел невзрачный худенький мужчина с неприметным чемоданом. На вид лет шестьдесят, но с возрастом у азиатов легко можно ошибиться.
Китаец сел на никем не занятую скамейку, предварительно подложив под себя газетку. Достал из сумки ланч-бокс с рисовой кашей, соевым мясом и термос с зелёным чаем. Собственно, по этому набору вещей я его и узнал.
— Доброго дня, господин Гу, — снимаю кепку в знак приветствия.
— Вы обознались, — мужчина, не глядя на меня, начал орудовать палочками для еды.
Судя по ауре, обычный человек. Ни грамма волнения или страха перед незнакомцем. Что-то мне подсказывает, что даже если приставить к его голове пистолет, он примет смерть, как должное.
— Уважаемый Гу, — перехожу на шёпот, — я знаю, что из-за сидячей работы у вас проблема сзади, чуть ниже поясницы. Вам даже на унитазе сидеть трудно. Об этом нюансе вы никому не говорите, так как боитесь потерять работу. Вы рады служить императору и людям, которые в него верят. Почти всю зарплату вы перечисляете в фонд «Ростки бамбука», помогающий сиротам устроиться в жизни.
Китаец перестал есть и тяжело сглотнул. Присев перед ним, я продолжил.
— Можете не отвечать. Всё это мне рассказал один из тех самых детей, которому вы когда-то помогли. Ему приснился сон о вас, господин Гу! Об этом дне, времени и месте. Я даже знаю точный сорт зелёного чая, который у вас заварен в термосе. О том, что у вас проблема и вы не можете ни у кого просить о помощи. Что-то связанное с рабочими обязанностями. В том сне некий голос сказал, что придёт целитель…
Пальцем показываю на себя.
— И решит проблему господина Гу без лишнего шума.
Старик сглотнул нервно.
— Я никому не говорил…
— Это нормально. Я вас не знал до сегодняшнего утра. Мне всё равно, кем вы работаете и чем занимаетесь.
— Я… я судья, — господин Гу заозирался с тщательно скрываемой тревогой. — Вы, лаоваи, не знаете правил чиновников Поднебесной. Нам запрещено принимать услуги от кого бы то ни было. За взятки в любой форме судьям грозит смертная казнь. А к государственному целителю я обратиться не могу. В здании около нас, много кого не устраивает неподкупный слуга народа. Если враги узнают, меня сразу спишут по состоянию здоровья.
— Пятнадцать минут, — говорю шёпотом, заметив, как в нашу сторону направился охранник небоскрёба. — Дайте мне пятнадцать минут, и я решу вашу проблему. Потом можете и дальше вершить свою справедливость.
…
Деликатную проблему господина Гу удалось решить тем же вечером… в метро. Никогда ещё мой сеанс целительства не проходил в настолько тайной обстановке. Прямо-таки шпионский боевик. Нельзя было подходить ближе, чем на метр, и пересекаться взглядом. При этом пришлось накладывать «Активную диагностику» и много другое. А народ в вагон меж тем входит и выходит. В общем… вау!
На том же самом поезде я доехал до последнего из пациентов в Шанхае. Выбрался далеко за черту города. Там пересел на автобус и, доехав до конечной, продолжил путь пешком. Согласно видениям первого пациента на рыбном рынке, мне надо оказаться на горе Дзиндан ровно в полночь.
Общественный транспорт туда не ходит. На машине проезд запрещён, хотя дорога есть. Время без пятнадцати двенадцать.
Ночь опустилась на земли Поднебесной. Горят фонари вдоль дороги на серпантине, по которому я торопливо поднимаюсь в гору. Мог бы перейти на бег, но вместо этого я наслаждаюсь обстановкой.
Я, чёрт возьми, один! В другой стране! Прохожу путь паломничества, о котором знает далеко не каждый одарённый. Зачем-то прусь на гору в полночь. Чувствую, как лёгкие гоняют прохладный воздух. Как напрягаются мышцы рук и ног, откликаясь на нагрузку. Как душа гармонирует с телом, а телу комфортно на выбранном пути.
— Триединство бытия? — вдруг в голове всплыла фраза. — Может, это оно?
— Ты… да, ты! — вдруг доносится голос из тени дерева, нависающего над проезжей частью. — Помоги, пожалуйста.
Подхожу, а там на дорожном ограждении сидит трясущийся курьер лет двадцати. Лицо бледное, руки дрожат. Рядом лежит целый на вид велосипед и огромный квадратный рюкзак. Судя по мощному шлейфу из запахов азиатских специй, внутри еда.
Ещё раз оглядываю незнакомца, переходя на зрение одарённых.
— У тебя серьёзная травма сухожилий.
— З-знаю, — парнишка кивком указал на рюкзак. — Мне за доставку этого заказа пообещали
