Пятьдесят слов дождя - Аша Лемми

меня оптимистка, малышка.

Она просияла. Настроение Акиры было солнечным уже несколько недель; иногда он даже дарил ей маленькие пакетики конфет или бантики для волос.

– Не такая уж я и малышка! – игриво возмутилась Нори. – Скоро стану выше тебя!

Акира рассмеялся.

– Ну, не совсем.

Она прижала ладонь к его сердцу.

– Пришло время загадать желание. Возьмешь мне фонарик?

Акира приподнял бровь.

– Ты еще в такое веришь?

– Хай.

Нори ожидала упрека, но Акира только вздохнул и пошел выполнять ее просьбу.

Группа мальчиков, пробегая, чуть не сшибла Нори с ног. Она сделала два шага назад, стараясь не упасть, и почувствовала, как чья-то рука ухватила ее за локоть. Нори оказалась лицом к лицу с низкорослым мужчиной в больших очках.

– Ах… аригато. Я случайно.

Мужчина щербато улыбнулся.

– Не за что, чиби химэ. Никаких проблем.

Маленькая принцесса.

Нори нахмурилась.

– Вы… вы знаете, кто я?

Он очень низко поклонился.

– Только мимоходом. Я Хиромото, владелец антикварного магазина на другой стороне Чибы. Я время от времени виделся с отцом вашего высокородного брата. Откуда вам знать такого бедняка, как я…

Она сразу же почувствовала вспышку вины.

– Прошу прощения, я… я не…

– Ничего, не извиняйтесь. Не буду вас задерживать. Но когда случится свободный денек, сочту за честь, если вы заглянете в мой магазин. – Мужчина снова улыбнулся. – Надеюсь, вам будет интересно. У меня большая коллекция редких и красивых вещей.

Нори склонила голову. Торговец отвесил ей еще один поклон и исчез в толпе. В это время сзади по ее макушке легонько постучал Акира.

– Ахо. Ты почему стоишь посреди дороги?

– Гомэн, аники. Я не заметила.

Он протянул ей синий бумажный фонарик с уже зажженной свечой внутри.

– Поделишься желанием?

– Нет! – возмутилась Нори.

Акира засмеялся.

– Хорошо, поступай как знаешь. Пора возвращаться домой.

Нори зажмурилась и отпустила фонарик плыть вверх, пока он не затерялся среди прочих.

Боже милостивый,

Пожалуйста, ничего не меняй. Все просто замечательно.

С любовью,

Нори

Она открыла глаза и зевнула.

– Домой? – спросил Акира.

Нори кивнула.

– Ну что ж, тогда иди вперед. Дорогу ты должна знать.

Нори колебалась.

– Я подвернула лодыжку.

– Как? – Акира нахмурился.

– Споткнулась. Вон там.

Он закатил глаза.

– Иди сюда. Я тебя понесу. – Акира перевесил рюкзак на грудь, чтобы освободить для Нори спину. – Только сегодня, ясно?

– Мм-хм.

– Я серьезно, Нори.

Он присел на корточки, и она запрыгнула ему на спину, обхватив руками и ногами, как коала, цепляющаяся за крепкую ветку.

Так они шли всю дорогу домой, и она позволила себе провалиться в дремоту, наслаждаясь запахом его мыла для ванны и дымным ароматом жареного мяса с фестиваля.

Они вошли через заднюю калитку, через сад. Акира ссадил Нори под ее любимым деревом, и она поняла, что он по-прежнему знал ее лучше, чем кто-либо другой. Трещина, которая росла между ними, почти исчезла, и не нужно было говорить ни единого слова.

Акира протянул ей леденец.

– Не сиди тут слишком долго.

Нори улыбнулась.

– Клубничный?

– Конечно. Оясуми.

– Спокойной ночи.

Она смотрела, как он отодвигает деревянную дверь. На брата упал свет, а на Нори – его тень. Затем дверь закрылась, и Акира ушел.

