Репетиция убийства - Фридрих Незнанский

Он присел на корточки (с грузом на шее это было непросто, но зато девочка оказалась стоящей на твердой земле). Малышка перестала визжать, приступ эйфории, вызванный чудесной встречей с дядей таким-то (имени Голованов не разобрал), кажется, прошел. Но тут ребенок начал понимать свою ошибку: голубые глазенки распахнулись в ужасе, брызнули слезки, ротик чудовищно скривился и завопил так, будто не девочка эта набросилась на Голованова, а Голованов на девочку. Теперь уже вся площадь обернулась к ним, мамаше сбежавшей хулиганки давали дорогу, мамаша неслась, сама неслабо повизгивая, а несчастный Голованов пытался присесть как можно ниже и, скача на корточках, повернуться спиной к тому месту, где еще пару минут назад стояла у киоска Ольга Минчева.

Засветиться можно запросто. Скорее всего, уже засветился. Если через час Минчева, находясь на другом конце города, заметит рядом с собой типа, который скакал по площади в объятиях безумного ребенка, — понятно, о чем она подумает в первую очередь.

Когда недоразумение было улажено, в окрестностях не осталось, понятное дело, и следа Ольги Минчевой. Необычайно прыгучая девочка, принявшая Голованова за горячо любимого «дядю Лесю», маминого, кажется, брата, получила от липового «Леси» мороженое, и только тогда «Леся» понуро отправился звонить Грязнову, докладывать о своих «успехах».

Однако Денису в панику впадать было некогда. Он этого головановского звонка и так ждал с минуты на минуту. Ольга позвонила ему сама буквально через десять минут после того, как Голованов ее упустил.

Не зря он подозревал, что она истеричка, — Ольга была явно не в себе.

— Денис, прошу вас, вы должны посмотреть на труп.

— Чей труп? Какой труп? — Да что же это, мелькнуло у Дениса, Игоря ведь уже похоронили.

— Ужасный! И он вполне может относиться к делу, приезжайте, Денис, прошу вас, с ним так неуютно вдвоем…

Ольга была бледной. К приезду Дениса она, видно, успела стереть с кукольного личика размазанный макияж, и теперь у висков виднелись серые пятна туши. Зеркало здесь освещено плохо, подумал Денис. На труп смотреть ну совсем не хотелось. Лучше уж на Ольгу.

Но с трупом пришлось встретиться сразу: он прямо-таки бросался в глаза. Ничего особенно ужасного в нем не было — возможно, потому, что не было видно лица. Один только шаг от входной двери через крошечный пятачок прихожей — и ты на пороге комнаты, а там, у окна, стол и на нем склоненная голова — вот, прилег человек подремать на сложенные руки, пускай себе спит. Пускай себе спит, а мы бы пошли отсюда… Стоп, что за бред? Переработался, что ли? Так, ладно, если подойти поближе, за спящего никак не примешь. Слишком много крови на седых волосах. Удар по затылку, значит. Чем? Ага, хрустальной пепельницей — вот она валяется.

Он отошел от стола, чтобы лишний раз не наследить.

— Ольга, я надеюсь, вы тут ничего не трогали?

— Нет-нет…

— Кстати, зачем вы его прикончили?

— Ну вас, Денис, с шуточками вашими. Я его тут нашла. Не нашла бы сюда еще неделю никто бы не пришел, потом его соседи по запаху бы обнаружили, так что пусть мне спасибо скажет, что свеженького похоронят. Ой, Денис, не слушайте меня, что я за ужасные вещи говорю! Денис, вы поймите, я не так уж часто нахожу трупы. Правда, практически один за другим…

— Узнать бы еще, что это за тип. Вы не подскажете, случайно? В бумаги его я не полезу, нечего мне здесь своими лапами все хватать.

— Шапиро Валентин Маркович, частный детектив. Тут его контора. Вы же знаете, сейчас часто квартиры под конторы снимают.

— И что же, он совсем один? Даже девочки на телефоне не имелось?

— Не имелось. У него и заказов-то, похоже, не имелось… Одна я, дура.

— То есть? — Денис поискал, на что бы присесть, но три стула и диван были завалены какими-то папками, и он так и остался стоять. — Поговорим наконец откровенно? Больше из вас не надо будет тащить правду клещами? Второй труп вас все-таки убедил, что это серьезно? Когда и зачем вы его нанимали?!

Оля съежилась, и Грязнов понял, что кричит. Нервы, нервы. Будто бы первый в жизни труп. Будто бы первая клиентка — идиотка. Все идет своим чередом, все так и должно быть. Это работа такая. Это не ЧП, это рутина. Все, надо взять себя в руки, не пугать эту дурочку, и так вон трясется.

— Я же рассказывала вам про то, как пыталась следить за Игорем.

«Никогда-никогда больше самостоятельно слежкой не займусь», — вспомнил Денис. «Самостоятельно». Деловая женщина. Целеустремленная. И ведь малолетка же совсем. Откуда только такие берутся?

