Княжа булава - Владислав Глушков

Весь бок, на котором он лежал, нога и рука затекли и страшно ныли, но это было ни что по сравнению с невыносимым желанием посетить туалет. Виктор Сергеевич пришёл в сознание, он уже минут десять лежал, не шевелясь и пытаясь понять, что произошло. Он помнил, как ехал, потом его остановил полицейский патруль, что-то него попросил, он полез в машину за документами, дальше боль и всё, больше ничего, а теперь под ним был бетонный пол, перед глазами оштукатуренная стена, руки и ноги были связаны, причём туго, верёвки впились в кожу. За спиной слышались какие-то неясные звуки и тихий разговор, похоже, люди играли в карты.

Виктор Сергеевич, тихо, стараясь не шуметь, перевернулся на спину, потом на другой бок. Помещение без окон, скорее всего, было подвалом, или подземным гаражом, что в принципе не имело существенного значения. Помещение освещалось несколькими лампами дневного света. Внутри, кроме Позднякова находились трое, один стоял и методично кидал дротики в висевший на стене круг, двое сидели за стоявшим в центре комнаты столом и играли в карты. Тот, что кидал дротики, выпустил последний, выругался, скорее всего, по тому поводу, что не достиг нужного результата, подошёл к мишени, собрал дротики и обернулся, намереваясь занять прежнюю позицию, но его взгляд натолкнулся на перевернувшегося Позднякова.

— О, а клиент-то оклемался. — Виктор Сергеевич узнал парня, это был один из тех, что приходили в квартиру, в ту ночь, когда они дежурили с Люком. Он хорошо помнил, чьи это были люди и от этого воспоминания легче не стало.

На окрик поднялись из-за стола и игроки, они подошли к Позднякову, склонившись над ним. Виктору Сергеевичу стало ещё страшнее, это был второй из парочки, кажется, его звали Колян, и ни кто иной, как его старый знакомый, он даже кличку его вспомнил, «Крыша», воде по фамилии Крышаков.

— Что Витя, очухался? — Спросил его «Крыша», — поговорим?

— Мне бы в туалет, — выдавил из себя Поздняков.

Крышаков, он здесь, по всей видимости, был главным, склонив голову, присмотрелся к Виктору Сергеевичу, наверное, размышлял, вести его или нет, потом всё-таки решил вести.

— Отведи его, — приказал он Коляну, — а то ещё обгадит нам здесь всё, да смотри, чтобы не сбежал.

— Куда ему, вон еле дышит.

— Меньше трепись, а больше делай, — прикрикнул «Крыша» на Коляна.

Тот, на этот раз, молча, развязал Позднякову ноги, поднял и подтолкнул вперёд.

— Шагай, вон там лестница, а наверху справа сразу клозет, да не балуй мне, пришибу.

Виктор Сергеевич поковылял в указанном направлении, затёкшая нога начала отходить, словно миллионы иголок впились в неё, он с трудом передвигался даже по ровному полу, а тут ещё и наверх идти. Подъём по лестнице дался с трудом, но он его преодолел, боль отпускала, тело отходило от неудобной позы, туалет действительно оказался возле самой лестницы, Колян открыл двери и пропустил Позднякова. Тот вошёл и встал возле унитаза, немого постоял, потом посмотрел на сопровождающего.

— Чего ты на меня вылупился? — Непонимающе спросил тот.

— Предлагаю тебе одно из двух, либо развяжи мне руки, либо расстёгивай ширинка, ну и дальше ты сам знаешь, что делать.

— Ты, чё совсем оборзел! — Вспылил Колян, но быстро сообразил, что ему действительно придётся сделать, что-то одно, выбрал более приемлемый для себя вариант, развязал Позднякова. Тот не пошевелился и вновь посмотрел на конвоира. — Чего тебе ещё?

— Двери закрой.

— Обойдёшься. Что никогда общественными сортирами не пользовался? Давай делай свои дела и пошли вниз.

Ничего не поделать, пришлось оправляться прилюдно, надежда на то, что его оставят одного в туалете, он сможет закрыться и сбежать через окно, как это обычно бывает в кино, растаяла. Он сделал всё необходимое, вымыл руки и вышел из туалета, огляделся по сторонам. Из глубины коридора на него смотрела пожилая женщина с грустными глазами.

— Нечего глазеть, не в музее, — одёрнул его Колян, шагай вниз, подтолкнул он Позднякова, — а ты иди своими делами занимайся, чего встала как столб, — прикрикнул он на женщину.

«Интересно кто это, и почему она так грустно на меня посмотрела? — думал Виктор Сергеевич, пока спускался в подвал». Но как только он вошёл в подвал сразу понял, о чём грустила женщина. Стол, стоявший по центру, был сдвинут в сторону, на его месте стоял табурет. Настольная лампа была направлена строго на то место, где предполагалось посадить Позднякова, кроме этого в углу он заметил вмонтированный в потолок блок, с перекинутой верёвкой, Виктору Сергеевичу стало очень грустно и страшно.

— Ну, что Витя, присаживайся, поговорим по душам, — обратился к нему Крышаков, — давненько мы с тобой не общались, помниться ты был сговорчивым парнем.

— О чём мне с тобой говорить?

— Ну как о чём? Тем-то много интересных, поговорим о твоих доходах, о том, как ты будешь ими делиться, но самое главное поговорим о том предмете, который ты никак не хочешь отдавать.

— А что о нём говорить? Нет его, и не было никогда, миф это.

— Витя, ты меня, наверное, не понимаешь. Пока я говорю с тобой по-хорошему, тихо, так, ласково, но ведь могу и поменять тон.

— Да, хоть меняй, хоть не меняй, — стоял на своём Поздняков, — от этого предмет не появится. Не слышал я ещё, что бы мысли материализовывались, разве, что в Библии про это написано, да ведь я не Господь Бог, на такое не способен.

— Значит, ты не понимаешь, меня, что же придётся с тобой иначе работать. Колян начинай.

В тот же момент сильный удар в голову сбил Виктора Сергеевича с табурета на пол, после чего на него обрушилась серия ударов норами, и сознание вновь померкло.

Очнулся Поздняков в луже воды, тело болело, голова слегка кружилась, его подняли и посадили вновь на табурет.

— Живой, ты смотри, я думал, ты его совсем кончил, — ласково произнёс Крышаков, — ты Колян в следующий раз осторожнее, всё-таки человек в возрасте, нам его труп не нужен, нам нужен предмет, который он никак не хочет отдавать. Ну что мил человек, — обратился он на этот раз к Виктору Сергеевичу. Будем теперь говорить, или продолжим?

— Я ничего не понимаю, что ты от меня хочешь, — заплетающимся языком ответил Поздняков. — Вон они искали, и ничего не нашли, — он кивнул в сторону Коляна.

— Знаю, я как они искали, за свои поиски они уже получили сполна. Мне понравилось, как ты их развёл, не думал я, что на меня работают такие «лохи» но теперь они намного менее доверчивыми стали. Но это то, что касается их, мня, ты не проведёшь. Лучше сразу признайся, где спрятал булаву, поедим, ты нам её отдашь, и всё мы к тебе претензий больше иметь не будем.