Нори сосала конфету и смотрела на звезды. Ей нравилось представлять, что если бы она забралась на самую верхушку старого дерева, то смогла бы схватить их и сшить вместе.

Какой прекрасный вышел бы плащ.

Она легла щекой на кору. Не повредило бы закрыть глаза, хоть ненадолго. Скоро ей пора спать, но здесь, подняв лицо к небу, она чувствовала себя восхитительно сво-бодной.

Она не слышала шагов. А когда наконец открыла глаза, на ней уже кто-то лежал. Она чувствовала запах сигарет.

Уилл.

– Ох, – выдохнула Нори. – Напугал.

Он потерся носом о ее волосы.

– Я тебя пугаю, маленький котеночек?

Нори почувствовала вспышку раздражения.

– Я не так уж и мала. Слезь.

Уилл пропустил возражения мимо ушей и поцеловал ее. Нори поддалась на мгновение, прежде чем отстраниться.

– Ты пьян, – сказала она, не скрывая отвращения. – На вкус как саке.

Он снова ее поцеловал и буквально вжался. Нори попыталась и не смогла освободиться. Ей удалось только вывернуть голову, и новый поцелуй попал на щеку.

– Уилл, хватит.

– Ты всегда говоришь, что не так уж и мала, – прошипел он. – Но ты все еще боишься. Совсем как ребенок.

– Я не ребенок! – запротестовала Нори.

– Значит, ты больше не испытываешь ко мне никаких чувств? – спросил Уилл, и в его голосе прозвучала искренняя обида.

Нори колебалась. Она не могла отрицать, что он внушал ей нечто такое, что можно было назвать привязанностью. Однако в нем было и слишком много того, с чем она не могла смириться.

Его жестокость по отношению к Элис и любовь к манипуляциям реально пугали.

– Я не знаю, Уилл, – прошептала она. – Думаю… нам не стоит продолжать.

На его скрытом тенью лице безошибочно читалась ярость.

– Значит, ты принимаешь ее сторону?

– Я не принимаю ничью сторону. Элис – моя подруга…

Уилл зарычал.

– А кто я?

Теперь Нори начала вырываться.

– Уилл, мне больно. Ханаситэ. Отпусти!

– Я увидел тебя первым.

– Уилл, это не имеет никакого отношения…

Он так сильно укусил ее за плечо, что Нори вскрикнула.

– Не смей верить на слово этой глупой шлюхе, – прошептал он. – Не смей! После всего, что я для тебя сделал…

Она почувствовала, как в уголках ее глаз собираются слезы, и попыталась их сдержать. Это же Уильям. Джентльмен. Лучший друг брата. Двоюродный брат Элис. Он добр. Он не причинит ей вреда.

– Уильям, – сказала Нори, с гордостью отметив про себя, что ее голос не дрогнул. – Ты знаешь, ты мне дорог. Правда. Давай поговорим утром.

Хватка на ее запястьях ослабла.

– Все хорошо, – продолжила она. – Все хорошо. Мне пора ложиться спать. Я обещала Акире. Пожалуйста, прост-о…

Не следовало этого говорить. Ее запястья словно охватили стальные обручи.

Уильям склонился над ее лицом, и все, что она могла видеть, были голубые глаза, пылающие холодным огнем. Голос не слушался. Она медленно цепенела.

– Акира, Акира, – передразнил он, прижавшись губами к ее уху. – Это все, что ты можешь сказать. У тебя в голове есть мозги, малышка? Хоть одна собственная мысль?

Говорить. Ты должна говорить.

Пальцы Уилла быстро задвигались. У него были красивые руки. Идеальные пальцы для фортепиано.

– Пора взрослеть, котенок.

Ее глаза упрямо не закрывались. Все, что она могла видеть, было синим.

Как сапфиры. Как машина в моих снах. Синий, синий, синий.

Смутно она почувствовала, как ткань кимоно скользнула вверх по ее бедрам и по животу. Она услышала,