— И что?

— И не вышло у меня ничего. Не для меня это.

— Тогда вы пришли к нему? К этому вот дедуле? Сколько ему было? По затылку-то не очень разберешься…

— Лет шестьдесят пять, наверно. Да он шустрый был совсем. Веселый. Все шутил, что ему, такому, не светиться куда проще — кто на дедульку чего подумает?

— И что, выяснил он что-нибудь для вас?

— Выяснил. Даже отчет предоставил. Выяснил, что Игорь примерный семьянин и однолюб, что с Арбатовой у него все кончилось, а больше ничего не было и не намечается.

— И вы ему поверили?

— Поверила. Я так хотела ему верить, что поверила.

— Что же вы тогда здесь делаете, Ольга? — Денис снова начал заводиться: она же опять беззастенчиво врет.

Ольга, предвидя, что Денис сейчас окончательно потеряет терпение, развернется и уйдет, поспешила объяснить:

— Он сам мне сегодня позвонил и попросил прийти. Сказал, что должен сообщить мне что-то важное. Попросил прийти ровно в двенадцать, я пришла, дверь была не заперта, даже приоткрыта. А вот за дверную ручку я пальцами хваталась, вы это уж скажите, где надо. А за телефон уже — платочком. Правильно ведь я сделала, да, Денис?

— Правильно, правильно.

«Конечно, куда ж теперь деваться. Лучше было бы тебе, девочка, рассказать мне все с самого начала, тогда, может, и старичка этого я бы первым перехватил. Поди теперь разберись, что он там накопал. Идиотка ты, Оля, круглая.

Или все-таки нет? Или ты, Оля, по-прежнему врешь, и чем больше путаешься в своем вранье, тем более невероятные версии придумываешь заново? И тогда — кто знает, что там на самом деле, Оля? Ты так быстро сообразила, что телефонную трубку надо хватать через платочек, — не соображаешь ли ты и еще кое-чего? Конечно, на хрустальной пепельнице, орудии убийства, не обнаружится твоих пальчиков, их, конечно, не обнаружится нигде, кроме как на дверной ручке. А на твоей собственной кухне, Оля, там, где якобы застрелился твой муж, твоих пальчиков выше крыши — это естественно. Никто не придерется.

У тебя была, наверное, возможность убить их обоих, ведь так, девочка-кукла, ресничками хлоп-хлоп? Была возможность, и вполне мог быть мотив. Просто я пока его не знаю. Просто я пока могу сочинить для тебя пару десятков мотивов, и все они будут логичны до неимоверности. Если только убийство вообще может быть логичным. В чем я очень сомневаюсь, Оля.

Кстати, вот, очень ловко выходит: несчастный этот детектив Шапиро следил за Игорем очень старательно, аппаратуру разную поместил даже у него дома и заснял случайно сцену, где Оленька мужа своего порешила. Из ревности — так проще всего складывается. Дальше положим, что Шапиро решил девочку шантажнуть. И тут она решила принять меры… Тем более, говорят, что после первого убийства все становится куда проще. Прямо как по маслу, говорят, идет…»

Денис хмыкнул, вынул из кармана носовой платок, взялся за телефонную трубку. Минчева поспешно опустила собственный платочек на рычаг. Платочки встретились.

— Вы в милицию звоните, Денис?

— В нее, родимую.

— Денис, а нельзя ли… В общем, мне очень сильно не хотелось бы мусолить сейчас ту же историю про собственную неконтролируемую ревность. Вполне возможно ведь, что эти убийства и не связаны никак — тогда бы меня не стали дергать. А если окажется, что связаны, — ну тогда и расскажу им все. Денис, пожалуйста, я уйду, а?

— А труп кто нашел, я, что ли?

— Я, я нашла, Денис, пусть они меня потом вызовут, только не сейчас, ладно?

— Ладно…

Денис по-прежнему с помощью платочка распахнул перед Ольгой дверь в коридор. Хорошо, что у Севы есть этот адрес. Так что выйдет из подъезда девочка Оля, а там ее Голованов встретит. И на этот раз уж, хочется надеяться, не упустит — у такого профессионала, как Головач, проколы раз в полжизни бывают. Не останется девочка Оля без провожатого. Теперь это особенно важно.

Позволяя Ольге уйти, Денис преследовал две цели. Во-первых, хотел посмотреть, что она делать станет. Побежит домой и будет реветь в подушку, может, адвокату позвонит, а может, и кому-то другому. Времени у нее в обрез, до того как милиция к ней нагрянет — час максимум. Так что не до обрубания хвостов. Если надо срочно кого-то предупредить или кому-то пожаловаться, она непременно сделает это сейчас же. А во-вторых, до приезда милиции Денис хотел поподробнее осмотреть офис Шапиро, и делать это в присутствии Ольги было бы неправильно.